В общественной дискуссии последних лет ярко представлена проблема деятельности ОУН-УПА, которая рассматривается сквозь призму борьбы с советской системой в 1940—50-х годах. Впрочем, правильнее и логичнее было бы вести речь об УВО-ОУН (Украинскую Военную Организацию и Организацию Украинских Националистов), которые находятся между собой в состоянии организационной наследственности. А для полноты освещения проблемы хронологические рамки дискуссии стоило бы перенести на 20 лет назад, охватив 20—30-е годы прошлого века.
И хотя на Львовском судебном процессе над руководителями ОУН в 1936 году Степан Бандера заявил, что «ни программная, ни если идет речь о числе членов в отдельных участках организационной работы, боевая акция не является единой, не является первой, но равнопорядковой с другими участками», сегодняшний наш материал посвящен нескольким (из 65-ти) самым громким покушениям УВО-ОУН.
ПОКУШЕНИЕ НА МАРШАЛА ЮЗЕФА ПИЛСУДСКОГО
Покушением 25 сентября 1921 года на лидера Польши Юзефа Пилсудского и львовского воеводу Казимира Грабовского началась боевая деятельность Украинской Военной Организации.
УВО была создана в Праге в 1920 году бывшими офицерами Украинских Сечевых Стрелков и Украинской Галицкой Армии. Тяжело пережив поражение освободительной борьбы 1917—1920 годов, военные отказались сложить оружие и, оставаясь верными присяге и своему командиру Евгению Коновальцу, решили продолжить борьбу путем создания подпольной боевой организации.
В 1921 году Галичина, бывшая австро-венгерская провинция, по нормам международного права формально находилась под протекторатом стран-членов Антанты, но фактически было захвачена поляками. Покушение на самого выдающегося в то время государственного и военного деятеля Польши стало формой протеста украинцев против польской оккупации.
Знаменательно, что покушение совершил Степан Федак — сын одного из наиболее известных и уважаемых в Галичине украинцев. Степан Федак (старший) был адвокатом, директором страхового общества «Дністер» и целого ряда украинских учреждений. Именно он, на момент совершения сыном покушения, возглавлял украинский городской комитет — единственную украинскую представительную структуру перед польской властью.
Степан Федак (младший), исполнитель неудачного покушения, еще с 14-летнего возраста находился в составе сечевых стрелков, впоследствии учился в Венской военной академии, воевал в рядах Украинской галицкой армии, но, пережив ранение и тиф, вернулся к гражданской жизни. На момент покушения Федаку исполнилось 21 год.
Покушение произошло в воскресенье, 25 сентября 1921 года — во время официального визита в Львов маршала Пилсудского. После праздничного обеда, когда Пилсудский и львовский воевода Грабовский шли от ратуши к автомобилю, прозвучало три выстрела. Четвертым террорист пытался покончить с собой.
Однако защита автомобиля, а еще тот факт, что выстрелы производились из неудобного места, стали причиной неудачи (хотя воевода Грабовский и получил ряд ранений).
Как позже вспоминал Степан Федак, сначала ему удалось занять место в первом ряду толпы, но впоследствии его оттеснили и стрелять пришлось над головами людей. Террориста схватили на месте и жестоко избили.
Судебная расправа, которая началась через год после неудачного покушения, стала классической для всех последующих громких процессов над членами УВО и ОУН: заявления на право быть защитниками подсудимых (на скамье находились 12 членов УВО) представили все самые известные украинские адвокаты, а сам процесс стал пропагандой украинских освободительных идей. Все обвиняемые отказались давать свидетельства на польском языке и заявили, что не являются гражданами Польши, а поэтому будут протестовать против обвинения в «государственной измене». Адвокат доктор Олесницкий пошел еще далее в аргументации, что Галичина является особой, в международном отношении, территорией. Чтобы доказать, против какого именно государства было совершено преступление, Ярослав Олесницкий требовал, чтобы трибунал обратился к министерству внешних дел Польши с требованием предоставить юридически заверенные копии Сан-Жерменских и Севрских соглашений (в которых упоминалось о протекторате Антанты над Галичиной), а также пригласить в роли свидетелей министра иностранных дел Нарутовича и делегата Польши в Лиге Наций профессора Ашкеназого. И хотя эти требования не были удовлетворены, украинцам удалось успешно представить проблему Галичины в мировых медиа.
Польская Фемида оказалась лояльной к обвиняемым. Как следствие, Степан Федак получил 6 лет тюрьмы, а другие подсудимые — и того меньше.
