29 января этого года исполняется 90-я годовщина Крутянского боя — события, которое приобрело для украинского народа символическое значение. Круты стали легендой, символом героизма и жертвенности молодого поколения в борьбе за независимую Украину. «...Народ, создавая из какого-то события легенду, — а Круты, без сомнения, есть и будут одной из самых величественных легенд нашей нации — знает, что он делает. Народная мудрость и национальный гений — это наивысшая земная справедливость: создавая свои легенды и мифы, то есть поднося данное историческое событие до высот сверхистории, никогда — относительно выбора этого события — не ошибаются. Не ошиблись они и в случае Крут», — так в 1941 г. написал выдающийся украинский поэт, бывший старшина армии УНР Е. Маланюк.
СТАЛИ НА ЗАЩИТУ ОТЧИЗНЫ
Бой под Крутами состоялся 29 января 1918 г. во время вооруженного конфликта между Украинской Народной Республикой и советской Россией. Целью необъявленной войны, которую вела советская Россия против УНР, была «советизация» Украины, то есть установление в ней власти большевистской партии. Отряды революционных войск из России в начале декабря 1917 г. вторглись на территорию УНР. Под их прикрытием немногочисленные местные большевики по указанию из Петрограда на скорую руку провели в Харькове так называемый I Всеукраинский съезд советов, провозгласили советскую власть и создали марионеточное правительство — Народный Секретариат. Все это делалось для прикрытия прямой агрессии советской России против УНР. «Борьбой с контрреволюцией на юге России» руководил советский нарком В. Антонов-Овсиенко. В течение месяца большевики установили советскую власть на Левобережье — в Харьковской, Екатеринославской и Полтавской губерниях. На очереди был Киев.
Это была странная, так называемая эшелонная война, которая велась, главным образом, вдоль железнодорожных путей. Красные войска наступали на Киев двумя группами по железным дорогам Харьков— Полтава—Киев и Курск—Бахмач— Киев. Дисциплина в войске была низкой, в отрядах царили пьянство, грабежи и дезертирство. Моральный уровень советских войск и их поведение вызвали протест даже среди местных большевиков. Член Народного Секретариата Г. Лапчинский свидетельствовал: «Все войско занимало огромное количество железнодорожных эшелонов и продвигалось исключительно таким образом. Оружия, патронов, обмундирования и продуктов было вполне достаточно... Солдаты олицетворяли причудливо одетых, абсолютно недисциплинированных людей, обвешанных разнообразным оружием, ружьями, саблями, револьверами всех систем и бомбами. Боеспособность этой армии для меня была и поныне остается очень сомнительной. Но она успешно продвигалась вперед, потому что враг был полностью деморализован».
И это действительно было так. Украинизированные части, как и вся старая армия, были разложены большевиками и небоеспособны. Фатальным политическим просчетом социалистического руководства Центральной Рады стал отказ от создания собственных вооруженных сил. Понимание этого пришло слишком поздно — когда враг уже приближался к столице. Военные силы УНР в Киеве составляли до 20 тыс. солдат, но боеспособных среди них было немного. Часть украинских формирований под влиянием большевистской агитации объявила нейтралитет и не принимала участия в борьбе. Даже провозглашение в IV Универсале государственной независимости УНР не подняло боевого духа армии. В критический момент опорой украинской власти стали отряды Свободного казачества, Гайдамацкий кош Слободской Украины С. Петлюры, Галицкий курень украинских Сечевых Стрельцов Е. Коновальца.
На призыв Центральной Рады стать на защиту Отчизны откликнулась патриотично настроенная молодежь. 18 января 1918 г. на собрании студентов Киевского университета Св. Владимира и Украинского народного университета было объявлено о записи добровольцев в студенческий курень им. Сечевых Стрельцов. К студентам присоединились ученики старших классов 2-й украинской гимназии им. Кирилло-Мефодиевского братства. В курень вступили больше 200 юношей, часть из которых уже успела повоевать на фронтах Первой мировой войны, но были и такие, которые никогда не держали оружия в руках. Они были собраны в казармах Костантиновского военного училища на Печерске, где прошли начальную военную подготовку. 27 января 1-я сотня Студенческого куреня под командой старшины Омельченко, на то время студента Украинского народного университета, прибыла в район станции Бахмач на помощь небольшому украинскому гарнизону, состоявшему из юношей (юнкеров) 1-й Киевской юношеской школы им. Б. Хмельницкого.
