1 сентября 2004 г. исполняется 65 лет со дня нападения гитлеровской Германии на Польшу, что считается началом Второй мировой войны. Главной ее причиной стала стратегия фашистской Германии, которая была направлена на расширение жизненного пространства для немецкой нации, в первую очередь, за счет славянских земель. «Мы чувствуем перенаселение и не можем себя прокормить, опираясь только на свою территорию... Окончательное решение проблемы заключается в расширении жизненного пространства, а также в расширении сырьевой и продовольственной базы нашего народа», — говорилось в меморандуме Гитлера о подготовке к войне (август 1936 г.). Он откровенно писал: «Мы остановим бесконечное немецкое движение на Запад и Юг и обратим наши взгляды к землям на Востоке». Захват плодородных земель Польши и Украины даст Германии ту силу, которая станет залогом успеха в противостоянии с западными государствами, а также с Россией, считал фюрер. Это и стало одной из причин польской драмы.
Ухудшила драматическую ситуацию в Польше в 1939 г. неуклюжая политика ее правительства, которая привела к краху II Речи Посполитой. Декларативно руководство Польши провозглашало собственную беспристрастную позицию, следовавшую из доктрины Ю. Пилсудского «о двух врагах — Германии и России». В соответствии с ней в 1932 г. Польша подписала пакт о ненападении с СССР, а в 1934 г. — декларацию о ненападении с Германией. На практике же тогдашние польские руководители предпочитали укрепление отношений с Германией, их почти не смущала стратегическая направленность политики Гитлера на захват славянских земель. Мало того, польские лидеры надеялись в сотрудничестве с ними получить территориальные приобретения. Сам же Гитлер не скрывал, что все соглашения с Польшей носят временный характер, и в далеко идущих планах главное место отводил аннексии польских земель. Ослепленные великодержавными планами, лидеры Польши искали выгоду от дружбы с гитлеровцами. Польша добровольно взяла на себя представительство и защиту немецких интересов в Лиге наций, после того как нацистские дипломаты в 1933 г. демонстративно покинули ее. С трибуны Лиги наций польские представители оправдывали наглые нарушения Гитлером Версальского и Локарнского договоров; введение Германией запрещенной для нее международными соглашениями всеобщей воинской повинности, отмену военных ограничений, введение гитлеровских войск в демилитаризованную Рейнскую зону в 1936 году. Польское правительство занимало позицию содействия или прямой поддержки действий агрессивных государств в 30-х годах: их вмешательство в гражданскую войну в Испании, захват Италией Эфиопии, нападение Японии на Китай, аншлюс Австрии. А в расчленении Чехо-Словакии Польша принимала непосредственное участие, по сговору с Германией захватив Тешинскую область. Она претендовала на часть Закарпатья, поддержала аннексию его фашистской Венгрией.
Надеясь на территориальные приобретения с помощью Германии, министр иностранных дел Польши Ю. Бек еще 12 января 1937 г. заявил о том, что Польше необходимы колонии, позже это неоднократно подчеркивали и другие ее деятели. Так, 18 апреля 1938 г. в стране был помпезно отмечен «день колоний», организованы шумные костюмированные демонстрации с требованиями заморских владений, показ фильмов на колониальные темы.
Тем временем 24 октября 1938 г. Риббентроп по поручению Гитлера предъявил Польше счет за участие в разделе Чехо-Словакии: потребовал присоединить свободный город Данциг (Гданск) к третьему рейху, вступить в антикоминтерновский пакт. Несмотря на это, польский генерал К. Соснковский 10 февраля 1939 г. выступил с новым заявлением о предоставлении Польши колоний. 11 марта 1939 г. высший совет национального объединения — правящей политической силы — опубликовал польскую программу по колониальному вопросу. Долгое время в Польше действовали Лига морская и колониальная, общество колониальное, которые должны были содействовать приобретению колоний — нового жизненного пространства для поляков.
