Лина Костенко
Михайлина Коцюбинская попрощалась с земной жизнью в первый день Рождества Христова. 7 января 2011 года останется в нашей памяти днем Великой Радости и Большой Скорби. Так определял судьбу ее побратим Василий Стус. Великая Радость – рождение Иисуса Христа, Большая Скорбь – завершение в этот же день земной жизненного пути выдающегося ученого, замечательного литературоведа, одного из главных деятелей украинского шестидесятничества.
В речи на выпускных торжествах в Украинском католическом университете 19 июня в 2004 года во Львове Михайлина Коцюбинская цитировала начало одного из программных стихотворений Василя Стуса: «Во мне уже рождается Бог», и дальше объяснила символическое значение приобретения осознанной суверенности собственного «я» – рождение в душе Бога.
«Удержать в себе Бога» – эту высшую духовную сущность, удержать, чего бы это ни стоило…» – это для означало для Михайлины выдерживать «противостояние на ветрах истории, на ветрах судьбы»… Это прямостояние достигается нелегко. Прежде всего, необходимо было создать условия, почву, на которой должно появиться духовное жилище для Бога, который должен родиться в человеке.
Такой почвой были жизнь и творчество ее знаменитого дяди-писателя Михаила Коцюбинского, ее отца – младшего брата автора «Intermezzo» – Фомы Михайловича, который был основателем и первым директором Винницкого литературно-мемориального дома-музея Михаила Коцюбинского, а в дальнейшем и Черниговского литературно-мемориального музея Коцюбинского. Ведь и назвали ее в честь прославленного дяди, и росла она в колористике украинского образного слова, душа ее развивалась посреди родной природы и красочного разнообразия цветов, которые так любил Михаил Михайлович, – среди красных гвоздик, которые привозил из Капри писатель, роскошных роз, выписанных отцом после войны из Кенигсберга, георгинов, мальв, винограда, агав.
Ее духовной опорой, нравственной основой было слово великого Кобзаря. «Поэтика Шевченко и украинский романтизм» – тема кандидатской диссертации, которую она написала под руководством академика Александра Билецкого и защитила в 1958 году. Работая в Институте литературы им. Т. Шевченко, Михайлина Коцюбинская печатает две книги: «Образное слово в литературном произведении» (1959) и «Литература как искусство слова» (1965), много статей и рецензий, поэтических переводов из польского, французского, английского языков. Владела особенным чувством образного слова, тонко анализировала систему образотворческую, жанровую специфику произведения и «жизни» слова в индивидуальном стиле художника.
На книгу «Литература как искусство слова» отозвался Василь Стус: «Мастерство анализа конкретных произведений, ясность и логическая стройность концепции Михайлины Коцюбинской, умения увидеть сквозь призму структуры произведения, творчества, литературы, свободное оперирование критической литературой, способность доносить красоту художественного слова – все это ставит монографию в ряд далеко не рядовых трудов украинского литературоведения». Дальше ей, как и ее друзьям и побратимам – Ивану Светличному, Василю Стусу, Юрию Бадзё, Евгению Сверстюку, Алле Горской, Ивану Дзюбе, Богдану Горыню и другим представителям украинского движения Сопротивления, уготована была «дорога долі, дорога болю» (Василь Стус). Михайлина Коцюбинская активно включилась в работу известного Клуба творческой молодежи, возглавляемого Лесем Танюком, и из-за этого оказалась под недреманным кагебистским оком, пристально отслеживающим каждый шаг, а после знаковой премьеры фильма «Тени забытых предков» в кинотеатре «Украина» в сентябре 1965-го ее исключили из партии.
После завершения обвинительной экзекуции в Киевском обкоме партии ее спросили, что она чувствует, прощаясь с партбилетом. Михайлина Коцюбинская не удержалась от прощального афоризма: «Если нужно выбирать между идеалами и билетом, билет я отдаю вам, а себе оставляю идеалы».
Далее – увольнение с работы в Институте литературы им. Т. Шевченко. Ее драма, которую разыграла коммунистическая власть на кону политического театра абсурда, была жестокой. Карательная система СССР не позволила этой талантливой женщине в течение 18 лет опубликовать ни одной строки. Едва удалось устроиться на работу редактором в издательстве «Вища школа». Но весной 1977 года и оттуда уволили за причастность к Украинской Хельсинской группе. От своей позиции не отреклась, свое прямостояние выдерживала и усиливала постоянным выпрямлением себя – утверждением своей правоты на допросах в КГБ, отказом покаяться, как этого требовали следователи, так как племянница самого Михаила Коцюбинского не могла сознательно подняться в кинотеатре «Украина» в знак протеста против арестов украинской интеллигенции вслед за Василем Стусом, Вячеславом Чорновилом.
Но Михайлина Коцюбинская вела себя достойно, этот экзистенциальный тест, предложенный ей судьбой, она выдержала и, более того, как признается позже, «утвердилась как человек на земле». В эти тяжелые времена она сумела «удержать в себе Бога», поэтому в независимой Украине смогла раскрылиться на удивление легко, творчески активно, с особенной одухотворенностью, готовя к печати шеститомное научное издание произведений Василя Стуса в девяти книгах, увлеченно работая над статьями, эссе, воспоминаниями, критическими мемуарными исследованиями о Василе Стусе, Иване Светличном, Зине Геник-Березовской, Павле Тычине, Евгении Сверстюке, Надежде Суровцевой, Борисе Антоненко-Давидовиче.