Боем у станции Круты, расположенной между Бахмачем и Нежином, руководил сотник армии УНР А. Гончаренко. В нем приняли участие четыре сотни 1-й Киевской юношеской школы им. Б. Хмельницкого (около 400 юнкеров) и 1-я сотня Студенческого куреня Сечевых Стрельцов (116—130 солдат), 20 старшин. На вооружении у них было 16 пулеметов и самодельный бронепоезд — пушка на железнодорожной платформе. Им противостоял 4—6 тыс. отряд революционных войск большевистской России, состоявший из красногвардейцев, солдат-россиян и балтийских матросов в сопровождении артиллерии и бронепоезда. В ходе боя, продолжавшегося с утра до вечера, украинцы отразили несколько атак, обе стороны понесли значительные потери. Под натиском превосходящих численностью сил врага украинское войско, забрав убитых и раненых, отступило к эшелону, который ждал в нескольких километрах от станции. Разрушая за собой железнодорожный путь, они отъехали в направлении Киева и на станции Бобрик соединились с Гайдамацким кошем Слободской Украины под командованием С. Петлюры. Отступая в сумерках, одна чота (взвод) студенческой сотни заблудилась и попала в плен, 27 студентов и гимназистов были расстреляны. Потери украинского войска составили до 300 солдат и 10 старшин (убитых, раненых, пленных, пропавших без вести). Так можно в общих чертах описать бой сухим языком фактов. Но сегодня они мало известны широкой общественности.
Имел ли этот бой политические или стратегические последствия? Бесспорно, имел. Вместе с другими боями местного значения, которые велись на подступах к Киеву, он задержал продвижение большевистских войск. Это позволило украинским войскам придушить Январское вооруженное восстание, поднятое большевиками против Центральной Рады. В это время в Брест-Литовске УНР проводила мирные переговоры с Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией. Удержание столицы под украинской властью стало весомым аргументом для дипломатов Центральных государств. 9 февраля УНР заключила Брестский мир, которым де-юре признавалась ее независимость и она становилась субъектом международного права.
КАК ЗАРОЖДАЛАСЬ ЛЕГЕНДА
Кажется, в современной украинской истории нет события, более мифологизированного, чем Крутянское. С самого начала не хватало достоверных сведений о фактической стороне боя, узнавали о нем в основном из воспоминаний. Не существовало, или во всяком случае до сих пор не обнаружено никаких официальных документов, политических или военных, о численности войск, вооружения, командования, потерях и т.д.. Деформация объективного восприятия боя под Крутами как факта украинской истории происходила под влиянием двух факторов. Первый был связан с вмешательством большой украинской политики, чрезмерной политизацией этого события и его последствий. Началась она во времена УНР и продолжалась уже в среде украинской эмиграции. Политизация, а скорее идеологизация всей украинской истории советской историографией также наложила свой отпечаток — в советской Украине бой под Крутами упоминали в контексте борьбы с «буржуазно-националистической контрреволюцией».
В основе второго фактора лежало вполне позитивное явление — постепенное образование в украинской диаспоре культа героев Крут. С подъемом символического значения Крутянского боя подвиг постепенно отходил от реальности и приобретал гиперболизированные черты. Само же событие служило лишь фоном для подвига, а потому теряло четко очерченные формы. В независимой Украине правда о Крутах сосуществует наряду с мифом, иногда их трудно различить.
Крутянский бой приобрел широкую огласку именно из-за трагической гибели студентов. По решению Центральной Рады 19 марта 1918 г. тела 27 расстрелянных воинов-студентов были перевезены в Киев и торжественно похоронены на Аскольдовой могиле. Пораженный судьбой своих сверстников, молодой поэт П. Тычина посвятил им стихотворение «Пам’яті тридцяти»:
На Аскольдовій могилі
Поховали їх —
Тридцять мучнів українських
Славних, молодих...