События же нарастали. Война уже стучалась в двери Польши. С апреля 1939 г. завершена разработка плана нападения Германии на Польшу — «Weiss Fall» (белый вариант), где определялись конкретные действия немецких войск. 27 апреля 1939 г. Гитлер аннулировал польско-немецкую декларацию 1934 г. о ненападении. 23 мая 1939 г. на совещании в имперской канцелярии он объявил свое решение напасть на Польшу. Только после этого польские лидеры начали искать поддержку других стран. Но правительства последних пытались использовать ситуацию в собственных интересах. В частности, проходили встречи, обмен мнениями между дипломатами Польши и СССР, странами, которые владели украинскими землями. Но польские руководители, переоценив силу своей армии и надеясь на поддержку Запада, не спешили заключить конкретное военное соглашение с советской стороной. И это было еще одной причиной польской трагедии. В этих условиях СССР пытался избежать военных действий с Германией, воспользоваться развитием событий для укрепления своего влияния. Отражением такой политики и стал немецко-советский договор о ненападении, подписанный 23 августа 1939 г. в Москве Молотовым и Риббентропом.
Бытуют разные, нередко полярные, оценки этого соглашения. Но никто не может отрицать того, что ультимативные территориальные требования к Польше Германия официально выдвинула, как отмечалось выше, 24 октября 1938 г. — почти за год до заключения немецко-советского соглашения. Конкретный план войны с Польшей немецкий генеральный штаб окончательно завершил 3 апреля 1939 г. — за 4,5 месяца до упомянутого соглашения. При этом с самого начала предполагалась его реализация «в любое время, начиная с 1 сентября 1939 г.» Но уже 12 августа, за 10 дней до появления советско-немецкого пакта, фюрер заявил, что «с сентября по май Польша представляет собой большое болото и совершенно непригодна для каких-либо военных действий». Поэтому «при решении польской проблемы нельзя терять времени». Приведенные факты свидетельствуют о том, что Гитлер готовил агрессию против Польши, разработал соответствующий план, определил время нападения и собирался осуществить его при условии отсутствия немецко-советского пакта. При этом фюрер учитывал, что западные государства и пальцем не пошевелили, когда в марте 1939 г. Германия расчленила Чехо-Словакию, его союзник Хорти поглотил Закарпатскую Украину, с помощью немецких и итальянских войск был свергнут республиканский строй в Испании. Почти подтвердились и расчеты Гитлера на военную пассивность Англии и Франции после немецкого нападения на Польшу. Объявив войну Германии в сентябре 1939 г., они не вели активных военных действий, несмотря на отчаянные просьбы польского руководства о немедленной помощи.
Надеялся Гитлер (как оказалось обоснованно) и на то, что советское руководство будет избегать в 1939 г. непосредственного военного конфликта с вермахтом. Это было вызвано слабостью Красной армии, обескровленной невиданными репрессиями, неопределенностью возможных последствий такого столкновения, военными конфликтами с Японией на восточных границах СССР. Сыграло определенную роль и стремление сталинского руководства, оставаясь вне многостороннего военного конфликта, использовать его ход для усиления своего влияния на международной арене, для геополитических приобретений.
Конечно, немецко-советский пакт о ненападении создавал благоприятные условия для ведения военных действий против Польши. К тому же вермахт получал хоть и незначительную по конкретным проявлениям, но очень красноречивую поддержку: радиостанция Минска играла роль радиомаяка для немецких самолетов; около 30 немецких кораблей в сентябре 1939 г. получили прибежище в советских портах. Но эти локальные явления все же не меняют главного тезиса: советско-немецкий пакт не сыграл решающей роли в осуществлении нападения Германии на Польшу. Не повлиял он и на факт поражения польской армии, которое стало очевидно 6 сентября, когда немцы прорвали линию стратегической обороны между Краковом и Бидгощем. Советские войска были введены в Западную Украину 17 сентября, когда польская армия и государство фактически распадались.
