В Киеве проходит фестиваль "Приглашенные украинские звезды мировой оперы". Накануне нового года киевляне слушали "Иоланту". Напомним, на этом форуме публику порадовали своим мастерством Людмила Монастырская, Ольга Микитенко, Александр Цымбалюк, Андрей Бондаренко, Михаил Дидык, а также Евгений Орлов, красочный и глубокий бас которого оценили в Metropolitan Opera, Opera de Bilbao, Gran Teatre del Liceu (Барселона), L’Opera de Montreal, Deutsche Oper Berlin.
Несколько лет Е.Орлов не пел на киевской сцене, а ныне выступил в трех спектаклях: «Дон Карлос», «Аида» и «Иоланта». Творческая биография Евгения достаточно интересна. Известный бас рассказал «Дню» о курьезах, везении и своих достижениях, а также о том, кто сыграл в его творческой судьбе решающую роль.
«ЦЕНА ПОБЕДЫ — РАБОТА!»
— Если говорить об учителях, то, пожалуй, вокально-артистически больше всех я взял у Ивана Викторовича Пономаренко: кроме того, что он давал в классе, я сам внимал и впитывал на его спектаклях — теория и практика в действии, — признается Е. Орлов. — Хотя начинал музыкальное образование по классу... виолончели, но на третьем курсе музучилища почувствовал, что не хочу быть виолончелистом. В то время появилось объявление о наборе в хор училища, где платили 30 грн. в месяц. Потом я оказался в хоре сначала Донецкого оперного театра, а спустя три года — Национальной оперы Украины, где Лев Николаевич Венедиктов заставил меня учиться дальше и буквально за руку отвел в консерваторию.
— Возможно, этот выдающийся музыкант почувствовал в вас потенциал солиста?
— Не думаю, скорее Лев Николаевич не хотел, чтобы у него работал необразованный кадр. Теперь смешно звучит, а тогда я имел нахальство сопротивляться, мотивируя тем, что раз меня уже взяли на работу, значит и так все хорошо. Но Венедиктов был непреклонен. Спасибо ему, а еще Дмитрию Михайловичу Гнатюку. Учась на третьем курсе я пел в «Царской невесте» в Оперной студии. Гнатюк был председателем комиссии, и, услышав меня, сказал, что хор — это не потолок. И после прослушивания мы вместе с Андреем Гонюковым (тоже выходец из хора) оказались в стажерской группе солистов. Года два я пел небольшие партии. Первой крупной партией стал Базилио в «Севильском цирюльнике», а вскоре Иван Дмитриевич Гамкало ввел меня в «Князя Игоря» в партию Кончака. Это очень важный спектакль в моей жизни, в нем практически всегда был сильный состав: из молодых тогда еще пел Дмитрий Попов, а рядом с нами выступал такой замечательный князь Игорь как Роман Майборода. Жаль, что этот спектакль сняли с репертуара.
— Ваша международная карьера состоялась после участия в конкурсе «Опералия» в 2010 году, перед этим был еще международный рахманиновский фестиваль. Вы азартны?
— Ка конкурс я поехал чуть ли не по принуждению. Я только теперь понимаю важность всего случившегося, а тогда меня останавливала даже такая досужая мысль — «да кому я там нужен?» Вечные проблемы — визы, язык... То есть мечты были, но на пути их достижения меня приходилось выталкивать... В тот раз мой концертмейстер убедил меня поехать на конкурс, а дальше уже вопрос везения...
— Вы нашли за рубежом своего агента?
— С этим интересная и странная история произошла: агент нашел меня еще до начала конкурса. Отбор на «Опералию» происходит по аудиозаписям, мой диск был в числе сорока отобранных для участия в конкурсе, списки участников публикуются. Так вот, по этому списку моя будущая агент нашла мои записи в youtube и еще до того, как услышала живьем, фактически предложила работу. Чем хороша «Опералия»? В жюри нет ни одного вокалиста; 18 импресарио, директоров самых престижных театров отбирают голоса, которые им нужны на запланированные постановки на 2 — 3 сезона. Цена победы — работа! Я получил предложения сразу от трех импресарио. Все они осуществились: в Опере Бильбао я спел Захарию в «Набукко», в Сантьяго — дона Базаилио, в Метрополитен Опера я первый сезон страховал Джеймса Мориса, легенду басового мира, а также Стефана Кочана. Заменить, правда, так и не пришлось: басы не болеют, а если и болеют, то все равно выходят на сцену. В авральном порядке звезды если и зажигаются, то среди теноров и сопрано.
«МНЕ БЫЛО ОЧЕНЬ ВАЖНО ХОРОШО ВЫСТУПИТЬ НА РОДНОЙ СЦЕНЕ, КОТОРАЯ ДАЛА СТАРТ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ СУДЬБЕ»
— Как считает, нужно страховать звезд или это потеря времени?