Так закончилось первое боевое дело Украинской военной организации. И хотя результат оказался неудовлетворительным и название самой организации ни разу не было упомянуто, Украина и мир едва ли не впервые почувствовали, что на политическом поле появляется новая украинская сила.
Покушение Степана Федака было очень похожим на удачный террористический акт украинского студента Мирослава Сичинского на польского наместника Анджея Потоцкого, который был совершен во Львове в 1908 году. По такому же сценарию было совершено неудачное покушение на президента Польши Войцеховского боевиком УВО Ольшанским в 1924 году, после того как в 1923 году Рада Амбасадоров передала Западную Украину Польше. Это были последние боевые действия поколения, которое лично участвовало в борьбе за украинское государство в Первой мировой войне.
ШКОЛЬНЫЙ КУРАТОР СТАНИСЛАВ СОБИНСКИЙ
Убийством школьного куратора Собинского начинается новая эпоха в боевой деятельности УВО. Прежде всего, покушение совершили студенты, которые во время борьбы за независимость в 1917— 1920 годах были еще детьми. Во- вторых, жертвой покушения был не просто представитель польской власти, но человек, который непосредственно отвечал за ассимиляцию украинцев. Следует заметить, что большинство последующих покушений УВО и ОУН направлялись против лиц, которые лично отвечали за ту или иную сферу государственного строительства, которая угрожала украинским интересам.
Станислав Собинский возглавлял Кураторию Львовской школьной округи, к которой относились все три воеводства Восточной Галичины: Львовское, Тернопольское и Станиславовское (современная Ивано-Франковщина). С введением в 1924 году школьной реформы началась полонизация школ национальных меньшинств и, в первую очередь, украинцев.
По официальным польским данным (подготовлены Мирославой Папержинской-Турек) число государственных украинских школ в Галичине, начиная с 1922 года и по 1926 год, сократились более чем наполовину. Во Львовском воеводстве из 974 школ в 1922 году осталось 353 в 1926 году, Станиславовском из 823 осталось 365, в Тернопольском из 653 — 146. Больше всего потерь понесло Волынское воеводство: из 442 школ в 1922 году сохранилось в 1926 году только две.
Быстрое уничтожение украинских школ и гимназий непосредственно угрожало будущему украинцев в Галичине. Поэтому летом 1926 года УВО принимает решение убить школьного куратора и с этой целью проходит подготовка боевиков. Ими стали 19-летний Роман Шухевич и 20-летний Богдан Пидгайный.
В отличие от предыдущих акций, на этот раз покушение готовилось тщательно и четко. Было организовано все, начиная от слежки за Собинским, заканчивая тайным вызовом Пидгайного из-за границы, где он в то время учился.
Покушение состоялось вечером 19 октября 1926 года во Львове. Куратор Собинский был убит одним выстрелом на безлюдной улице, когда он возвращался из кино (как оказалось впоследствии, пистолет Романа Шухевича не сработал). Осенняя изморось и быстрый побег боевиков не позволили обнаружить никаких следов убийц, кроме того, полиция не знала и мотива покушения: была ли это расправа украинских националистов или месть кого-то из учителей, обиженных школьным куратором.
Только в начале 1927 года через свой официальный печатный орган «Сурма» Украинская военная организация взяла ответственность за убийство польского чиновника. Это позволило полиции сконцентрироваться на арестованных, которые имели отношение к УВО. И только через два года были осуждены абсолютно непричастные к членам УВО: Василий Атаманчук и Иван Вербицкий. Вербицкий был осужден на смертную казнь, а Атаманчук — на 10-летнее заключение. Впоследствии наказание Вербицкого было смягчено — виселица заменена на 15-летнее заключение (сам боевик заявлял, что он не виновен, однако если организация считает, что он должен сидеть — то он будет сидеть).
Начальная команда УВО какое-то время рассматривала возможность переправки Шухевича и Пидгайного в одну из нейтральных стран и там обнародования действительной правды о покушении. Впрочем, данный план не был реализован и оба осужденных мужественно отбыли свое незаслуженное наказание.
УБИЙСТВО ПОЛЬСКОГО ПОСЛА ТАДЕУША ГОЛУФКО
В январе-феврале 1929 года, в Вене, произошло знаковое событие в украинском националистическом движении — УВО и ряд других националистических, преимущественно студенческих, структур объединились в Организацию Украинских Националистов, которую возглавил Евгений Коновалец.
В реальной жизни это означало создание структуры, в рядах которой были не столько военные, сколько широкий круг украинской молодежи. И хотя политические убийства не были основной деятельностью УВО, а для ОУН, которая массово включала студенчество, тем более, все же покушения не только не прекратились, но стали еще более острыми и более дерзкими.