На Аскольдовій могилі
Український цвіт!
По кривавій по дорозі
Нам іти у світ.
На кого посміла знятись
Зрадницька рука?
Квітне сонце, грає вітер
І Дніпро-ріка...
На кого завзявся Каїн?
Боже, покарай!
Понад все вони любили
Свій коханий край.
Вмерли в Новім Заповіті
З славою святих.
На Аскольдовій могилі
Поховали їх.
Гибель в бою студентов предстала перед широкой общественностью в кривом зеркале тогдашней украинской политики. Она была использована в политической борьбе, которая велась в среде украинского движения. Ища виновных, оппоненты Центральной Рады возложили на нее ответственность за трагические последствия боя. Обвинения строились на том, что покинутая собственным народом и армией Центральная Рада решила «защититься от хорошо вооруженной большевистской армии несколькими сотнями школьной молодежи», которую наскоро, без всякой военной подготовки отправила на фронт. В гибели студентов прямо обвиняли М. Грушевского, С. Петлюру. Отсутствие достоверной информации привело к появлению неправдивых, искаженных версий: под Крутами вообще не было войск, кроме студентов; их послали туда неподготовленными и без снаряжения, но они храбро сражались и почти все погибли. Распространялись слухи о недостойном поведении командиров, которые бросили молодежь на произвол судьбы. Было намерение провести расследование и привлечь виновных к ответственности, однако вскоре произошла смена власти, и о Крутянском событии забыли.
Под впечатлением от прошлого политического противостояния, продолжавшегося и на эмиграции, известный украинский историк и политический деятель Д. Дорошенко дал тенденциозную по сути и неправдивую в деталях картину боя в очерке «Пам’яти тих, що полягли під Крутами», появившемся в 1921 г. и в созданном позже обстоятельном труде «Історія України. 1917—1923» (т.1: Доба Центральної Ради). В его изложении все выглядело так, будто, кроме студентов, под Крутами вообще не было украинских войск. Утверждение авторитетного исследователя, что солдаты куреня были «полудети, которые никогда до этого не держали оружия в руках, имея всего по несколько патронов», к тому же «позорно брошенные своими командирами» создали искаженное представление о бое под Крутами. Книга Д. Дорошенко, выдержавшая несколько переизданий, в том числе в независимой Украине, до сих пор остается главным источником неправдивой информации о Крутянском событии. Много фактических неточностей в описании боя содержалось в обобщающем труде «Історія українського війська» (Львов, 1936, изд. И. Тиктора). Это популярное издание тоже было несколько раз переиздано, последний раз в 1992 г. во Львове.
В 20—30-х гг. появились воспоминания непосредственных участников боя: его командира А. Гончаренко, юнкеров, солдат Студенческой сотни. Благодаря им был выяснен ряд спорных до этого моментов: опровергнуты слухи о предательстве командиров, уточнен ход боя, количество боевых потерь. За восстановление исторической справедливости выступили и бывшие воины армии УНР, которые считали, что неправдиво вспоминая о Крутах, «мы тем самым понижаем или просто перечеркиваем вооруженную борьбу нашей молодой армии». 1972 г. в США они издали сборник «Крутянська подія», где собрали свидетельства участников боя и военных деятелей времен Украинской революции, которые опровергли самые распространенные фальсификации Крутянского боя. Это издание до сих пор представляет значительный интерес для историков и широкой общественности, поэтому в 2001 г. сборник был переиздан в Украине издательством им. Елены Телиги.
Понимание феномена Крут в историческом пути украинской нации складывалось постепенно. Ведь значимость того или иного события можно оценить только по прошествии значительного промежутка времени. Оценку бою под Крутами в контексте войны Украины за независимость дали бывшие старшины армии УНР. Военный историк Б. Монкевич в очерке «Бій під Крутами» (1929) первым сделал вывод, что хотя в стратегическом отношении этот бой и не имел большого значения, в моральном плане его можно считать «украинским Ватерлоо». «Большое горе вызвало непоколебимое желание борьбы до победы. Тени крутянских героев призывали к продолжению этой борьбы», — писал он.
