Импровизатор и композитор живет в постоянном общении с джазовой музыкой — выступает на сцене, пишет музыку и учит студентов. Его называют джаз-гуру и музыкантом-виртуозом. В творческой биографии одного из самых известных пианистов современного украинского джаза — участие в ведущих фестивалях, авторские концерты, гастроли почти во всех европейских странах; он записал более 10 дисков и уже 24 года преподает в Киевском институте музыки им. Р. Глиэра. Выступал на одной сцене с такими легендами джаза, как Чик Кориа, Дон Пуллен, Ральф Патт, Джонни Ви и другими. Создал уникальный «Киев Арт Ансамбль» — живой коллектив с всегда новым составом из лучших украинских и зарубежных джазовых музыкантов. Владимир Соляник стоял у истоков международного форума «Джаз-Коктебель», а в прошлом году придумал и успешно провел в Коктебеле новый фестиваль Live in Blue Bay (кстати, в фестивальные дни Владимир был награжден званием «Заслуженный артист Украины»).
«День» побывал на уроке импровизации, который мастер дал студентам второго курса. Учитель исполнил фантастически красивую импровизацию, а потом за рояль села его студентка, и пан Соляник сказал: «Играй неравнодушными пальцами». Владимир Соляник и сам неравнодушный человек. Его волнует судьба архитектурных памятников Киева, волнует, что в столице Украины нет джаз-клуба, и ему не все равно, какую музыку будем слушать мы с вами. А начали мы разговор с Коктебеля как джазового центра Украины.
КАК ОТЛИЧИТЬ ХОРОШУЮ МУЗЫКУ ОТ ПОДДЕЛОК?
— В Коктебеле все лето проходят концерты, там есть джазовый клуб. С мая по октябрь приезжают группы из разных стран — такое бесконечное джазовое движение, — рассказал В. Соляник. — Когда семь лет назад мы с Дмитрием Киселевым провели первый «Джаз-Коктебель», он имел успех, о нем заговорили. Но потом мне показалось, что это не тот формат. Исчез джазовый дух, и я ушел, чтобы начать новый фестиваль и возродить настоящий джаз, каким я его понимаю...
— На последнем фестивале выступили яркие исполнители — Алексей Козлов со своим ансамблем «Новый Арсенал», гитарист Энвер Измайлов и его дочь Ление, грузинская певица Нино Катамадзе, Григорий Немировский и Сергей Манукян, а чьи еще выступления вам запомнились?
— Приехал из Москвы Алексей Архиповский, он играет на балалайке, необыкновенно интересный человек, сентиментальный, обаятельный. Он все играет — свою музыку, русскую народную, джаз, и притом эта музыка очень глубокая. Выступал поляк Марек Балата — один из лучших джазовых вокалистов Европы. У него необычайный диапазон, поет завораживающе, проникновенно. И прекрасный оркестр милиции Крыма с уникальным дирижером Геннадием Ретинским. Оркестр на всех конкурсах постоянно занимает первые места. Они все друзья, и все — с мощной энергетикой, играют джаз очень здорово, эмоционально, потому что формально джаз нельзя играть...
— А как, на ваш взгляд, складывается судьба джаза в Киеве?
