Прошло 105 лет со дня смерти выдающегося живописца
Николая Николаевича Ге.
Высокого сухощавого старика с длинной белой бородой
часто заставали в рисовальных и живописных классах Киева, Одессы, Москвы,
когда в отсутствие профессоров он усердно поправлял работы молодых художников.
Ошарашенные точностью замечаний, молодые люди начинали жадно расспрашивать
этого почти нищенски одетого незнакомца. И нередко только под конец беседы
с необычным оратором узнавали, что он знаменитый художник Николай Ге. У
него был удивительный дар «влиять на людей, заставить себя слушать и найти
с каждым человеком те точки соприкосновения, на которых не могло быть разногласий»
(Татьяна Сухотина-Толстая).
В последние годы жизни Ге удалился на свой хутор в Черниговской
губернии, где увлекся религиозной живописью. Об этом своем увлечении Ге
говорил не просто страстно, а почти пластически осязаемо: «Цель религиозного
искусства заключается не в поддержании созданных предрассудков, а в радикальнейшем
искоренении всех фетишей и низвержении кумиров. Облака, стул, Бог или богиня
с неотлучным блином вокруг головы. Саваоф на мягком диване купно с чудовищным
зверем из Апокалипсиса. Совокупность этих невероятных блинов, кресел и
голов создает известный культ, целую идольскую иерархию, имеющую, кроме
мифической пряности, еще и другие горько-пряные вкусы». Резкость его суждений
шокировала многих, тем не менее он был близким другом семьи Льва Толстого
и горячим оппонентом писателя на их длительных прогулках-дискуссиях в Ясной
Поляне.
Многие ставили в вину Ге, что в художественном плане из-за
невероятной страстности и порывистости он стал «блестящим неудачником».
Приехав из тихого Киева (где в частной гимназии на Липках он слушал лекции
не кого-нибудь, а историка Николая Костомарова!) в Петербург, уже поступив
на математический факультет университета, он внезапно, простояв несколько
часов перед «Гибелью Помпеи» Карла Брюллова, резко меняет судьбу. Добивается
поступления в Академию художеств, где долго числится в числе отстающих,
а к выпуску получает золотую медаль за картину «Аэкдорская волшебница вызывает
тень Самуила». И нет, чтобы закрепить успех, воспользоваться возможностью
стать наследником брюлловской мастерской, — Николай Ге стремительно женится
и отправляется в путешествие по Италии.
В 1861 году во Флоренции, простаивая теперь уже около полуразрушенной
фрески Леонардо, он начинает писать свою «Тайную вечерю». На выставке Академии
художеств 1863 года она поразила всех, а приобрел ее Александр II. Но и
теперь академический успех не прельстил художника. Он знакомится с передвижниками
и начинает бурно «осваивать» исторические аналогии современной общественно-политической
ситуации. Картина Ге «Петр I и Алексей» (1873) стала итогом этих исканий,
когда в центр трагической российской истории художник поставил вопрос законности
престолонаследия. И вновь, вызвав шквальный интерес у публики, Ге уходит.
Возвращается в родные края, только наезжая к друзьям с визитами. 40-летний
художник ведет размеренную жизнь, принимая гостей и слывя остроумным собеседником.
Это свойство Ге — подшучивать, рассказывать анекдоты, хохотать над малейшими
шутками — Илья Репин назвал «высоконравственным весельем». Из таких бесед
родился один из самых известных афоризмов художника — «человек дороже холста».
Только к 90-м годам находит Николай Ге силы вновь писать.
В хуторском доме, выкрашенном изнутри коричневой краской, художник соорудил
в мастерской целую систему зеркал. Он писал картины с вылепленных почти
в натуральную величину глиняных моделей, на которые фокусировал свет из
многих окон. Какой-то серовато-пепельный, таинственно отсвечивающий во
время заката, в сумерки, при свечах, этот свет создавал странное, «рваное»
напряжение, воплощенное в картинах «Что есть истина?» и «Распятие». На
Передвижной выставке 1894 года это немыслимое «Распятие», по словам очевидцев,
настолько «экстатически воздействовало на зрителей», что Александр III
запретил полотно к официальному показу. И по сей день не прекращаются искусствоведческие
споры по поводу множества вариантов «Распятия» (живописных, графических):
не укладываясь в общепринятые теории стилей и жанров, полотно словно дышит
предчувствием всех грядущих гуманитарных катастроф, которыми щедро изобилует
ХХ век.
«Распятие» (или «Распятия»?) стало символической точкой
в жизни Ге. Как будто исполнив предназначенную ему миссию, 13 июня 1894
года Николай Николаевич скончался дома, в родной мастерской.
СПРАВКА «Дня»
В Киевском музее Русского искусства хранится около 30
живописных и графических работ Николая Ге: полотна раннего периода, эскизы
к «Распятию», знаменитый автопортрет, копия Ивана Крамского с «Тайной вечери»,
а также семейный архив художника. В ноябре этого года музей планирует провести
большую выставку, посвященную памяти Н. Н. Ге.