Нарушением международного права и морали были тайные протоколы и договоренности между Германией и СССР о разделе сфер влияния и новых границах. Учитывая многочисленные предыдущие неправовые и аморальные действия западных стран, Германии, Италии, той же Польши, советское руководство по сути стало на путь использования таких же методов.
С нападением Германии на Польшу бывшая в ее составе часть Украины попала в водоворот войны. Следует отметить, что польское правительство ничего не сделало для внутренней консолидации общества. Наоборот, в июле 1938 г. была отклонена программа автономии Западной Украины, которую выдвинуло Украинское национально-демократическое объединение. 25 мая 1939 г. тогдашний польский премьер-министр и одновременно военный министр Ф. Складковский-Славой заявил, что украинству никто в Польше автономии не даст.
Мало того, в 1938—1939 гг. правительство интенсифицировало расширение польского осадництва в украинских землях, избрав курс на подталкивание украинцев к эмиграции, усиливал борьбу с украинским подпольем. Проводилась дальнейшая полонизация административного персонала, школ и тому подобное. По сути, началось новое планомерное наступление на украинство во всех сферах общественной жизни. Отдельные трезвые публикации о необходимости перед угрозой общей беды искать союзников польского государства среди украинцев тонули в многочисленных антиукраинских выступлениях польской прессы, которая сеяла ненависть и раздор. Весной и летом 1939 г. государство закрывало украинские учреждения, полиция проводила систематические обыски среди жителей Западной Украины, сажала в тюрьмы украинских общественных и политических деятелей, простых граждан. В мае 1939 г. польский суд в Ровно обвинил группу украинцев, что они, «находясь в рядах ОУН, ставили цель оторвать от Польского государства его юго-восточные земли». Патриоты получили от 2 до 13 лет тюремного заключения. Только в конце августа 1939 г. было арестовано около 7 тыс. украинцев, которых вывезли в зловещий польский концлагерь в Березе Картузской или заключили в тюрьму. Грубость и недальновидность таких действий стали особенно наглядны уже через несколько дней, с началом поражений польской армии и распада государства. В частности, в начале сентября 1939 г. из мест заключения вышли большинство украинцев.
И все же, когда вспыхнула война, многие украинцы выступили на защиту государства, в котором жили, и своих родных земель. В частности, украинские политические партии, представленные в сейме, официально провозгласили необходимость борьбы с гитлеровским агрессором. Так, 24 августа 1939 г. народный комитет Украинского национально-демократического объединения постановил: «...не ризигнуючи з політичної боротьби за повноту прав українського народу в Польщі, і українське громадянство виконає в цих важких часах горожанські обов’язки крові і майна, що накладає на нього приналежність до польської держави». Украинские послы В. Мудрый и С. Скрипник 2 сентября 1939 г. заявили в сейме о необходимости забыть болезненный опыт прошлого и стать на защиту Речи Посполитой на общем фронте борьбы с гитлеровцами. Такую же позицию заняли лидеры католической Украинской обновы, греко-католической церкви и тому подобное.
В рядах польского войска в сентябре 1939 г. против сил вермахта воевали, по разным оценкам, от 150 до 200 тысяч украинцев. Большинство из них добросовестно выполнили свой военный долг, многие воины отдали жизни в боях с гитлеровцами.
С объявлением мобилизации призывники с западноукраинских земель ощутимо пополнили практически все роды войск польской армии. Известный деятель украинского национально-освободительного движения Т. Бульба-Боровец так описывал ход мобилизации: «Поезд набит вояками и их ящиками и мешками. Все они были украинцами. На всех станциях подсаживаются новые вояки... На каждой станции вдоль поезда бегут заплаканные женщины и девушки. Машут платочками. Протягивают за поездом заломленные руки. Из окон им отвечают краснощекие парни с лохматыми чубами и расхристанными вышиванками».
