Он известен многочисленными оперными и музыкальными постановками в театрах Киева, Львова, Днепропетровска, Донецка и других городов Украины — Джузеппе Верди «Отелло», «Набукко», «Аида»; Петр Чайковский «Иоланта»; Бенджамин Бриттен «Ну-ка, создадим оперу»; Юрий Федькович/Уильям Шекспир «Як козам роги виправляють, або Приборкання норовливої», Карло Гольдони «Розаура. Испытание любовью». Один из инициаторов фестивалей «Червона рута», «Золота корона», «Оберіг», «Тарас Бульба», «Мазепа-фест», «День незалежності з Махном», литературных конкурсов «Золотий Бабай» и «Коронація слова». В его творческих достижениях — театрализовонное шоу в честь 90-летия ЗУНР, 65-летия УПА, Симона Петлюры, Вячеслава Чорновила, Василя Симоненко, Владимира Ивасюка, а также проектов Передвижного театра «Політичний вертеп», Театра поэзии «Мушля», рок-тур «З вірою і любов’ю» под патронатом Блаженнейшего Любомира (Гузара). Это — избранное из его творческого резюме. Дальше — информация неофициальная, добыта непосредственно при общении — наше знакомство длится вот уже 13 лет! О нем друзья говорят, где бы ни появился — наступает, как время года. То есть наполняет пространство позитивом и энергетикой. Сегодня Сергею Архипчуку — 50! В канун юбилея «День» задал ему несколько вопросов о том, что сделано, и что еще впереди.
— Почти все ваши постановки имеют две черты — человечность и национальный характер. Если говорить о последнем, то, наверное, не было периодов, когда такие постановки или действа легко «продвигались», и особенно сейчас. Вы согласны с тем утверждением, мол, чем более сложные времена, тем у режиссера острее зрение?
— Собственно, чем ужасны сегодняшние времена? Тем, что происходит тотальное упрощение. Например, Донбасс обычно противопоставляется Галичине. А куда девать Подолье, Волынь, Слобожанщину, Северное и Центральное Полесье, Сумщину, Черкащину? Впрочем, зачем противопоставлять? Украина — чрезвычайно богата! Каждый регион может быть эпицентром нашего внимания, Клондайком талантов. Однако люди, которые получают эту информационную «жвачку», начинают мыслить в тех же упрощенных формах. Это же касается и наших северных соседей. Прогрессивные взгляды либеральных российских интеллигентов заканчиваются на украинском вопросе. Они постоянно говорят об украинском национализме, непременно вспоминая бандеровцев. И забывая, что, например, численность армии Власова и русских полицаев была вдесятеро больше, чем украинских вместе взятых. Кроме того, имея такой ошибочный взгляд на историю, они оценивают настоящие и проектируют будущее.
— В «Дне» публиковалась подборка материалов под названием «Какую Россию я люблю?», которая, кстати, вошла в нынешний «Екстракт +200». А какую Россию любите вы, ведь там учились?
— Во Львове есть улицы Сахарова и Дудаева. В этом мудрость и мужество львовян. В целом Украина знает категорию «Иной», потому она и Европа.
Во ВГИКе (в настоящее время РАТИ — Российская академия театрального искусства) историю античной литературы нам преподавал интересный литературовед, сын азербайджанского писателя Гасан Гусейнов, который впоследствии стал моим хорошим другом. Он познакомил меня с Андреем Сахаровым и его женой Еленой Боннер. вначале 80-х. Именно для них демократия начинается, когда идет речь об Украине и ее проблемах. Может потому, что они не «россияне», а сродные с нами силой духа и могуществом мысли.Очевидно, такие люди, как Сахаров, или тот же Гусейнов, в России есть.
Несомненно, в чем-то Россия очень сильна. Но не нужно также забывать, что она как монстр «поглощала» наилучшие умы разных народов. Мне не нравится, что часто украинцы вместо рационального виденья сильных сторон нашего соседа заискивают перед ним. Например, некоторые интеллигенты безоглядно «очарованы востоком» и до сих пор считают, что, например, российские театры — первые. В известной мере. Однако если вспомнить конец 70-х — начало 80-х, сколько представлений по различным причинам в Киеве и за его пределами не увидел зритель: от мировой классики — «Ричарда II» Шекспира и «Стойкого принца» Кальдерона до украинской — отдельных произведений Шевченко и Франко, Кулиша. Фактически, наиболее талантливое — обрезалось. И так во всем. Но, не взирая на это, у нас всегда находились писатели, режиссеры, певцы, актеры, композиторы, которые выходили на наивысшую арену. В настоящий момент колоссальной проблемой является отсутствие украинского кино. Из-за этого редко можно увидеть современного украинца. Зато существует какой-то усредненный человек, который говорит обеднелым русским, имеет низкий уровень моральных претензий, а круг его персонажей составляют олигархи, бандиты, модели, певицы, медбратья/медсестры. Поэтому мы и не знаем себя, потому что кино, наиболее массовое из искусств — один из способов самопознания и самоидентификации.
