Кирилла Карабица представлять и легко, и сложно. Легко начать: сын знаменитого композитора Ивана Карабица и известного музыковеда, педагога НМАУ Марианны Копыци. Ученик легендарных личностей — Романа Кофмана и Льва Венедиктова. С 2009 года Кирилл Иванович возглавляет Борнмутский симфонический оркестр (Великобритания). Выступал с такими известными корллективами, как Берлинский симфонический, оркестр Франкфуртского радио, филармонический оркестр Токио (Япония), оркестр Сиднейской филармонии (Австралия), Лионский симфонический оркестр (Франция), симфонический оркестр города Ставангер (Норвегия), филармонический оркестр города Тампере (Финляндия), Гайдн-оркестр города Больцано (Италия), оркестр Оклендской филармонии (Новая Зеландия) и др. Номинирован также на премию Британского королевского филармонического общества. Маэстро постоянно приезжает в Украину с концертами и свежими идеями.
Сложнее — передать ощущение невероятной энергии света, исходящей от этого молодого человека с красивым обликом и европейскими манерами. Его искреннюю, живую открытость и, выражаясь старинным слогом, благорасположенность к собеседнику. Кирилл избегает высоких фраз и не допускает фальшивых нот — в музыке и в жизни. Спросишь его, какую цель ставит перед собой, отвечает: «Получать удовольствие от того, что делаю, и доставлять удовольствие другим!» — и вспоминает какого-то англичанина, который, глядя на музыкантов, удивился: «Не понимаю, зачем они так стараются, ведь музыка — это развлечение?». Карабиц живет в феноменальном ритме: несколько дней в Киеве, заполненных репетициями, вечером презентация арт-проекта «Мова.Ми» в Национальной филармонии, следующим утром, в шесть утра, самолет в Москву, где в 11.00 — репетиция «Богемы», которой будет дирижировать в Большом театре. 28 сентября Карабиц дает концерт на Львовских «Контрастах», а 29-го он уже участник Гоголь-феста... Спрашиваю, что вдохновляет и заряжает, говорит: «Вдохновляют репетиции, концерты, люди, знакомства, переезды. Хотя часто бывает очень трудно. Ну, а как иначе? Сам выбирал...»
Проект «Мова.Ми» увидел свет благодаря совместному творчеству Кирилла Карабица, Национального камерного ансамбля «Киевские солисты», певицы Ольги Пасечник (сопрано) и художницы Зинаиды Лихачевой («День» № 164 от 14 сентября 2012 года). Безупречное исполнение, чистое соло вокалистки, фантастическая дирижерская работа, динамичный космос украинской вышивки на инсталляциях и одежде музыкантов... Аншлаг и овации — концерт состоялся, и если он станет толчком для размышлений у тех, кто на нем побывал, можно будет утверждать, что замысел авторов идеи, дирижера и художницы, полностью реализован.
В «окошке» между репетициями Кирилл Карабиц ответил на вопросы «Дня», и началась беседа с нового творческого проекта, который недавно был представлен в Киеве.
«КТО МЫ, ОТКУДА, НА КАКОМ ЯЗЫКЕ ГОВОРИМ?»
— Со сцены мы обращаемся к людям на языке музыки и живописи, — говорит К. Карабиц. — Язык искусства — универсален. А слово «Мы» в названии — моя идея, так хотел выразить свое ощущение того, что в Украине идет поиск: кто мы, откуда, на каком языке говорим? Я много езжу по миру и замечаю тенденцию: оркестры хотят, чтобы их слушали самые разные люди, создают ситуации, интересные для различных социальных групп. Мне захотелось понять для себя, можно ли в Украине сделать это своими силами, «зацепить» новых слушателей, которые, может быть, впервые пришли в филармонию, и осуществить это через необычный проект. Обратиться к людям и не давать ответ, а подумать вместе. Культуру нашей страны нужно поддерживать и конструировать, и я пробую это делать.
— Расскажите, как собиралась программа?