— Абсолютно ложное представление. Особенно для молодого певца участие в постановке даже в качестве страховщика — истинный подарок. Практика и еще раз практика: работа с режиссером, с педагогами по вокалу и языку, концертмейстерами. Со сделанной партией ты можешь потом в любую постановку спокойно входить. Еще есть возможность посещать все спектакли. Вдобавок, за страхование звезд немалые деньги платят и это очень ценный опыт для молодых артистов. Кстати, этот опыт мне помог, когда я уже получил предложение петь в четырех постановках «Метрополитен-Опера»: Оровезе в «Норме», Царя в «Аиде» (кстати, с нашей Оксаной Дыкой, а за пультом стоял сам Доминго!), Старого каторжанина в «Катерине Измайловой» (я пел вместе с Анатолием Кочергой), исполнил роль Командора в «Дон Жуане»... Все партии, кроме последней мне пришлось учить специально для постановок. Благо, моя жена, Наталия Гапоненко — концертмейстер, поэтому основную часть разучивания партии я делаю с ее помощью, а в театре мне помогает Лиана Косович. На Западе «черновая» работа с концертмейстером стоит очень дорого, поэтому к ним уже лучше попадать с готовым материалом, для нюансировки.
— Правда ли, что западный зритель любит экспериментальные режиссерские постановки? Приходилось ли вам в таких участвовать?
— Сразу скажу, где точно эксперимент не приживается — это «Метрополитен— Опера». Там любят постановки «а ля Дзеффирелли» — помпезные, эффектные, исторически оправданные. Попробовали действие «Риголетто» перенести в Лас-Вегас 1940-х — зал полупустой, несмотря на прекрасный состав исполнителей... Кстати, мне постановка понравилась, но американская публика ее не оценила. То же случилось с «Турандот»: попробовали публике вместо любимой дзеффиреллиевской постановки, которая вызывает восторг вот уже 30 лет, предложить современную (дать, так сказать, другим режиссерам проявиться), а публика не пошла, пришлось дирекции театра вернуть в этом сезоне старую — и зал на 4,5 тысячи мест забит до отказа! Мне пока ни разу не пришлось петь в какой-нибудь несуразной новомодной постановке. Современные постановки тоже могут быть органичными, такие и мне интересны.
В «Метрополитен-опера» любят постановки «а-ля Дзеффирелли» —помпезные, эффектные, исторически оправданные. Попробовали действие «Риголетто» перенести в Лас-Вегас 1940-х — зал полупустой, несмотря на прекрасный состав исполнителей...
С режиссерами мне везет: самое сильное впечатление произвел Джан-Карло дель Монако, сын легендарного тенора. С ним я встретился на первой зарубежной постановке, после конкурса: это был Филипп в «Дон Карлосе». Хотя сначала он чуть было не погнал меня, поскольку я там был один никому не известный вокалист среди звезд! Но все же он дал мне шанс убедить его, и после двух репетиций сменил гнев на милость, очень хорошо и внимательно относился ко мне. Это выдающийся режиссер, который точно знает не только, что он хочет, но и то, как и почему это должно быть. Артистам он убедительно объясняет каждую мизансцену в деталях, поэтому в самых длинных сольных моментах у других артистов на сцене нет статики, все либо участвуют, либо реагируют. Сделанный с ним образ Филиппа теперь без труда вписывается в любую другую постановку.
— А короля Рене в «Иоланте» вы тоже за рубежом делали?
— Нет, эту партию очень давно выучил и спел на сцене Оперной студии Киевской консерватории под руководством Владимира Сиренко и Ирины Нестеренко. На Западе ниша исполнительства опер русских композиторов заполнена в основном представителями Мариинского и Большого театров. Кстати, наш знаменитый украинский тенор Михаил Дидык там считается специалистом по... русской музыке.
— Ныне киевский фестиваль подарил меломанам много приятных встреч с украинскими артистами, добившимися мировой славы, анонсировано выступление Марьяна Талабы в «Турандот» 31 января... Почему вы приняли участие в этом проекте?
— Мне было очень важно хорошо выступить на родной сцене, которая дала старт профессиональной судьбе. Здорово, что все мои звездные коллеги нашли время и использовали возможность выступить перед украинским зрителем, который сейчас по известным причинам не избалован гастролями. Это испытание и этап — те ступени, по которым должно взбираться к любым серьезным вершинам.
— Каков же следующий этап будет в вашей карьере?
— Надеюсь на годовой контракт в Дойче Опера, на новые партии, предусмотренные в контракте. Как-то мне пришлось срочно спеть там Гремина практически без репетиций, после чего и возникло это предложение своеобразного феста. Надеюсь, предстоящий год будет насыщенным и разнообразным. А также надеюсь еще не раз спеть на родной сцене Национальной оперы Украины.