Самый большой процент украинцев был в пехотных и кавалерийских частях. В 30-й пехотной дивизии польской армии 80—90 % воинов были родом с Подолья и Полесья; 13-я в значительной степени была укомплектована уроженцами Ровно, Клевани, Дубно, Костополя, окрестных сел; 27 я — призывниками из Ковеля, Луцка, Владимира-Волынского; 14-я — из Львова, Коломыи, Калуша, Станислава, Равы-Русской, Каменки Струмиловой; 17-я — из Бережан, Чорткова, Калуша; 25-я — из Тернополя, Золочева. Украинцы с Волыни составляли около 40% состава кавалерийской бригады и тому подобное. Следует отметить, что абсолютное большинство украинцев в польском войске были рядовыми солдатами. Исключение разве что было сделано для старшин бывшей армии УНР, которые остались в Польше. В 1939 г. в польской армии по контракту служили (не будучи гражданами Польши) 38 офицеров армии УНР.
Но независимо от положения и места в военной иерархии, украинцы героически сражались с гитлеровцами под Варшавой, Вестерплятте, Модлином, около г. Бзура, в районе Замостья, Томашова, Красностава, под Коцко и в других местах. За героизм и мужество высшим польским боевым орденом «Virtuti Militari» награждены украинцы: капрал К. Касянчук (посмертно) и канонир К. Бенюк из 2 го дивизиона конной артиллерии Волынской кавалерийской бригады. Высокие награды за героизм получили участники обороны Варшавы М. Пикульский, поручик Шпирук и другие.
В крупнейшей битве польской кампании около г. Бзура отличился майор М. Палиенко — командир 3-го дивизиона 26-го артполка 26-й дивизии. Даже в сложных, фактически безвыходных ситуациях многие воины-украинцы оставались верными присяге, доблестно сражались. В бою около г. Мень Белостокского воеводства 13 сентября 1939 г. погиб бесстрашный ротмистр И. Зваричук. Майор Я. Войнаровский (настоящая фамилия Гальчинский) профессионально командовал батальоном 67-го пехотного полка и батальоном обороны народовой «Бродница». Майоры В. Чабанивский и М. Рыбачук возглавляли батальоны группы «Гродно», поручик В. Татарский — штаб одной из оперативных групп, а поручик И. Митрусь-Выговский — взвод 6-го эскадрона 7-го уланского полка (замучен нацистами в 1943 г.). Обороняя польскую столицу, погиб как герой известный украинский деятель, один из руководителей КПЗУ П. Марищук.
В кровопролитных жестоких боях с фашистами украинцы в составе польского войска защищали Львов, который 12 сентября 1939 г. был атакован вермахтом. Ожесточенная битва и осада города продолжались до 21 сентября. Было убито и ранено около 4 тыс. мужественных защитников. Значительные потери от нацистских бомбардировок и обстрелов понесло гражданское население. С 14 сентября город был лишен воды и газа, с 20 — электроэнергии. Но гитлеровцам так и не удалось сломать сопротивление украинцев, поляков, воинов других национальностей, которые защищали украинский город Льва и нанесли первое поражение немецкому вермахту во Второй мировой войне.
Всего во время сентябрьских боев против гитлеровцев смертью храбрых пали, по минимальным подсчетам, 7800 украинцев, вдвое больше их было ранено. Только по выборочным данным, полученным путем опроса, после боев с фашистами в составе польской армии домой не вернулось как минимум 1,5—2 тыс. уроженцев Львовщины. Почти 60 тыс. украинских воинов, по некоторым данным более 100 тыс., оказались в немецком плену. Кровавый счет человеческих жертв дополняется погибшими от фашистских бомб, сброшенных в сентябре 1939 г. на Львовщину, Волынь, Тернопольщину.