— В Украине эпохи классицизма есть свои герои — Бортнянский и Березовский, и захотелось сыграть их произведения рядом с Моцартом, чтобы увидеть разницу стилей. Когда искал в контексте программы что-то классическое и имеющее отношение к Украине, просматривал симфонии Гайдна по названиям (у Гайдна их 104), есть более известные, есть менее. И вдруг наткнулся на симфонию № 63 «La Roxelane». Что за Роксолана? Наша знаменитая украинка, красавица, жена турецкого султана Сулеймана, и Гайдн посвятил ей свое сочинение! Когда встретился с художницей Зинаидой Лихачевой, она предложила сделать инсталляции, которые преобразили бы обычный филармонический концерт в арт-проект, а это больше, чем просто концерт. Она показала свои работы, в которых модернизировала идею украинского рушныка, и я сразу ощутил — нужно разбавить классические произведения с современными. Поэтому ввел «Ирмологион» Александра Козаренко, написанный по мотивам старославянских православных песнопений, — а это ведь наши корни, откуда мы берем энергетику для сегодняшнего существования. И «Прощальную серенаду» Валентина Сильвестрова (Сочинение 2003 года, посвященное композитору Ивану Карабицу. — О. С.). Получилась игра стилей, которую объединяет украинская тема с разных сторон.
— Как вам работалось с «Киевскими солистами»?
— Это наш третий совместный концерт за последние два года. На репетициях чувствую себя с ними так, будто мы не на работу приходим, а собираемся вместе музицировать для удовольствия. Во-первых, на родном языке говорим, что для меня важно. Во-вторых, все молодые, в ансамбле много моих одноклассников. По пять-шесть часов репетируем и не замечаем, а когда время летит быстро — и это хорошо! Нет схемы «дирижер — оркестр», есть открытая работа и очень ценная энергия.
— Приоткройте секрет, какие концерты в Украине вы запланировали на ближайшее время?
— В сентябре на Львовском международном фестивале «Контрасты» с филармоническим оркестром Львова исполним симфонии Бориса Лятошинского, Евгения Станковича и Третий концерт Ивана Карабица. На Гоголь-фесте с «Киевскими солистами» еще раз покажем проект «Мова. Ми». А на декабрь запланирован концерт в Киеве с оркестром Национальной филармонии: прозвучат «Альпийская симфония» Рихарда Штрауса и Концерт для альпийского горна Леопольда Моцарта. Солировать будет валторнист из Франции, он привезет огромный альпийский горн, и, думаю, киевляне впервые увидят на сцене филармонии такой инструмент.
В январе лечу в Канаду, буду в Оттаве играть Девятую симфонию Шостаковича и Третий концерт Рахманинова, через неделю в Сан-Франциско — Вторую симфонию Сибелиуса, потом концерт в Берлине... На два года вперед расписан мой график в деталях.
«СЕЙЧАС СТАНДАРТНЫЕ ОПЕРНЫЕ ПОСТАНОВКИ УЖЕ НЕВОЗМОЖНО СМОТРЕТЬ!»
— На сегодняшний день у вас больше планов за рубежом, в Украине вам не предоставляют возможности для творческой реализации?
— На Западе все работают в системе, из которой непросто выходить. А Украина — это «нераспаханное поле» и пространство, открытое для создания нестандартных творческих проектов. Но пока в плане Карьеры с большой буквы Украина предоставляет мало шансов. Происходят локальные концерты, мало кто о них знает, публика не приезжает на эти программы из-за рубежа. На культурной карте мира Украина пока, к сожалению, не присутствует. К сожалению, сегодня многие люди в мире не понимают, что это за страна такая — Украина. Мы и сами до конца не понимаем. Когда меня спрашивают, знают ли на Западе украинскую музыку, сложно отвечать что-либо. В каждой стране, прежде всего, знают свою музыку и хотят ее играть. Начинать нужно с того, что ты должен быть интересен сам себе. Понять, что ты, кто ты, осознать себя. Тогда ты и другим будешь интересен, будешь с ними на равных. А существовать за счет того, что тобой интересуются другие, — это путь, который просто невозможен не только в музыке, но и в жизни вообще.
— Ваше сотрудничество с Большим театром началось с того, что вы дирижировали новой постановкой оперы «Евгений Онегин», которая вызвала споры и возмущение приверженцев традиционного подхода и высокого стиля.
