В списке трагических событий 60-летней давности нечеловеческой жестокостью выделяются «великие переселения народов», осуществленные по приказу «великого отца» этих же народов. Мой знакомый, к сожалению, ныне покойный, участник боевых действий, прошедший фронтовой путь от западной границы до Волги и назад до Будапешта, рассказывал, что на протяжении четырех военных лет не видел ничего более страшного, чем депортация своих же сограждан, беспомощных женщин, детей, стариков. Раненый боец, лечившийся в Крыму, он был задействован только в дальней охране. Саму операцию проводили части специального назначения.
В мае 2004 года Украина, Крым, международная общественность поклонились памяти жертв депортации — крымских татар, болгар, армян, греков, немцев. Однако вскоре наступает еще одна подобная дата. 15 ноября 1944 года из южной Грузии, Месхети-Джавахети, началась депортация в Среднюю Азию и Казахстан более 90 тысяч турок, курдов, хемшинов. Будет ли кому вспомнить и отметить это событие? Ведь турки-месхетинцы и доныне не смогли вернуться на историческую родину. 200-тысячный народ разбросан по всем постсоветским государствам.
Но обо всем по порядку. Начнем с того, что само название «турки- месхетинцы» условно. Это проявление определенного компромисса между заинтересованными (или незаинтересованными) в решении проблемы репатриации сторонами. Одни считают их турками, которые проживали в турецко-грузинском пограничье, другие грузинами, попавшими под власть Оттоманской империи и вынужденными принять ислам. Именно такой взгляд распространен в Грузии. Название турки-месхетинцы применяется в международных документах и должно как-то соединять эти позиции. Кроме него в разные времена, а то и одновременно, людей, о которых идет речь, называли месхетинцами, грузинами-суннитами, татарами, даже азербайджанцами. В Турции за ними закрепилось название ахалцихские турки, в соответствии с крупнейшим городом в регионе бывшего расселения — Ахалцихе. По языку и традициям турки-месхетинцы близки к анатолийским туркам, однако отличаются наличием многих кавказских черт.
Кстати, если сейчас турецкое происхождение месхетинцев ставится некоторыми этнологами под сомнение, в 40-е годы прошлого века власть была в нем абсолютно уверена. В частности, причиной депортации, как это указывалось в докладе Л. Берия И. Сталину, были «родственные отношения с жителями Турции, проявление миграционных настроений, участие в повстанческом движении, шпионаж». Итак, выселяли людей за то, что они турки. Если другие депортированные народы, которые оставались в оккупации или проживали в прифронтовой зоне, обвинялись в пособничестве врагу, то для отдаленной от театра боевых действий южной Грузии хватило «родственных отношений». Режиму было безразлично, что на фронтах Второй мировой достойно воевали от 20 до 40 тысяч турок-месхетинцев, восемь из них стали Героями Советского Союза, трое полными кавалерами Орденов Славы. Поскольку мужчины были на фронте, треть депортированных, указывалось в отчете НКВД, составляли женщины, 50% — дети. Удельный вес лиц трудоспособного возраста не достигал 40%. Тяжелая дорога, сложные бытовые условия, проблемы адаптации к другой климатической зоне привели к сверхвысокой смертности среди депортированных. На 1948 г., по данным НКВД, количество спецпереселенцев уменьшилось почти на 12%. И это несмотря на то, что после окончания войны к женщинам и детям в ссылке присоединились десятки тысяч «солдат победы».
В Средней Азии и Казахстане депортированные находились под постоянным контролем спецкомендатур. Они не могли без разрешения покинуть местожительство, сменить место работы. В период хрущевской «оттепели» наиболее жесткие ограничения были сняты. Однако о возвращении на родину речь не шла. В условиях «холодной войны» горы Месхетии превратились в границу между Советским Союзом и НАТО, что придало им особое геополитическое значение. Хотя формально решение о депортации турок-месхетинцев отменили, прописаться в пограничной зоне было невозможно. Только отдельные турки-месхетинцы переселились в другие республики бывшего СССР, прежде всего в Азербайджан. Большинство из них оставались в Центральной Азии. По данным последней Всесоюзной переписи населения 1989 года, в Узбекистане проживали 106 тысяч турок, в Казахстане — 50 тысяч.
Единственный депортированный народ, по отношению к которому справедливость все еще не восстановлена, в кругу прочих репрессированных народов отличается также тем, что подвергся депортации фактически дважды. В июне 1989 года вследствие массовых погромов турецкого населения в Ферганской долине Узбекистана погибли более ста человек, более тысячи получили ранения, были сожжены сотни домов. О причинах конфликта и до сих пор спорят. Однако вполне вероятно, что это был один из эпизодов дестабилизации обстановки в стране, спланированная провокация против курса тогдашнего советского руководства. Правительство не нашло ничего лучшего, как вывезти из Узбекистана в российское Нечерноземъе (!) силами военных более 17 тыс. турок-месхетинцев. Другие уехали сами, кто куда мог: 17,5 тысяч в Казахстан, 16 тысяч в Российскую Федерацию, прежде всего в Краснодарский и Ставропольский край, 40 тысяч в Азербайджан, только не в Грузию.