— В Киеве ситуация с джазом неплохая — если сравнивать с другими украинскими городами. Часто проходят концерты, есть два фестиваля: «Єдність» и «Jazz in Kiev», приезжают известные музыканты, то есть какое-то движение происходит. А в Европе, даже в маленьких городках, обязательно есть джаз-клуб, часто не один, а два-три, и все — очень хорошего уровня. И там выступают прекрасные музыканты: это престижно и ценится наравне с филармонией, театром. В Киеве еще в советские времена было кафе «Мрія», там собирались джазовые музыканты. Сейчас есть несколько ресторанов с джазовой музыкой, но они дорогие, и джаз там чаще выступает как некий фон. Я считаю, что нашей столице нужен джаз-клуб. В Киеве он был, когда были живы Владимир Симоненко и Иван Карабиц. Кстати, Симоненко даже открыл в училище им. Р. Глиэра джазовый факультет, он назывался очень хитро «Музыкальное искусство эстрады». Я с Владимиром дружил, он был необыкновенно тонкий, интеллигентный человек. Симоненко — величайший музыковед: выпустил книгу «Мелодии джаза», первую в Украине и в СССР! Он заведовал музинформом при Союзе композиторов, был инициатором первого фестиваля джаза «Голосеево». Раньше фестиваль «Киев Мюзик Фест» включал джазовые концерты, но сейчас этого нет. И, конечно, очень много для пропаганды джаза сделали Алексей Коган и Леонид Гольдштейн своими радио- и телепередачами.
Сегодня у нас мало хорошей музыки, и то, что звучит из телевизора — ужасно! Говорят «народу это нужно», но какому народу? Я пытаюсь с этим бороться. Ладно, если бы это было в ви де стеба или в каком-то локальном месте, но по этой музыке судят о нашей культуре. Однажды ко мне в гости приехал музыкант из Канады, блюз-мен Джонни Ви, обладатель премии «Грэмми». Он посмотрел телевизор и спросил: «Что, это ваша музыка?», и мне стало стыдно, хотя я к этому никакого отношения не имею...
— Вы преподаете в Институте музыки им. Р. Глиэра. Чему учите студентов?
— Я преподаю фортепиано и веду класс джазового ансамбля. Горжусь своими студентами: ездил с ними в Германию, Польшу, Америку и страны Прибалтики. Многие профессионально работают за рубежом. И когда к нам приезжают иностранцы, наши студенты с ними выступают. Хочу, чтобы мои студенты научились отличать хорошую музыку от подделок. Очень важно не слушать плохой музыки, это очень вредно, она негативно действует, начинает затягивать; потом те, кто ее слушает, — нормальную уже не воспринимают.
— А чем занимается Международный продюсерский центр Владимира Соляника?
— Организуем фестивали и концерты наших и зарубежных музыкантов, туры по городам Украины. И помогаем молодым музыкантам, студентам.
ДЖАЗОВЫЕ СТАНДАРТЫ
— Правда ли, что вы в 15-летнем возрасте создали джаз-оркестр?
— Да, но джазом увлекся в 10 лет. Мы тогда переехали жить в Киев из Умани, а в ту пору на радиостанции «Юность» крутили джаз, в основном советский — Гараняна, Фрумкина. Меня это увлекло. Я учился играть на скрипке, захотел научиться играть на фортепиано, и родители купили мне инструмент. Я стал подбирать мелодии. В школе сделал джаз-оркестр. Нас было пять человек, мы играли джазовые стандарты, а девочки пели (наша 182-я школа заняла первое место среди всех школ Киева). Уже в 10 классе меня взяли в профессиональный ансамбль.
— Кто был вашим учителем в музыке?
—Я считаю своим самым главным учителем Виктора Михайловича Иконника. Это был композитор и дирижер от Бога. И очень много дал мне. У него учился в пединституте на музыкальном факультете, по первому образованию я дирижер.
— Какую музыку сочиняет джазмен Владимир Соляник?
— Я пишу не только джазовую музыку, сотрудничаю с Молодым театром и сам исполняю свою музыку в спектакле «Четвертая сестра» в постановке Станислава Моисеева. Это черная комедия польского драматурга Януша Гловацкого, живущего в Америке, а действие пьесы происходит в Москве, где автор никогда не бывал. Я пишу музыку для научно-популярных фильмов. А в Америке поставили балет «Чайка по имени Джонатан Ливингстон» на мою музыку. Сейчас пишу песни, хочу сделать мюзикл.
— Недавно вы ездили в Белорусь, выступали там?