Население западноукраинских земель в эти трагические дни дало приют и помощь десяткам тысяч беженцев, которые бежали от врага из центральных и западных регионов Польши. В тяжелых условиях поражений польского войска на фронте, распространения паники и дезорганизации общественной жизни многие украинцы вместе с поляками стихийно объединялись в отряды самообороны, строили укрепления, создавали посты противовоздушной и противопожарной охраны, санитарные ячейки, инициативные группы поддержания порядка, помощи раненым и беженцам.
Незначительная часть украинцев, находившаяся в составе ОУН, пыталась использовать ситуацию для установления собственных органов власти в некоторых регионах. Так, 10 сентября 1939 г. по инициативе членов ОУН В. Демуры и Д. Гаджеры была обезоружена польская полиция в окрестностях Щирца, Николаева и Стрыя. Дошло до вооруженных столкновений между общественной вартой с сине-желтыми повязками и подразделениями польского войска. В Германии прошло выучку военное формирование членов ОУН, легион под командованием полковника Р. Сушко. Но участия в военных действиях против польской армии этот легион не принимал, дошел до г. Самбор, где после 17 сентября 1939 г. был расформирован немцами. Кое-где польские должностные лица подвергались нападениям, по их словам, большевизованных украинцев, преимущественно из крестьян. Но выступления как членов ОУН, так и советских симпатиков против польской власти в сентябре 1939 г. носили эпизодический характер и не получили распространения.
Поражение Польши определилось после 6 сентября, когда между Краковом и Бидгощем немцы прорвали оборону. 8 сентября вражеские танки подступили к Варшаве, которая защищалась до 27 сентября. Уже с 4 сентября началась эвакуация центральных польских учреждений из столицы. Президент И. Мосцицкий выехал в Люблин; 6 сентября Варшаву покинули верховный главнокомандующий маршал Е. Ридз-Смигли и правительство во главе с премьером Ф. Складковским-Славой. Все они продвигались на юго-восток через Люблин, Хелм, и 11 сентября прибыли в Кременец, что на Тернопольщине, а ночью немецкая авиация подвергла жестокой бомбардировке этот город. Погибло и получило ранения множество военных и гражданских лиц. Из Кременца высшие польские должностные лица через Тернополь, Косив и Куты отправились к румынской границе, 17 сентября 1939 г. под Вижницей переправились через р. Черемош, перешли румынскую границу.
Итак Польша, которую атаковали гитлеровские войска, по сути уже после 6 сентября осталась без действующего руководства, упомянутые ее лидеры непрерывно передвигались и не могли эффективно управлять ни государством, ни армией.
Англия и Франция, которые обещали Польше помощь, 3 сентября 1939 г. объявили Германии войну, но она получила название «странной». Никаких активных боевых действий армии этих государств не вели. Позже начальник штаба оперативного руководства немецкого верховного командования А. Йодль признавал: «Если мы еще в 1939 году не потерпели поражение, то только потому, что около 110 французских и английских дивизий, стоявших во время нашей войны с Польшей на Западе против 23 немецких дивизий, абсолютно бездействовали».
Взывания поляков о хоть какой- нибудь помощи были тщетными. 7 сентября польский военный атташе во Франции писал: «На западе никакой войны фактически нет. Ни французы, ни немцы не стреляют друг в друга. Нет до сих пор и никаких действий авиации». 13 сентября поляки констатировали: «Англия не соблюла, как и раньше, свои обязательства, поэтому в течение 14 дней войны мы брошены на произвол судьбы, и помощь, которая должна быть направлена в Польшу... так и не была оказана».
Таким образом, расчеты и Гитлера, и советского руководства по поводу действий Англии и Франции подтвердились. По этому поводу У. Черчилль предполагал, что объявив войну Гитлеру, Чемберлен и Даладье «будут вести ее в возможно меньших масштабах и, как только Польша будет раздавлена, оба признают этот свершившийся факт точно так же, как они это сделали годом раньше в отношении Чехо-Словакии». Так оно и произошло.