Грузинское руководство мотивировало невозможность принять турок-месхетинцев социальной напряженностью, дефицитом земельных угодий, избытком рабочей силы, негативным отношением местного населения. Перспективы возвращения еще больше отдалились вследствие военных конфликтов 90 х годов в Абхазии и СевернойОсетии, превративших в беженцев сотни тысяч граждан, которым государство должно было оказать помощь. Во время президентства Эдуарда Шеварднадзе, когда для вступления Грузии в Совет Европы кроме прочего ставилось условие введения законодательной базы репатриации месхетинцев, официальная позиция Тбилиси изменилась. Вместе с тем практических шагов для решения проблемы депортированных было сделано очень мало. По официальным данным в Грузию вернулись 644 человека.
В Азербайджане количество турок-месхетинцев составляет 90— 110 тысяч человек. В 1991 году они официально получили здесь статус беженцев, в соответствии с законом 1998 года получили возможность хлопотать о гражданстве. Им были выделены земли для расселения. Но обустройство поселений — обеспечение питьевой водой, необходимыми коммуникациями, постоянно сталкивалось с немалыми трудностями из-за недостатка материально-финансовых ресурсов. Регионы проживания турок отличаются низкими показателями социально-экономического развития, высокой безработицей и трудовой миграцией за рубеж.
В России проживают 40 — 60 тысяч турок-месхетинцев. В областях российского Нечерноземъя переселенцам с юга пришлось встретиться с новыми для них неблагоприятными климатическими условиями, другим укладом жизни. Большинство из них впоследствии уехали в более южные регионы России или в Азербайджан. На Южном Кавказе, прежде всего в Краснодарском крае, турки столкнулись с сопротивлением местного населения, бюрократическими преградами, прямой дискриминацией. В 1995 году инициатором гонений на турок-месхетинцев стало местное казачество. И до сих пор турки, проживающие в Краснодарском крае (16—18 тысяч человек), не имеют российского гражданства и прописки, лишены какого-либо правового статуса, который обеспечивал бы им основополагающие права. Местная власть относится к ним как к нелегальным мигрантам, которые должны уехать.
Значительное количество турок-месхетинцев и доныне проживает в странах Центральной Азии. Подавляющее большинство — 90— 100 тысяч — в Казахстане, более 30 ти тысяч — в Кыргызстане. От 10до 15 тысяч представителей народа остаются в Узбекистане. Значительная часть из них, пережив в 1989 году взрыв национальной вражды, предпочитают не афишировать свою идентичность, как можно скорее интегрироваться в господствующую узбекскую культуру.
После событий 1989 года около 10 тысяч турок-месхетинцев искали убежища в Украине. Они селились там, где можно было найти жилье и работу. Небольшими группами проживают сейчас в 11 областях, подавляющее большинство — в степных южноукраинских селах, на Херсонщине и Николаевщине. Сегодня они граждане Украины. Как и остальные наши соотечественники пережили экономический кризис, который для беженцев, потерявших все, был вдвое тяжелее. Занимаются в основном земледельческим трудом. Постепенно налаживают жизнь. В украинских школах на факультативах учат детей турецкому языку. Имеют свое всеукраинское национально-культурное общество «Ватан», что значит «родина». Его лидер — член совета представителей национальных меньшинств при Президенте Украины. Никаких проблем на национальной почве не отмечают. Но как сохранить исконные традиции, если до ближайших соседей-единоплеменников приходится добираться по степному бездорожью 20—30 и больше километров? На свадьбы, другие праздники родственники съезжаются, преодолевая по несколько государственных границ. Почти не осталось тех, кто помнит родные места в Закавказье, даже стариков, которые слышали рассказы очевидцев о них, становится все меньше и меньше. Родина превращается в миф. Где она? Там, откуда депортировали предков, или заставили уехать собственную семью, или там, где проходит ежедневная жизнь, рождаются дети, уходят в вечность родители? Все знают, как неуютно ощущать себя НЕ ДОМА. А если это чувство сопровождает людей в течение нескольких поколений?
Возможно, выход нужно искать в переселении в Турцию? Там уже насчитывается 25—30 тысяч месхетинских турок. Часть из них переселились из Грузии еще до сталинских репрессий, большинство появились после распада СССР. Многие остались после завершения учебы или прибыли на нелегальные заработки. В 1992—1994 годах турецкое правительство осуществляло программу приема этнических турок с постсоветского пространства, которая впоследствии была свернута из-за опасений массового притока населения из Центральной Азии. До 1997 года переселенцы могли получить в Турции статус беженцев, который обеспечивал доступ к медицинской помощи, образованию, трудоустройству и перспективу получения гражданства. Однако сейчас иммиграция строго регулируется. Значительно затрудняет интеграцию непризнание Турцией полученного в странах предыдущего проживания образования. Положение нелегальных мигрантов намного сложнее. Они постоянно подвергаются опасности санкций, вынуждены работать за более низкую зарплату, чем местные жители.
В день шестидесятилетия депортации, наверное, в каждой семье, где бы турки-месхетинцы не проживали, люди задумаются, что дальше: добиваться возвращения в Грузию, искать счастья за океаном, или жить там, куда забросила судьба.
За 15 лет жизни в Украине наши сограждане турецкой национальности уже успели обильно окропить потом украинские черноземы, родить детей, для которых наша страна является родиной, и очень бы не хотелось, чтобы в очередной раз они упаковывали чемоданы. И без того слишком много честных и работящих людей уезжает сейчас из Украины. Вместе с тем бесспорно, что депортированный народ имеет право на восстановление справедливости и возвращение на историческую родину. Кроме того, туркам-месхетинцам должны быть даны гарантии, что это право можно реализовать. Воспользоваться такой возможностью или нет, решать им.