Широчайшую огласку вокруг новообразованной ОУН получило покушение на известного польского политика и дипломата Тадеуша Голуфко.
Убийство произошло 29 августа 1931 года в городке Трускавец, где отдыхал Голуфко. Исполнители покушения, которых было двое, проникли в комнату посла и тремя выстрелами убили польского высокопоставленного чиновника. Учитывая сильный ливень, который шел в тот вечер, трудно было обнаружить не только следы оуновцев, но и отличить звуки выстрелов от грома.
Убийство Голуфко вызвало острую реакцию не только польского общества, но и неоднозначное отношение украинцев. Голуфко, который был заместителем председателя «Беспартийного Блока сотрудничества с правительством» — проправительственной польской партии, которая поддерживала политику Пилсудского, относился к тем ключевым лицам, которые пытались наладить сотрудничество с украинскими политическими кругами.
Именно Тадеуш Голуфко представлял так называемое «соглашательское» направление переговоров между двумя нациями. Речь шла о соглашении, в соответствии с которым украинцы получат определенные права, а за это проявят полную лояльность к польскому государству. Одной из острых тем, которые обсуждались в то время, стал вопрос отзыва украинцами своей жалобы в Лигу Наций на массовые издевательства польской власти над украинцами в ходе «пацификации» («примирения», которое при помощи военных и полицейских отделов польская власть пыталась провести в украинских селах).
Позднее, 22 ноября 1935 года, во время суда над руководителями ОУН, одна из наиболее популярных британских газет «The Manchester Guardian» так напишет о «пацификации»: «Украинцы терпели с достойной удивления пассивностью, пока кое-кто из радикальных кругов начал жечь скирды польских хозяев. В ответ на это на села наехали отделы польской конницы и полиции, без разбора арестовывали и били крестьян. Эти операции делались тайно, но для современной истории не было ни малейшего сомнения, что здесь произошел один из крупнейших актов насилия, какое когда-либо в новейшие времена было организовано. Точно неизвестно, сколько крестьян избито, но осторожный подсчет указывает приблизительно на 10000 человек, из которых почти все были невиновны».
Тадеушу Голуфко отводилась роль примирителя между польскими и украинскими политическими элитами. Однако в обществе существовали и другие взгляды на «соглашательство» и именно эту позицию занимала Организация Украинских Националистов.
Решение об убийстве Голуфко было принято очень оперативно, после того как член организации, который был охранником в пансионате, заявил своим руководителям о приезде варшавского гостя в Трускавец. По стечению обстоятельств, человек, который отвечал за покушение — Зенон Коссак — был случайно арестован полицией накануне покушения на Голуфко, таким образом поляки, несмотря на свою агентурную сеть, которая была в то время и в рядах националистов, не могли напасть на следы убийц.
И когда через два года состоялся судебный процесс, то на скамье подсудимых находился только Олесь Буний — выше упомянутый охранник пансионата.
Удачное покушение на Голуфко было делом нового поколения боевиков. Здесь впервые, в роли организатора появляется фигура будущего командира УПА Романа Шухевича, само же исполнение покушения принадлежало членам «дрогобицкой пятерки» ОУН — Василию Биласу и Дмитрию Данилишину, которые через год стали самыми легендарными фигурами на Галичине (о чем пойдет речь далее).
КОМИССАР ПОЛИЦИИ ЧЕХОВСКИЙ
По состоянию на 1931 год украинское националистическое движение понесло массовые потери. И хотя самые большие аресты будут впереди, уже тогда перед ОУН возник вопрос: каким образом заступиться за тысячи арестованных, которые терпели постоянные тюремные издевательства?
«Украинский отдел» в следственной полиции львовского комиссариата возглавлял Эмилиан Чеховский, который больше всего прославился на допросах заключенных-националистов. Именно его убийство спланировал и организовал тогдашний боевой референт ОУН Роман Шухевич. А длительное наблюдение за комиссаром проводил родной брат будущей жены Шухевича — Юрко Березинский, который и должен был совершить покушение.
Убийство комиссара готовилось с осени 1931 года, когда Березинский и одна из девушек разведывательного отдела ОУН вели наблюдение за Чеховским. Утром 22 марта 1932 года боевик ОУН одним выстрелом убивает комиссара в то время, когда последний шел на работу.
Несмотря на все принятые меры, полиции не удалось найти ни организаторов, ни исполнителя покушения. Поэтому тень упала на одного из информаторов комиссара, который предоставлял информацию о деятельности УВО-ОУН — Романа Барановского. Именно полицейский агент, который был одним из ведущих членов УВО (а в 1929 году исключенный из рядов организации как подозрительное лицо), оказался на судебной скамье.