Военные деятели сформулировали собственный оригинальный взгляд на Крутянские события и их роль в истории Украины. Полковник В. Лиманец связывал с Крутами возрождение украинской военной стратегии. Он писал, что своей кровью украинские юноши под Крутами исправили ошибку, содержащуюся в IV Универсале, которому не хватало «императивных указаний к созданию постоянного украинского войска». Автор утверждал, что вооруженная борьба Украины за независимость представила «десятки тысяч рыцарей абсурда», которые «шли как будто наперекор здравому смыслу в бой и умирали с верой в правдивость своего поведения. Ими руководила государственно-стратегическая интуиция, имевшая своим источником Круты».
Понимание того, что бой под Крутами и гибель студентов не были следствием чьей-то злой воли, небрежности, просчета или измены, а были только трагическим эпизодом войны за независимость Украины, пришло со временем. Лучше всего об этом написал Е. Маланюк в очерке «Крути. Народини нового українця». Бывший старшина армии УНР описал событие таким, каким оно было с точки зрения украинского военного деятеля, патриота и государственника, а именно — «оборонным боем нашего войска при станции Круты 29 января 1918 г.»
Приведем широкую цитату, в которой, по нашему мнению, лучше всего передана сущность события, произошедшего в тот день под Крутами: «Войско наше имело тогда характер импровизированный. В украинизированных частях бывшей имперской армии в силу многих причин велась коммунистическая пропаганда, которой не обошла и новосформированные национальные полки. На угрожаемое направление высланы были наиболее бдительные и, возможно, единственные боеспособные части: юноши Военной Школы им. Богдана Хмельницкого и составленный из военных студентов и гимназистов так называемый Студенческий Курень, фактически сотня, попавшая в историю как главный герой Крут.
Старшины, бесспорно, не хватало, как и артиллерии — была единственная пушка сотника Лощенко, который сам ее и обслуживал. О команде в оперативном понимании также говорить было бы затруднительно. Руководил всем молодой сотник, который получил из Киева определенное сжатое задание, которое он и выполнял как тактическую задачу, — помешать движению вражеских войск на линии Бахмач — Нежин (а Бахмач уже был оставлен), ведущей от московской границы в столицу края. Задержание же столицы в руках национального правительства имело огромное политическое значение, учитывая переговоры с другими государствами в Бресте, которые именно тогда осуществлялись. Задание свое сотник в меру своих возможностей выполнял так долго, как мог, то есть пока казни не достигли 50% состава... Все же задание было выполнено, то есть полковник Муравьев с его войском был остановлен, а их движение на Киев было заторможено».
ЕДИНСТВЕННЫЙ ПУТЬ — БОРЬБА
Вывод автора продолжает мысли его предшественников: после Крут украинцы осознали, что независимость Родины завоевывается в жестокой, кровавой борьбе. И именно в этом состоит глубокое символическое содержание этого нерядового события.
Еще во время похорон погибших студентов 19 марта 1918 г. на Аскольдовой могиле кто-то из ораторов, произнося скорбное слово, сравнил их подвиг с легендарными 300-ми спартанцами под Фермопилами. Это сравнение стало неотъемлемым атрибутом Крутянского события. Авторы как исследований, так и мемуаров прямо называли Круты «украинскими Фермопилами». Постепенно абстрактное сравнение приобретало конкретное содержание. Реалии боя начали забываться, вместо этого на первый план выступал миф о 300-х студентах, которые одни противостояли большевистскому нашествию и почти все погибли.
О подвиге под Крутами всегда помнили украинцы, жившие в свободном мире. Отмечая дату провозглашения независимости Украины, они вспоминали и о крутянах. В Галичине культ героев Крут распространился сначала среди пластовой молодежи, впоследствии инициатива перешла к львовскому студенчеству. В 1931 г. 2-я Студенческая конференция постановила, что «годовщины геройского безумия, годовщины боя под Крутами становятся с сегодняшнего дня украинским всестуденческим праздником». Уже в следующем году мероприятия в честь памяти крутянцев были проведены в Праге и других городах Европы. В дальнейшем они стали неотъемлемым атрибутом общественной жизни украинцев, особенно молодежи. Львовский журнал «Студентський шлях» выступил инициатором сбора материалов о чествовании героического поступка. Подвиг был увековечен в художественных произведениях, в первую очередь — в литературе. Появились также картины и гравюры украинских художников.