— В настоящий момент определенным образом происходит вымывание всего украинского. Вы всегда несмотря ни на что пытались находиться в украинской среде. Какая она в Киеве?
— Украинская среда в Киеве, конечно, есть. Было приятно, как многие из нас выехали на фестиваль «Гайдамака.UA». Собрались группой, будто после определенного отсеивания. Много званых, да мало избранных.
Мне кажется, что в большинстве СМИ читателю невозможно найти голос Ивана Дзюбы. Иван Михайлович, наверно, невозможен без того, что мы называем советскими временами. Но феномен Дзюбы как раз и заключается в противопоставлении его, человека с масштабным мышлением и глубоким сердцем, тому бесчеловечному времени. То же можно сказать о Лине Костенко, Блаженнейшем Любомире (Гузаре), Сергее Крымском, Николае Винграновском, Юрии Шевелеве, Богдане Бойчуке, Марии Матиос. Досадно, что, не услышав их голоса, не слышим голос украинской аристократии, которая была и есть. А она должна выставить систему ценностей. Этот аристократический дух я чувствую в Тарасе Компаниченко, Владимире Панченко, Оксане Забужко, Василии Герасимьюке, Олесе Доние, Юрии Макарове, Вадиме Скуративском, в конечном итоге, Александре Кривенко...
Наверно, мы все между собой не так часто общаемся. Откровенно говоря, Киев в сравнении с другими городами, например, Черновцами или Львовом, не очень настраивает на общение. Но присутствие в нашей культуре, сказать бы, Валерия Шевчука как писателя, публициста и исследователя — неоценимо и незаменимо. Равно как и Евгения Станковича, Ивана Марчука, Валентина Сильвестрова. В конечном итоге, издательство «Темпора», газета «День», журналы «Курьер Кривбасса», «Галереи Я» Павла Гудимова. От осознания, что эти фигуры и явления существуют, прибавляется больше сил для борьбы. Я не считаю, что наше информационное пространство проиграно. Оно — не выиграно. Просто мы его не выигрываем ежесекундно. Иначе куда девать, например, достижения издательства «А-БА-БА-ГА-ЛА-МА-ГА» Ивана Малковича? Это как успехи Виталия Кличко. Кстати, интересный момент. Не так давно я смотрел программу «В гостях у Гордона» с Виталием Кличко. Это было как раз после одного из его победных резонансных боев. Виталий выглядел, как рыцарь — в измерении себя, своего места, своей семьи, Родины, собственного вклада в общемировую спортивную культуру. (В политических коридорах он кажется значительно меньше, возможно, в контексте той общей бедной интеллектуальной акустики).
— В период неминуемых творческих простоев вы с головой погружаетесь в искусство: посещаете выставки и спектакли, просматриваете фильмы, читаете книжки. Это делается для того, чтобы держать нос по ветру? А, может, поиск вдохновения? Интересных ходов и заимствований?
— Много об этом говорит моя Лариса. В какой-то момент она боится чужих мыслей, мол, ты будто можешь попасть в их плен. Я же, наверное, все это делаю для того, чтобы быть в тонусе. Вот и все.
— Сергей, за какие темы в настоящий момент хотелось бы взяться?
— Интересными кажутся темы родителей-детей и Лизистраты, то есть, женского доминирования, как в личностных отношениях, так и в обществе. Конечно, можно утверждать, мол, все было. Темы — вечные. Однако не нужно забывать об индивидуальном восприятии того, что происходит, и оно — особенное. Например, когда-то попала мне в руки книжка американского культуролога Филиппа Боносски «Две культуры», написанная в векторе борьбы с буржуазной культурой. Наверное, тогда немногие из моих коллег взялись бы ее читать. Там впервые встретил термин «манипуляция сознанием». Прошло больше трех десятилетий, и я наблюдаю, как этот феномен — манипуляция сознанием — нынешние политики наполняют античеловеческим содержанием, расставляя украинцам такие ловушки, что мы теряемся. И вот всплывает еще одна важная тема — самосохранение человека как наивысшее мерило и ценность. Сохранить себя во чтобы не стало. Даже, если прийдеться, как той лисе, которая попала в ловушку, чтобы освободиться — отгрызть собственную ногу.
