Заходя в зал «Аншлаг» кинотеатра «Жовтень», я отнюдь не надеялся на то, что зал будет соответствовать своему названию. За день до того смотрел там саму американскую ленту — зал был заполнен на треть. А тут, о чудо, ни одного свободного кресла. Ни одного из 80. Притом я был единственным человеком почтенного возраста — остальные от 17 до 25, то есть студенческая общественность. На фильм о трагедии украинского Голодомора... Не комедия, не экшн какой-то: трагедия. Ну, так по аннотации.
ЗА НАШУ И ВАШУ СВОБОДУ
Смотрю, хотя трескотня попкорном позади меня немного выводит из равновесия. Хотелось обернуться и объяснить: регулярное употребление попкорна провоцирует ужасную болезнь Альцгеймера. Вы не знали? Так вот, знайте. Однако же не обернулся, и тот кретин трещал до середины фильма, аж пока не прикончил свое ведерко. Следует сказать, что это в целом нетипично для аудитории «Жовтня», которую составляют истинные киноманы и просто небезразличные к кино люди.
Начало «Горькой жатвы» и само по себе выводит из равновесия: украинское село и украинские селяне показаны в сугубо пейзанском, идиллическом духе — красиво, по-музейному окаймленно, хоть таблички приставляй. А собственно так и есть — съемки проходили в Пирогово под Киевом, в Музее народной архитектуры. Пейзаж музейный настолько устраивал режиссера, что даже не видно никаких достроек... Итак, стерильное пространство, в котором отсутствуют признаки какого-то живого быта начала 1930-х, а собственно — и 1910-х, и 1920-х, поскольку события картины начинаются еще тогда, во времена революции и гражданской войны.
Вряд ли режиссер этого не осознавал. Выходит, для него не было сколько-нибудь важно воссоздание реалий украинской жизни. Он делал кино, которое — несколько условно — можно назвать голливудским по своей эстетике. На экране живут красивые и героические люди, настоящие герои — они будут терпеть издевательства до какому-то предела, а потом примутся за дело.
Напомню, в Украине дважды делали игровые ленты на материале Голодомора — в 1991-м, когда на экранах появился фильм «Голод 33» Олеся Янчука, и в 2014-м, когда родился «Поводырь» Олеся Санина. В первом случае речь шла о достаточно тщательной кинореконструкции событий и, следовательно, предкамерные реалии иногда достигали просто документальной выразительности. Украинцы представали в роли жертв страшной сталинской машины, которая перемолола в своих жерновах миллионы тел и душ. Таков был тогда общественный запрос, и режиссер его почувствовал и реализовал: точно и профессионально. Санин имел уже другой запрос — и в «Поводыре» имеем более широкую картину украинской жизни и более богатую жанрово-стилевую палитру, в которой замечены и собственно голливудские мотивы; вполне правомерно, на мой взгляд, что подтвердил успешный прокат ленты. Есть в ней и герой сказочно-эпического пошиба, который восстает против душегубской системы. Так творится новый национальный киноконтекст, и в этой связи необходимо вспомнить фильм «ТойХтоПройшовКрізьВогонь» Михаила Ильенко — само его название ясно говорит о необходимости героя, носителя энергии сопротивления.
Фильм Менделюка подчеркивает ценность свободы, которая корнями от ценностей еще Запорожской Сечи, от казацкого морального кодекса. Семья Качанюков из села под Смелой на Черкасщине является именно казацкой и завещание отца и деда сыну, Юрию (Макс Айронс), заключается именно в этом: бороться за свободу, за свою суверенность до последней капли крови. Однако Юрий, по известной сказочной логике, сначала не откликается на такое завещание — он хочет быть художником, он едет в Киев, учиться в Художественной академии. И только когда увидел, что все, конец, убивают, уничтожают его семью, его род и народ — он приступает к делу.
УКРАИНА — НЕ В УКРАИНЕ
Конечно, ударение и на семейных ценностях. Ярослав, отец (Барри Пеппер) и дед Иван (Теренс Стемп) олицетворяют нерушимость традиций рода и народа. А в центре повествования — любовь Юрия и Натальи (актриса Саманта Баркс выглядит вполне по-украински), хотя в предложенной транскрипции их роман выглядит слишком облегченно, опереточно. Впечатление, что герои вот-вот запоют.
Чтоб этого не случилось, в кадре появляются труппы людей, а также эпизоды жестоких поединков в духе американских вестернов: по принципу «когда зол бываю, семерых побиваю». А еще время от времени появляется Сталин, а рядом Каганович — ад рядом, и это уже не оперетта, а серьезная опера. Хотя по-настоящему сила зла аккумулируется в чекисте Юрии — Тамер Гассан несколько неожиданно наделяет все враждебное племя, которое уничтожает Украину, чертами восточного деспота.
Однако и против него есть средства — в основном магического характера. Так, когда тот самый вурдалакский Сергей подбивает девушку на греховное совокупление, она запросто нейтрализует его одним только взглядом. Колдовское начало в украинской женщине никогда не угасало — это оружие остается в арсенале украинства, чтоб вы не сомневались. Джордж Менделюк, в чьих жилах течет украинская кровь, ничуть в этом не сомневается, усиливая этот мотив рядом других эпизодов. Скажем, традиционное гадание девушек в ночь на Ивана Купала. Кстати, Менделюку уже почти 69 лет, он немало поработал над телесериалами, и эта закваска облегченного изложения исторических событий, очевидно, сказывается.