Интерес к Крутянскому событию усилился во время Второй мировой войны, что было связано с борьбой ОУН-УПА за независимость Украины. А после ее окончания распространился везде, где проживали украинцы — в Европе и Америке. В массовом сознании зарубежных украинцев, особенно молодежи, история вооруженной борьбы времен Украинской революции приобретала все более отдаленный от реалий вид. Создание культа героев Крут, романтизация и гиперболизация подвига в художественных формах уводили от его реального содержания. А объявление годовщины боя студенческим праздником все больше связывало Крутянское событие именно со студенчеством. Все дальше распространялся стереотип: «300 спартанцев под Фермопилами» — «300 студентов под Крутами».
В советской исторической литературе 20—30-х гг. о бое под Крутами вспоминали такие известные деятели, как В. Антонов-Овсиенко, «командующий войсками по борьбе с контрреволюцией на юге России» и военный историк-исследователь М. Какурин. Они обращали внимание на ожесточенный характер боя, где революционные большевистские отряды, по-видимому, впервые получили серьезный отпор со стороны украинского войска. Такую же оценку характера боя давали и украинские советские историки: «Особенно большое упорство проявили под Крутами добровольцы из числа реакционного студенчества». Что же касается расправы над «реакционным студенчеством», то авторы обходили этот эпизод молчанием.
Интерес к Крутянскому событию возродился после получения Украиной независимости. Сведения о нем были взяты из диаспорной литературы, раньше недоступной украинскому читателю и исследователю. Некритически отнесясь к этим источникам, отечественные историки и публицисты перенесли в свои труды присущие им мифы и стереотипы. Наиболее распространенным является утверждение, что в бою под Крутами участвовало только 300 студентов и гимназистов Студенческого куреня и почти все они погибли. Этого не избежали даже известные ученые. Некоторые авторы акцентировали внимание именно на трагическом результате боя — расстреле пленных студентов. Такие же версии, еще и с добавлением авторской фантазии, преобладают и в современной художественной литературе.
С середины 1990-х гг. начали появляться исследования, авторы которых критически анализировали имеющиеся в наличии источники и литературу. Они трактовали Круты как боевой эпизод в войне за независимость и не сводили его к гибели Студенческой сотни. На то, что в трудах о Крутянском бое «накоплено много небылиц и неточностей» обращает внимание С. Литвин в книге «Суд історії: Симон Петлюра і петлюріана». Автор решительно выступает против «студенческой версии» события. В монографии Я. Тинченко «Перша українсько- більшовицька війна (грудень 1917 — березень 1918)» бой под Крутами представлен как один из эпизодов этой войны. В современной исторической литературе это описание боя является наиболее полным и объективным, к тому же автор обошелся без громких пафосных оценок. Воспроизвести ход войны советской России против УНР помогают документы сборника «Слідча справа М.А. Муравйова» (составители В.А. и Л.В. Гриневичи). Они характеризуют большевистские «революционные армии», вторгшиеся в Украину, как недисциплинированные и морально разложившиеся, вследствие чего их боеспособность была невысокой. Это объясняет, почему юнкера и студенты в течение нескольких часов могли противостоять в несколько раз большей силе врага. Но главное: на жестокую расправу с пленными после Крутянского боя указывали даже работники красных штабов, которые с возмущением вспоминали, что среди расстрелянных были 17-летние гимназисты.