— Сейчас меня пригласили в Большой театр дирижировать постановкой «Богемы» — вполне традиционной. А «Евгения Онегина» поставил Владимир Черняков, которого критики называют скандальным режиссером. Правда, «Онегин» не настолько скандальный, как его же постановка «Руслана и Людмилы», которой я буду дирижировать в апреле. У нас в опере такое понятие, как «скандал», отсутствует! Режиссеры в какой-то момент должны взрывать общество, они должны не «кормить» публику тем, к чему она привыкла, а тормошить ее. И тогда начинается интересная вибрация — люди задумываются: а почему, а как, а зачем? А для наших постсоветских театров это вообще необходимость, потому что сейчас оперные стандартные постановки уже невозможно смотреть! Конечно, не обязательно должно происходить распивание водки на сцене или присутствовать бордель, как в «Руслане и Людмиле» — а там он есть, правда, в «интеллигентной» форме... В Лондоне, к примеру, параллельно действуют два оперных театра, которые ориентированы на разную публику: Так, Королевский театр в Ковент-Гардене делает более традиционные постановки, а Английская национальная опера — это площадка для режиссерских экспериментов. И публика может выбирать, куда идти, в зависимости от своих предпочтений.
— Тогда ответьте на «вечный» вопрос — что делать?
— Воспитывать своих оперных режиссеров, давать им площадку для экспериментов. Сегодня в Украине не хватает нестандартных интересных событий в музыкальном мире.
— А как это делается на Западе?
— Предлагаешь идею, вовлекаешь людей проектами. Например, мы придумали с Борнмутским оркестром, где я — главный дирижер: арендовали в субботу вечером дискотеку, пригласили диджея — внука Сергея Прокофьева. Его зовут Габриэль, он живет в Лондоне. И сделали целую программу — пришли люди, которые никогда в жизни не слушали симфонический оркестр, и мы им играли классику, потом Габриэль играл на своей установке свои сочинения. И все это имело огромнейший успех у публики.
С оркестром Radio France мы делали в Париже концерты для детей с кукольным театром, где куклы участвовали в исполнении балета Бартока «Деревянный принц». Во многих странах есть целые программы, когда оркестры работают со школами. Детей заранее готовят, ставят им записи, потом они приходят в театр, видят оркестр, им рассказывают: это скрипка, это виолончель, с раннего детства подключают к высокой музыке. А затем дети вырастают и идут на концерты, становятся меломанами! Детские впечатления самые чистые, к ним потом всегда возвращаешься. По-моему, это важнее, чем играть обычные концерты.
— Летом вы принимали участие в оперном фестивале «Глайндборн», расскажите об этом форуме.
— Фестиваль проходит в Англии, недалеко от Брайтона, в часе езды от Лондона. Представьте, на зеленом поле, где пасутся овечки, стоит театр — красивое здание с потрясающей акустикой. «Глайндборн» основала семья Кристи, начав в 30-е годы прошлого века с домашних спектаклей, а сегодня это один из всемирно известных оперных фестивалей. На лето собирается труппа, приглашают лучшие силы мира и за сезон ставят пять-шесть опер (фестиваль частный, государственных денег там нет). Англичане очень дорожат «Глайндборном», билеты заказывают заранее, приезжают на автомобилях, а некоторые даже прилетают на вертолетах. Этим летом ставили «Золушку» Россини, «Приключения лисички-плутовки» Яначека, две барочные оперы, а я 14 раз продирижировал «Богему» Пуччини. На фестивале мы встретились там с Андреем Бондаренко — это молодой украинский певец огромного таланта. Он начинал в Киеве и сделал серьезную карьеру, сейчас гастролирует по всему миру.
— Кирилл, вас можно назвать гражданином мира, а где сегодня ваш дом?
— Живу в Париже, там у меня семья — жена, она музыкальный администратор ансамбля старинной музыки, и сын, которому два года. Его зовут Ваня, так его назвали в честь моего отца. Работаю в Англии и часто езжу во Францию к семье. Но и Киев, где живут мои мать и сестра, где я делал свои первые шаги в музыке, — для меня очень дорог. Здесь дом родной, куда все время буду возвращаться...