Свидетельства Барановского произвели очень гнетущее впечатление на украинское общество и даже те, кто совсем не участвовал в деятельности националистов, были неприятно поражены показаниями полицейского информатора. Несмотря на то, что поляки также не помиловали Барановского и присудили ему 10 лет тюрьмы, родители Романа Барановского выступили с заявлением в украинской прессе: «Заявляем этим, что раз и навсегда отрекаемся от нашего сына Романа и не хотим ни мы, ни наши дети иметь с ним никаких отношений, а это потому, что он своей работой иуды лишил жизни или здоровья не одного украинца. Его поступки недостойны не то что украинца, но никакого честного человека. — Дорогов, 27 сентября 1933, Владимир и Мальвина Барановские, вместе с детьми!» («Свобода» №243, 19 октября 1933).
Трагически закончилась и жизнь 20-летнего Юрка Березинского — через 8 месяцев, в ноябре 1932 года, он застрелился при неудачной попытке ограбления почты в Городке. Надо сказать, что «эксы» (экспроприационные акты) было довольно распространенными в деятельности УВО и ОУН. Они были одним из надежных источников финансирования организации. Вместе с Березинским в Городке «засветились» Билас и Данилишин. Они были пойманы и, после очень быстрого для польского судопроизводства процесса, казнены через повешенье.
Василию Биласу и Дмитрию Данилишину пришлось стать символами националистической борьбы своего времени, их героическое поведение во время судебного процесса и казни произвело чрезвычайное впечатление на украинцев, а благодаря пропагандистской реферантуре ОУН во всех селах Галичины 23 декабря 1932 года в 6 часов утра (время казни боевиков) звонили церковные колокола, и каждый украинец знал, что в этот момент «вешают наших ребят»..
МИНИСТР ВНУТРЕННИХ ДЕЛ БРОНИСЛАВ ПЕРАЦКИЙ
Последним из крупных и громких покушений ОУН является убийство 15 июня 1934 года министра внутренних дел Польши Бронислава Перацкого. Особенность заключается не только в должности убитого — министр правительства, но и то, что покушение произошло в столице Польши — Варшаве.
Совершить покушение, во время которого надо было подорвать себя и министра, согласились трое боевиков, но выбор пал на Григора Мацейко-«Гонту». Он дважды встречался с командиром Бандерой, а далее был переправлен в Варшаву, где уже долгое время находились Николай Лебидь и Дарья Гнаткивская, которые готовили покушение.
15 июня 1934 года, в обеденную пору, Мацейко появился вблизи «Товарищеского клуба», где обычно обедал министр. Однако, когда брошенная бомба не сработала, боевик пистолетом застрелил министра и, несмотря на преследование, сумел бежать из Варшавы. Впоследствии, различными конспиративными путями, он был переправлен в Аргентину, где и прожил всю дальнейшую жизнь.
Несмотря на явный успех покушения, фортуна оказалась неблагоприятной для ОУН. За день перед убийством министра в Кракове полиция вышла на след тайной организационной лаборатории, где была изготовлена бомба. Но еще более сильный удар был нанесен обнаружением в Праге «архива Сеника» — архива ОУН, который находился под наблюдением члена Провода Емельяна Сеника. Отсюда польская полиция узнала больше, чем знали о деятельности организации отдельные высокопоставленные члены ОУН.
Громкие показательные судебные процессы в Варшаве и Львове над ОУН стали крупнейшим событием тех лет как для украинцев, так и поляков, ведь на скамье подсудимых находился фактически весь Краевой провод во главе с 27-летним командиром Степаном Бандерой.
На Варшавском и Львовском процессах над «Степаном Бандерой и товарищами» (так журналисты назвали политические процессы, которые прошли в течение нескольких месяцев) было 29 обвиняемых. В итоге, обвиняемые были осуждены на 214 лет тюрьмы, 4 пожизненных заключения, 3 смертных приговора (которые также, по амнистии были заменены пожизненными сроками), два человека были оправданы.
В общем же, без учета Варшавского и Львовского процессов, за 6 лет деятельности ОУН (1929— 1934) были осуждены 1024 украинца на 2020,5 лет тюрьмы, вынесены 4 смертных приговоров и 16 пожизненных заключений.
Это были только первые годы противостояния националистов польской оккупационной власти. Впереди будет несколько десятилетий более тяжелой борьбы против других политических сил и государств, но как сказано в первой точке Декалога (Закона) украинского националиста: «Завоюешь Украинское Государство, или погибнешь в борьбе за него».