Единственным из современных исследователей, кто отрицает значение Крутянского боя в военном, политическом, а особенно моральном плане является известный историк В. Солдатенко. По его концепции Украинской революции в Украине в конце 1917 — в начале 1918 гг. велась борьба за власть между сторонниками Центральной Рады и Харьковского советского правительства, которое получало военную помощь от советской России. В своих трудах автор не критически воспринимает сомнительные сведения о Крутянском событии из литературы, изданной в диаспоре, в той части, где они подтверждают его концепцию и отбрасывает то, что ей противоречит. Он утверждает, что из 500 воинов украинского войска 300 были студентами и гимназистами, которых характеризует как «полудетей», к тому же преданных командованием. А потому считает, что такое войско было неспособным к серьезному сопротивлению. Исследователь отбрасывает свидетельства о реальном течении боя и большом количестве погибших с обеих сторон. По его мнению, это событие приобрело в украинских изданиях гипертрофированные оценки.
ПРЕДТЕЧА «КРАСНОГО ТЕРРОРА»
За 90 лет, прошедших со времен Крутянских событий, вокруг ее фактической стороны и оценок накопилось много неправдивого: от наивных фантазий до бесстыжей лжи. И в научной литературе, а особенно в современной публицистике значительная часть авторов освещает событие в духе импрессионизма, излагая не так объективную информацию, как свои чувства. Рядовые же граждане и тогда, и теперь представляют себе Круты вполне абстрактно — в духе 300 спартанцев под Фермопилами.
Действительно, в Крутянском бое до сих пор остается много невыясненного в деталях: нельзя с точностью определить, сколько войск участвовало в бою, какое они имели вооружение, установить точное количество погибших и раненых. Нельзя также воспроизвести до подробностей течение боя: командир и рядовой воин видели и воспринимали его по-разному. Вряд ли можно надеяться, что когда-нибудь будут найдены новые источники, которые прольют свет на это событие. Но и тех, которые есть, вполне достаточно для его правдивого освещения и трактовки, а именно — как героического эпизода войны Украины за независимость. В Указе Президента Украины В. Ющенко «О праздновании 90-й годовщины подвига героев Крут» речь идет о том, чтобы рассматривать событие в контексте Украинской революции 1917— 1921 гг. И из этого нужно в первую очередь исходить, когда речь идет о Крутах.
На сегодняшний день в общественном мнении Украины «подвиг героев Крут» сведен к гибели студенческой сотни. Все другие, участвовавшие в бою, к числу героев не отнесены. Ни сотник А. Гончаренко, командовавший боем, ни храбрый артиллерист, «старшина в сине-желтой фуражке» С. Лощенко, ни юноши 1-й военной школы им. Б. Хмельницького, никто другой среди Крутянских героев не упоминается. И в этом есть большая историческая несправедливость.
Пишущие о «большевистских ордах» украинские историки пока что не создали объективных исследований о войске, принесшим в Украину «революцию на своих штыках», хотя источников для этого хватает. Публицисты же, чтобы подчеркнуть «негативный имидж» большевиков, часто вспоминают, что плененых под Крутами студентов мучили. Известно об этом не от очевидцев — таковых просто не было. Все рассказывали с чужих слов. Не проводилась и судебно-медицинская экспертиза. Вообще-то муравьевцы не истязали, они сразу убивали всех, кто к ним попадал, расстреливали классово-чуждых элементов не только без суда следствия, но и без колебаний. Напомним, что так погибли в Киеве митрополит Владимир (Богоявленский), генерал Я. Гандзюк, члены Центральной Рады О. Зарудный, И. Пугач и еще несколько тысяч невинных жертв.
Но именно в этом и состояла настоящая аморальная сущность действий большевиков. В цивилизованном обществе во все времена расстрел пленных считался военным преступлением. В ХХ в. появились соответствующие нормы права — Женевская конвенция 1907 г. гарантировала жизнь военнопленным. Это хорошо знали командиры и воины революционной армии, ведь большинство из них воевало на фронтах Первой мировой войны. Под Крутами был один из первых случаев (может даже самый первый?), где большевики показали пример грубого нарушения норм морали и права, произвола и обесценивания человеческой жизни. Это были первые ростки явлений, которые впоследствии трансформировались в политику «красного террора», Голодомора, массовых репрессий 1930-х гг. И об этом также не следует забывать, почитая героев Крут.