Пани Михайлина в последние два десятилетия своей деятельности сосредоточилась на исследовании художественной документалистики. Скрупулезно изучает воспоминания, дневники, эпистолярии писателей, захватывает в орбиту своей творческой заинтересованности огромные документальные массивы. Публикует письма Василя Стуса, Александра Олеся, Олега Ольжича, Василия Стефаника, Веры Вовк, Зины Геник-Березовской, готовит к печати два тома эпистолярного наследства Вячеслава Чорновила, обобщает свои научные наблюдения в книге «Зафиксированное и нетленное: Размышления об эпистолярном творчестве» (2001), которая была отмечена Национальной премией Украины имени Тараса Шевченко.
Михайлина Коцюбинская, владея особенной интуицией ученого, почувствовала всевозрастающий интерес к художественной документалистике как к самостоятельному художественному явлению и всесторонне проанализировала этот специфический вид словесного творчества. К этой научной заинтересованности пани Михайлину в известной мере приобщил своим советом Василь Стус. Исследуя и популяризируя его творчество, Михайлина Коцюбинская наталкивается в письме к жене от 24 июня 1981 года обращение Стуса и к ней:
«Хотел бы, Михасю, чтобы ты нашла себе занятие – своего уровня, чтобы не убегать в действительность од себя, как хорошо ты высказалась. Верю, что еще найдешь свой жанр, где не нужно скрупулезности литературоведа, а лишь скрупулезность твоего сердца. Сгармонируй в какой-то способ приобретаемое и отдаваемое – прекрасная, как по мне, гимнастика духа». Восприняла это «будто дружественное пожатие вне жизненной грани» с особенной – до слез – трогательностью, считала завещанием ее гордого, непокорного друга и брата, так как Василь Стус в поздравительных открытках из концлагерей называет Михайлину-Михасю сестрой («Щасти тобі, сестро!»). Тот, кто вчитается в ее почти полувековую научную наработку, собранную в двух книгах под названием «Мої обрії» (2004), убедится в бесспорной правоте этой мудрой женщины, которая в прочитанной 4 апреля 2005 года в Национальном университете «Киево-Могилянская академия» лекции обобщила: «Вся сознательная духовная жизнь украинской нации – почти сплошная оппозиция, тихое или громкое сопротивление давлению и нивелированию. Сопротивление это неминуемо переходило из общественного поля в территорию души отдельного человека, затрагивая ее экзистенционные глубины, а это уже – материя поэтическая».
Михайлина Коцюбинская владела особенным даром – редкой природной добротой и удивительным чувством юмора. До последних дней своей жизни проникалась судьбой Украины, переживала с большим энтузиазмом оранжевую революцию – «Майдан внутренней свободы», «майдан Независимости в наших сердцах», воспринимая его «как закономерное развитие и продолжение шестидесятнического возрождения и правозащитного движения». Ее жизнь была органично «вписана» в украинскую культуру, литературу и искусство, наполнена высокой ответственностью за общественные ценности и их утверждение.
К своей «Книге воспоминаний» Михайлина Коцюбинская в качестве эпиграфа взяла слова Василя Стуса: «Склонись к ракушке воспоминаний – и слушай...» Ее пытливый ум и чувствительное к исповедному слову ухо склонилось к воспоминаниям тех, кто ушел из земного бытия, к их письмам, дневниковым записям, поэтическим откровениям, затаенных в архивах. Вживалась в эти суверенные духовные миры, которые с отходом художников остаются, к счастью, с нами, сопереживая их судьбы, боли, радости и страдания. И в то же время готовила нам, еще живым, и следующим поколениям свой духовный мир в книгах, статьях, эссе, письмах, а также в переживаниях своей судьбы. Достойная жизнь, достойная национальной чести и почитания. Жизнь, наполнена борьбой за себя и постоянным, по завещанию Василя Стуса, выпрямлением себя. Ради того, чтобы наивысшую духовную сущность сохранить в себе – «удержать в себе Бога».
***
Коллектив редакции газеты «День» с несказанной печалью встретил новость об отходе в вечность Михайлины Коцюбинской.
Нам не хватает ее – не только как незаменимого автора, любимого нашими читателями, и эксперта по многочисленным вопросам. Нам недостает глубокой мудрости Михайлины Фоминичны и того высокого морального и духовного ориентира, который она мужественно и непреклонно держала всю свою достойную жизнь…
Искренние сочувствия близким Михайлины Коцюбинской. Светлая память.
Михайлина Фоминична неутомимо работала до последних дней. В конце ноября прошлого года в «Дне» была опубликована ее глубокомысленная рецензия на книгу С. Цалика и П. Селигея «Тайны писательских ящиков» «Людина в радянському футлярі, или Биття і буття на літературнім вулкані». Напомним.
***
Редакция сайта «Майдан» разместила фундаментальное выступление Михайлины Коцюбинской в Украинском Католическом Университете на выпускных торжествах 19 мая 2004 года. Оно достойно внимания читателей «Дня ».