— В Минске был проект по произведениям Кнута Гамсуна к 150-летию со дня его рождения. Известный норвежский джазовый музыкант и композитор Ян Гуннар Хофф написал музыку и выступал со своим джаз-трио, а одна актриса из Санкт-Петербурга читала текст. Норвежское правительство выделило деньги, чтобы Кнута Гамсуна перевели на русский язык, и они с успехом выступили в Норвегии, затем в России и Белоруси, а теперь собираются в тур по Германии. Может быть, сделаем такой проект в Киеве, нужно только перевести на украинский язык. Необычны их искусство, их стихия. Я ездил слушать, и поиграл с ними во втором отделении.
В прошлом году мы с Энвером Измайловым ездили в Норвегию, выступали там, и нас, первых джазовых музыкантов из Украины, принимали хорошо. Раньше европейский центр джаза был в Польше, а сейчас перемещается в Скандинавию, там много играют и преподают джаз. Правительство выделяет большие деньги на пропаганду своей музыки, музыкантам платят, чтобы они выступали.
— О вашем киевском концерте под открытым небом были самые восторженные отзывы.
— Это был благотворительный концерт «Реквием по старому Киеву» — против незаконной застройки, — и меня попросили поиграть. Шел мелкий дождь, я играл на улице, люди стояли, а в их руках горели зажженные свечи. Трогательно было. Такие акции нужно устраивать чаще. Я против бездумной застройки Киева, это страшно, когда, например, сносят дом, в котором родился Булгаков...
ЭТИКА ДЖАЗА
— История вашего первого диска связана с именем Сергея Курёхина, человека редкого таланта, к сожалению, рано ушедшего. Расскажите о нем.
— В1987 году русские и американские музыканты записали в Америке диск «Музыка заставляет снег таять». Это мой первый диск, и он очень дорог, потому что делали его вместе с Сергеем Курёхиным. Мы познакомились в Питере, поиграли вместе. Удивительный был человек — вытворял такие вещи, которые никто больше не делал на сцене. Шла импровизация, в которой участвовали человек сто, и ни один концерт не был похож на другой! Это был непонятый до конца, загадочный человек, от него шла невероятная энергетика! Курехин — гениальный музыкант, но относился к своей музыке и к своей игре немножко с иронией...
— Что значит — быть человеком джаза?
— Человек джаза? Джаз — это не музыка, это образ жизни. Кто-то сказал, что джазмены — узкая прослойка счастливчиков. Преподаватели учили меня, что первый вопрос, который я должен себе задать: «Для чего я вышел на сцену?» В джазе нужно быть свободным и суметь сыграть самого себя. Показать себя. И ни в каких рамках не замыкаться. Еще меня учили играть так, чтобы люди не думали: «Как он хорошо играет!», а чтобы думали: «Какая красивая музыка!». Когда импровизируешь, неизвестно, как этот процесс происходит, как рождается музыка. Бывает часто — выходишь, не зная, что будешь играть, и несколько часов играешь. Однажды приехал саксофонист из Англии Джордж Хаслам — мы выходили на сцену, не зная программы, и два часа могли имровизировать. Это высший пилотаж, здорово, когда можешь себе это позволить, дойти до такого уровня и не бояться.
— Правда, что люди, играющие и поющие джаз, обладают потрясающей внутренней свободой?
— Да, для этого на сцену и выходишь. И для того, чтобы достичь уровня понимания с публикой. Такие концерты, вживую, никогда не повторяются — в этом ценность, магия и загадка джаза. И если ты присутствуешь на удачном концерте, знаешь, что больше никогда этого не услышишь. Нужно почувствовать настроение человека и сыграть ему то, что его заворожит. Каждый день разное настроение, и на сцене ты играешь это настроение, но специально настраиваться не нужно — все равно не получится... Я встречал много разных людей, они слушали, им нравилось, и они начинали любить джаз. Стилей в джазе очень много, и душа обязательно должна срезонировать, ответить!