Следует отметить, что западные страны не протестовали против введения советских войск в западноукраинские земли. В выступлении по радио 1 октября 1939 г. военно-морской министр (а вскоре — премьер-министр) Великобритании У. Черчилль от имени своего правительства заявил: «Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы хотели, чтобы российские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши... Но для защиты от нацистской угрозы явно необходимо, чтобы российские армии стояли на этой линии. По крайней мере, для меня существует и следовательно создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть». И действительно, почти два года гитлеровцы воздерживались от непосредственного нападения на этот «восточный фронт» СССР, который получил возможность для улучшения своего геополитического положения и укрепления армии.
Правомерны, на наш взгляд, выводы тех исследователей, которые считают, что после введения 17 сентября 1939 г. советских войск в Западную Украину СССР фактически вступил во Вторую мировую войну. Но не на стороне Германии или западных государств, а как третья сила, действовавшая в собственных интересах. Для украинцев же именно в 1939 году начались бои по защите своей Родины, то есть настоящая Отечественная война, когда они в составе Карпатский Сечи, а потом — польской армии защищали свои земли от фашистских агрессоров.
Советские лидеры стремились любой ценой избежать прямых военных столкновений непосредственно с немецкими войсками (хотя и без этого не обошлось), использовали дипломатические и пропагандистские приемы вплоть до унизительных славословий в адрес Гитлера, не гнушались циничной аморальной выдачей ему немецких антифашистов, задабривали потенциального противника поставками продовольствия и сырья. Такой ценой СССР до 22 июня 1941 г. все же не вступил в открытую войну с Германией. В то же время он наносил удары по ее союзникам — Японии, Румынии, Финляндии. Это объективно ослабляло фашистский блок, улучшало советские геополитические позиции, способствовало более выгодному расположению частей Красной армии. В частности, в единое целое в рамках УССР были объединены почти все украинские земли, и после нападения Германии на Советский Союз новоприобретенные им территории обеспечили дополнительные пространство, время и материальную базу для ведения обороны.
Разгромив польскую армию, немецкие дивизии вышли на рубеж рек Западный Буг и Сан, в некоторых местах начали переправляться на противоположный берег, планируя продвинуться как можно дальше на восток. Советское руководство в первой половине сентября воздерживалось от непосредственного вмешательства в ход событий. На запрос Риббентропа, который хотел уточнить намерения лидеров СССР в отношении Западной Украины и Западной Белоруссии, В. Молотов 5 сентября ответил, что советское правительство «в подходящее время» обязательно начнет конкретные действия. О своих намерениях И. Сталин довольно откровенно сказал 7 сентября 1939 г. в беседе с руководством Коминтерна: «Война идет между двумя группами капиталистических государств... за передел мира, за господство над миром! Мы не против, чтобы они хорошо подрались и ослабили друг друга... Пакт о ненападении в некоторой степени помогает Германии. Следующий момент — подтолкнуть другую сторону».
В середине сентября 1939 г., когда немцы в основном разгромили польскую армию, из войск Киевского особого военного округа был создан Украинский фронт. Командующим им был назначен командарм С. Тимошенко, членом Военного Совета — В. Борисов, начальником штаба — Н. Ватутин. В состав фронта были включены 5-я, 6-я, 12-я армии, командующие соответственно И. Советников, Ф. Голиков, И. Тюленев. Армии имели 8 стрелковых и 3 кавалерийских корпуса, танковый корпус и 5 танковых бригад, всего 239 тыс. чел. личного состава, 1792 миномета и пушки, 2297 танков. Войска фронта прикрывала авиация. Основную часть личного состава составляли украинцы. Среди них — уроженец с. Фурмановка Килийского района Одесской области С. Тимошенко, командир полка уроженец г. Знаменка Кировоградской области майор О. Осадчий и многие другие.
Соединения Красной армии до перехода границы получили приказ наркома К. Е. Ворошилова (уроженца г. Луганска) не применять оружия против тех польских частей, которые не будут оказывать сопротивление. Запрещалось обстреливать и бомбардировать населенные пункты.
