Двадцать участников представляют 16 разных стран; в целом же было послано свыше четырех тысяч заявок из 134 стран. Двадцать первым номинантом стал Никита Кадан — обладатель прошлогодней премии PinchukArtCentre для молодых украинских художников.
В состав шорт-листа Future Generation Art Prize вошли Йонатас де Андраде, 30 лет (Бразилия), Мерис Анжиолетти, 34 (Италия), Марва Арсаниос, 33 (Ливан), Миколь Ассаель, 33 (Италия), Эбигейл Девилль, 30 (США), Никита Кадан, 29 (Украина), Меиро Коидзуми, 35 (Япония), Андре Комацу, 33 (Бразилия), Ева Котаткова, 29 (Чешская Республика), Ян Ксин, 26 (Китай), Басим Магди, 34 (Египет), Тала Мадани, 30 (Иран), Ахмет Огют, 30 (Турция), Амалия Пика, 33 (Аргентина), Агнешка Польска, 27 (Польша), Эмили Ройсдон, 34 (США), Райане Табет, 28 (Ливан), Орельен Фроман, 35 (Франция), Линетт Ядом-Боакье, 34 (Великобритания), а также две арт-группы: португальцы Жуан Мария Гусман (33 года) и Педро Паива (34) и киевский «Р.Э.П.», одним из лидеров которого, кстати, является Кадан.
Во многом нынешняя выставка напоминает первую номинационную экспозицию Future Generation Art Prize в 2010 году. Снова молодые художники тяготеют к экспериментам с движением форм и объектов, снова много видеоработ и прямых социальных высказываний. Сугубо жанровые отличия касаются прямого действия, перформативных элементов. Например, сразу трое авторов используют живое присутствие художника или актера в своих инсталляциях.
Так, аргентинка Амалия Пика построила из картона достаточно большой «Акустический радар» — длинную выгнутую расширяющуюся трубу и посадила возле ее узкого конца молодую статистку. Китаец Ен Шин, отделив свою инсталляцию стеклом, насыпал песка, повесил похабную фотографию и посадил на стул элегантно одетого молодого человека, который читает книгу Хемингуэя. Наиболее динамичной в этом смысле оказалась работа ливанки Марви Арсаниос («Приходилось ли Вам убивать медведя?»): сама художница сидит в комнате, заполненной преднамеренно небрежно размещенными артефактами (крашенные деревянные доски, картины с принтами) и вслух читает радикальные тексты.
Каждая из этих секций пользуется успехом, ведь живое человеческое присутствие, даже когда исполнитель ничего не делает, всегда привлекает внимание. Другие художники пытаются выиграть за счет внесения машинного движения, автоматической анимации: работающие механизмы также по-своему завораживают.
Андре Комацу (Бразилия) построил инсталляцию из четырех включенных вентиляторов и стопок бумаги формата А4 с ксерокопиями словарных статей (значения слов «язык», «система», «контроль») и черно-белых фотографий. Все хорошо — своеобразная композиция в состоянии саморазвития и саморазрушения одновременно, если бы не было знаменитого кубинского концептуалиста Феликса Гонзалеса-Торреса, который выставлял кипы репринтов собственных и чужих изображений, с тем чтобы зрители забирали их с собой. У чешки Евы Котаковой целый «Театр говорящих объектов» — в темном зале луч прожектора падает на какую-то вещь наподобие огромной кастрюли или шкафчика, и этот предмет произносит целую речь. Наиболее удачная арт-машина получилась у португальского дуэта Марии Гусман и Педро Паивы. Они выставили в специальном стеклянном боксе непрерывно работающий 16-мм кинопроектор, показывавший на стене разрозненные короткометражные этюды, похожие то ли на оживленные с помощью кинопленки художественные штудии (обнаженная модель ложится спать, незрячий африканец ест папайю), то ли на кинопробы художников-сюрреалистов первой четверти ХХ века (вращение колес, работа водяной мельницы).
На работающую машину, как и на работающий кинопроектор, можно смотреть бесконечно; а вот стандартный видеоарт других участников выглядел несколько вымученным самовыражением, как у египтянина Басима Магди, Ахмета Огюта (Турция), итальянки Миколь Ассаель, француза Орелье Фромана, японца Меиро Коидзуми. Понятно, что это все — разные работы, что они неплохо сняты и смонтированы, что их авторы пытались сказать миру нечто важное, что они считали именно видео лучшим средством для передачи этого сообщения; но видеоарт, за редкими исключениями, давно стал общим местом любой выставки современного искусства, своеобразным «недо-кинематографом». Кризис жанра здесь явный и четкий, и каков выход из сложившейся ситуации — пока еще непонятно, но фигура художника с видеокамерой на сегодняшний день кажется довольно сомнительной. Возможно, нужна более разнообразная работа с пространством показа: Агнешка Польска со своими «Пятью короткими видео» тем и выделялась, что организовала показ как единое произведение, внутрь которого попадает зритель — все пять фильмов непрерывно демонстрируются на стенах специально обустроенной комнаты, под громкую и несколько макабрическую музыку — зрелище действительно яркое.
Более предметные инсталляции иногда контрастировали друг с другом. Например, такими скрытыми оппонентами стали Йонатас де Андраде, (Бразилия) и Эбигейл Девилль (США). Если у первого «Ностальгия, классовые сантименты» — это набор ярких пластиковых геометрических элементов, прикрепленных на исписанных критическими текстами стенах, то у второй «Уличная жизнь: вихрь» — это целый хаотический интерьер, сделанный из старых вещей, сломанных манекенов и просто мусора. Однако, кажется, классовые сантименты присущи им обоим, так же, как и афро-британке Линетт Ядом-Боакье. Ее портреты чернокожих — это не антропология и не этнография, а, скорее, политическое заявление, вложенное в реалистические полотна.
Что касается украинских участников вернисажа, то для них социальная ангажированность столь же важна. Никита Кадан сконструировал странный «Домик великанов», который, с одной стороны, выглядит как макет сверхсовременного офисного билдинга, а с другой — является подлинным грязным и заржавленным вагончиком строителей, которые обычно эту стеклянную красоту и возводят. А «Р. Э. П.» выставил остроумный «Евроремонт»: видим новенькую, «по-модньому» декорированную стенку с огромным проломом посередине, за которым — другой разукрашенный гипсокартон, за ним — еще один, и так сквозь несколько слоев вплоть до голой непривлекательной стены — точная метафора мещанского тщеславия.
Явных лидеров среди номинантов нет. Почти у каждого — интересные идеи, реализованные в произведениях более или менее убедительно. В целом доминируют две тенденции, к которым тяготеют участники независимо от страны происхождения или примененных художественных приемов: либо работа с чистыми формами, либо произведение как средство для донесения определенного социального послания. Поэтому интересно будет посмотреть, кого именно — «эстета» или «социалиста» — отметит жюри.
Обладатель главной премии, который получит 60 000 долл наличными и 40 000 долл в виде гранта на создание новых работ, будет объявлен на церемонии награждения — последняя состоится 7 декабря в Киеве. Кроме того, дополнительные 20 000 долл будут направлены на программы стажировки для лауреатов специальных премий (до пяти человек). А выставка продлится до 6 января 2013 года.