Что меня по-настоящему смутило — мать Юрия показывает сыну открытку, которая агитирует ехать в Канаду. Мол, погибший отец хотел ехать туда, а она, глупая, не захотела. Бегите! Юрий, вместе с Натальей и маленьким мальчиком, которого они принимают в свою семью (еще один мелодраматический, телесериального характера, обертон), отправляются на запад. Через советско-польскую границу. Таки пробиваются, через реку, под водой. Через картинку, визуальная красивость которой зашкаливает. Сказка ведь — прыгнули в ледяную воду и выплыли уже в свободном и прекрасном мире. А Украина осталась там, под руководством вурдалак.
Словом, сомнительный — тем более для такой ленты — месседж: с Украины бегите, дети. В Канаду. На запад. Там Украина, там свобода. Потому что здесь дела не будет. И жизни не будет. Упрощаю, конечно. Однако что-то здесь действительно горчит.
Вот такая попытка. Фильм будет демонстрироваться в 45 странах. Прежде всего, как утверждает продюсер Игорь Игнатьевич, с просветительской целью. Это хорошо. Однако слишком упрощенная картина истории меня лично шокирует. Рассказали сказочку для деток неразумных — и все?
Сергей ТРИМБАЧ
ГОЛОС ИЗ FACEBOOK
Николай Княжицкий, председатель комитета ВР по вопросам культуры и духовности:
— Посмотрели с 11-летней Настей фильм «Горькая жатва», Насте фильм понравился, ей было интересно. Это главное. Этот фильм должны посмотреть все украинские школьники. Ничего похожего об этих трагических страницах украинской истории у нас не было. Актеры и съемки замечательные. Сценарий неплохой, но хромают диалоги, если говорить профессионально. Рядом сидели двое россиян, которые так тихонько между собой возмущались. И я вспомнил, как мы в варшавском кинотеатре смотрели «Волынь». Как ни странно, эти фильмы многое объединяет. Этнографичность, семейность, трагизм и даже слабые диалоги. Конечно, масштабы трагедий несравнимы, истории абсолютно разные. И головное — в «Горькой жатве» автор вводит в рассказ русского солдата, который вместе с героем привозит зерно голодным крестьянам и погибает потом от пуль своих товарищей— оккупантов, защищая украинских крестьян. В «Волыни» нет ни одного позитивного украинца. Так, как и «Волынь», фильм является просветительско-агитационным художественным произведением. Именно художественным, а не документальным. Но в отличие от «Волыни», он не искажает основной исторический бекграунд и пытается избегать прямолинейных обобщений. Сходите на этот фильм с вашими детьми-подростками. И в украинской армии его тоже нужно показывать.
Anna Zakletska, певица:
— Первый мировой фильм о геноциде украинцев... Моя бабушка, пережившая голод 1932—1933, рассказывала, как в городах голода не было — крестьян стимулировали либо продаваться большевистским колхозообразованиям и другим идеологическим самодурствам, либо, чтобы не умереть от голода, идти в города, где выживание существовало на принципиально других принципах — робота, профсоюз, работодатель, планы производства, коллектив, мощь надгосударства, «равенство и справедливость» ленивых руками работящих или выгодных руками стукачей, спекуляции, провокации, обманы... объединяла это все красная нить (и в прямом, и в переносном смыслах): везде паранойя и полное недоверие, ведь те, которые сегодня возглавляли общественные движения даже советского пошиба, завтра могли стоять у стены на расстреле... генетическая память до сих пор сказывается общим общественным бессознательным и определенными особенностями ментальности: желание вернуть сторицей то, что когда-то было отобрано у семьи незаконно и насильственно советской властью, страх доверять, демотивация в плане активной позиции и активных действий, добросовестного труда и ожидание, что где-то точно должно быть «подвох»... и все же, надежда есть и всегда будет, а ответственность всегда на каждом из нас.
Благодарна инициаторам и продюсерам, актерам и участникам фильма за то, что поднимают такие важные темы, снимают их доходчиво и разжевано — чтобы даже самому далекому зрителю было поняло, кто, как и почему уничтожал Украину, через что пришлось пройти нашему народу, почему сегодня так важно сохранять и восстанавливать родной язык, культуру, традиции, землю — иначе все это было напрасным... Украине быть и процветать! А такие фильмы должен посмотреть каждый школьник, каждый украинец. І во всех регионах Украины.
Ярослава Олеговна Мищенко (Лана Самохвалова):
— Была на «Горькой жатве». И смотрела этот фильм с глубокой благодарностью к Джорджу Менделюку. Канадские украинцы действительно, покидая Украину, оставляли здесь свое сердце, если через столько лет их потомки смогли снять кино о драме, от которой физически были так далеко.
Этот фильм не о Голодоморе в чистом виде (я не представляю, как можно было просто так инсценизировать трехтомник Мейса или доклад Конквеста), но он о Голодоморе. И так деликатно показать масштаб драмы могли только представители уже зрелого (с украинским корнем), но западного кинематографа. Куча подтекстов, много смыслов. Просто — всем смотреть и вести детей.