В пять утра 17 сентября формирования Украинского фронта вступили на западноукраинские земли. Произошло несколько столкновений на польских погранзаставах, но масштабных военных действий не было. Польский министр иностранных дел Ю. Бек через передвижную радиостанцию, расположенную в с. Куты (около румынской границы), не преминул направить своим посольствам депешу-протест против введения советских войск на польскую территорию. Министр констатировал начало войны. Однако в течение дня отовсюду поступали сообщения, что «советские войска не стреляют». В тот же день главнокомандующий армией маршал Е. Ридз-Смигли издал приказ, в котором говорилось: «С большевиками не сражаться, разве что в случае нападения с их стороны или попытки разоружения частей».
Уже к 20 сентября советские войска заняли Луцк, Ровно, Дубно, Тернополь, Бучач, вышли к Львову. Как правило, их продвижение по западноукраинским землям проходило без серьезных военных инцидентов (в отличие от событий в Белоруссии и Литве, где шли жестокие советско-польские бои со значительными потерями с обеих сторон). Вооруженные столкновения с польскими воинами произошли только у Сарн, Ковеля, Журавинец, Галича, в некоторых других местах.
19 сентября советское танковое подразделение, которое вступало на восточную окраину Львова — Винники, было атаковано войсками вермахта. В ходе перестрелки немцы потеряли три противотанковых пушки, три человека были убиты, девять ранены, советская часть лишилась танка, двух бронемашин, четыре красноармейца погибли и трое были ранены. Это было не единственное столкновение с немецкими соединениями.
Когда советские части подошли к границам Закарпатья, начались бои с венгерскими войсками. Было очевидно, что это определенная проба сил. Тем паче, что вермахт не спешил покидать занятые территории, которые по тайным протоколам к пакту о ненападении должны были отойти СССР. Риббентроп, в частности, настаивал на сохранении за Германией нефтяных месторождений Борислава. Но советская сторона упорно требовала соблюдения заключенных соглашений. 20 сентября Гитлер через военного советника указывал подчиненным: «Если русские будут настаивать на территориальных требованиях, мы очистим территорию». Речь шла, в частности, и о Львове. Показательна реакция высшего немецкого командования на такое указание. Начальник штаба сухопутных войск третьего рейха с раздражением записал в дневнике: «День позора немецкого политического руководства».
22 сентября стороны согласовали демаркационную линию, которая впоследствии была признана новой советско-германской границей. В тот же день командующий польским гарнизоном во Львове генерал Лянгнер подписал акт о сдаче города Красной армии без боя. На встрече с советскими представителями он заявил: «С немцами мы продолжим борьбу — в городе мы сражались с ними в течение 10 дней. Они — немцы — враги всего славянства. Вы же — славяне».
Солдаты и офицеры регулярной польской армии в основном мирно и добровольно сдавали оружие советским войскам. Среди этих польских воинов было 20 тыс. украинцев. Большинство из них были освобождены и вернулись домой. Многие польские офицеры, в том числе и украинские (последних было незначительное количество), погибли в застенках НКВД, их расстреляли в Катыни, под Харьковом. Такая же горькая участь постигла и главного православного капеллана Войска Польского С. Федоренко.
28 сентября 1939 г. Германия и СССР заключили новый договор. Первой его частью взаимно признавались границы, установившиеся к тому времени. Западноукраинские земли были введены в состав УССР. На Западных территориях было создано шесть областей: Львовская, Станиславская, Волынская, Тернопольская, Ровенская, Дрогобычская. Некоторые украинские земли — Холмщину, Подляшье, Лемковщину — немцы включили в Польское генерал-губернаторство (центр — г. Краков), которое считалось частью третьего рейха. Вторая же часть соглашения от 28 сентября 1939 г. — о дружбе между СССР и гитлеровской Германией — откровенный вызов антифашистским силам — была встречена миролюбивыми народами с удивлением и непониманием; она стала серьезным политическим просчетом сталинского руководства, выходила за рамки обычных дипломатических маневров и пропагандистских мер.
Трудящиеся западноукраинских земель в основном с приязнью встретили Красную армию, надеясь на осуществление своих извечных стремлений — воссоединение украинского народа в едином соборном национальном государстве, его свободное развитие.
26—28 октября 1939 г. во Львове заседало избранное населением Западной Украины Народное собрание, которое провозгласило установление советской власти и приняло декларацию о воссоединении Западной Украины с УССР. В первые два дня ноября Верховный Совет СССР, а 15 ноября Верховный Совет УССР приняли законы о воссоединении Западной Украины с УССР и включении ее в состав СССР. Так был завершен процесс объединения украинских земель, началом которого был Акт злуки УНР и ЗУНР в 1919 году.
В новообразованных областях начались политические и социально- экономические изменения. Было национализировано 2000 промышленных предприятий, экспроприированы земли польских помещиков и колонистов, часть которых раздали украинским крестьянам, вводилось бесплатное медицинское обслуживание и значительно расширялась его сеть, в частности на селе, предоставлялось жилье в городах беднякам, которые жили в подвалах, осуществлялась украинизация образования, значительно увеличивалось количество украинских школ, отменялась процентная норма, которая ограничивала прием украинцев в высшие учебные заведения.
В то же время советская власть принесла сталинский тоталитарный режим. Начался демонтаж украинских общественно-экономических и культурных инфраструктур. Были запрещены политические партии, кроме КП(б)У, репрессированы их лидеры. Прекратили деятельность общественные, культурные, научные, торговые, промышленные объединения и учреждения, в частности «Просвіта», распущена украинская кооперация.
Весной 1940 г. режим начал насильственную коллективизацию, развернул крупномасштабные репрессии. Хватали всех — как украинцев, так и поляков. Тысячи людей без предупреждения, суда или даже минимального обвинения арестовывали, загоняли в вагоны и вывозили в Сибирь или Казахстан. Многие депортированные погибали целыми семьями в пути. По данным ученых, в 1939—1941 г. было депортировано около 320 тыс. жителей Западной Украины.
Негативный резонанс получил процесс над 59 членами ОУН (в основном школьниками и студентами) во Львове в январе 1941 г., из которых 42 чел., в том числе 11 девушек, были осуждены на расстрел, другие — на 10-летнее заключение. Несмываемым черным пятном режима стал расстрел органами НКВД более 22 тыс. польских офицеров под Катынью, Харьковом и в других местах.
Произвол, репрессии советских органов, в частности НКВД, вызвали недовольство жителей края. Нередко протестовали даже те, кто совсем недавно благожелательно встречал новую власть, возлагал на нее надежды как на защитника и гаранта от полонизации, освободителя из-под польской эксплуатации. Росла активность подпольных организаций ОУН, усиливались репрессии против них со стороны НКВД. С 1 января по 15 июня 1941 г. органы госбезопасности ликвидировали 25 политических организаций, арестовали 237 активных участников и 212 помогавших им лиц. Кроме того, выявлено и задержано 747 отдельных подпольщиков, арестовано и выслано 1865 активных членов ОУН с семьями. Во время проведения этих операций было убито 82 и ранено 35 оуновцев.
Развернули деятельность и подпольные польские организации. В разных местах спонтанно создавались конспиративные группы, связанные с бывшими польскими политическими партиями, общественными, профессиональными, молодежными организациями и даже определенными товарищескими или родовыми сообществами. С ноября 1939 г. они начали объединяться в тайную военную организацию для вооруженной борьбы. Подпольщики собирали оружие, пытались использовать любую возможность, чтобы повредить новой власти. Речь шла даже о возможном осуществлении бактериологических диверсий.
Все это осложняло и без того непростую ситуацию в западноукраинских землях, которые с 22 июня 1941 г. стали ареной жестоких боев между Красной армией и вермахтом.
