Напомним, прошло два месяца с тех пор, как состоялось заседание конкурсной комиссии Министерства культуры Украины, по результатам которого был избран новый генеральный директор Львовской галереи искусств. Кандидатом на должность были три человека: культуролог, политолог, главный редактор и основатель Независимого культурологического журнала «Ї» Тарас Возняк, и.о. генерального директора галереи, доцент кафедры реставрации Львовской академии искусств, заслуженный работник культуры Украины Лариса Разинкова-Возницкая и главный хранитель фондов ЛНГИ, заслуженный работник культуры Украины Игорь Хомин.
Все претенденты на высокую должность представили проекты программ развития ЛНАИ на год и на пять лет. Комиссия большинством голосов признала победителем конкурсного отбора на должность генерального директора Львовской национальной галереи искусств Тараса Возняка. То, что было в плане действий, который наклонил «чаши весов» в интересах человека, имеющего, согласно высказываниям некоторых его оппонентов, нулевой опыт в музейном деле (к слову, не имеет и профильного образования), «День» решил спросить у новоназначенного директора ЛНГИ, а еще мы затронули болезненные вопросы, в частности, состоится ли передача в концессию Подгорецкого замка, о скандальных заявлениях очевидцев выставки Пинзеля, которая открылась в Австрии, о кадровых проблемах музея – это в беседе с Тарасом Возняком.
«ПОЧЕМУ-ТО У ВСЕХ СЛОЖИЛАСЬ ИЛЛЮЗИЯ, ЧТО НАЦИОНАЛЬНАЯ ГАЛЕРЕЯ ИСКУССТВ ВЛАДЕЕТ ЗАМКАМИ…»
– Вы уже, пан Тарас, не первый раз предлагали свою кандидатуру на эту должность?
– Вы правы. Не первый раз. Даже, если точнее, не предлагал свою кандидатуру, а де-факто был директором ЛНГИ. Контракт был заключен еще в 2012 году. Но случилось так, что он не вступил в силу, потому что, наверное, нужно быть более лояльным в отношении режима, но как-то это не получилось.
«Реформировать ЛНАИ может только менеджер»
– Откуда у вас, пан Тарас, желание возглавить именно эту, очень сложную структуру?
– Эта структура переросла сама себя. Ее нужно реформировать, и этого не может сделать искусствовед или реставратор – только менеджер, и то – высокого уровня. Не скажу, что я являюсь тем высокого уровня менеджером, но, по крайней мере, был менеджером в определенном количестве институтов и имею опыт. Чем является в действительности такая огромная институция, как Львовская национальная галерея искусств? Это – музей. Позволю себе сравнить его с коробкой, в которой много игрушек, то есть – движимых памятников (картины, скульптуры, другие ценности). Кроме того, в этой институции оказалось много недвижимых объектов – замков, дворцов, башен, и эти объекты уже не подпадают под музейную деятельность. Я понял: если эта институция останется в таком же статусе – как музей, она не имеет никаких шансов хотя бы немного подняться. И очень четко изложил свои рассуждения нашему министру, с чем он согласился. Мое предложение заключалось в том, чтобы подготовить галерею к изменению статуса – из музея в музей-заповедник. Это – во-первых. Во-вторых, необходимы структурные изменения, причем – в двух смыслах. Первый касается статуса, второй – штатного расписания. В штате должны быть люди, которые профессионально будут внедрять компьютеризацию. Теперь все происходит на любительских началах. Несколько недель назад мы предоставили первый компьютер в Олесский замок. Через этот замок прошла чуть ли не вся Украина, а там нет ни одного компьютера! Также у нас нет подразделения, который занимается документацией, – земельной в том числе. А это работа с районными радами, сельскими, с областной радой и тому подобное. Также у нас отсутствует подразделение, которое бы занималось строительными делами. Есть и другие вопросы. Эта институция возникала спорадически, хаотически. Почему? А потому, что в советское время нужно было якобы прятать и спасать все от секретарей райкомов по идеологии или еще каких-то сатрапов, которые уничтожали замки или другие памятники. В результате образовался огромный институт с подразделентиями-филиалами, которые к профильной деятельности Львовской национальной галереи искусств имеют очень слабое отношение. И здесь нужно подумать, должны ли они быть у нас структурно?
– О чем конкретно идет речь?
– Речь идет и о вопросе идеологического характера, и о финансовой возможности тех или иных подразделений выживать самостоятельно. Также важно определиться с вопросом собственности. Почему-то у всех сложилась иллюзия, что Национальная галерея искусств владеет замками. Как говорил главный герой Калита пьесы Карпенко-Карого «Сто тисяч» о своей мечте – "Їдеш день — чия земля? Калитчина! Їдеш два — чия земля? Калитчина! Їдеш три — чия земля? Калитчина! Дихання спирає"… Галерея на балансе имеет один дворец, что на улице Стефаника, 3 (по этому адресу – Львовская картинная галерея). Дворец Потоцких (ул. Коперника, 15) и Музей Пинзеля (площадь Мытная) – на балансе Львовской городской рады. Часовня Боимов (площадь Кафедральная, 1) – на балансе областной рады и облгосадминистрации. Олесский, Подгорецкий и Золочевский замки – тоже на балансе облрады и облгосадминистрации! Сейчас много говорят о том, что нужно отстроить Подгорецкий замок. Мы хотели бы искать деньги, конечно. Но из государственных средств, которые мы заработали, допустим, на продаже билетов или другой своей деятельности, не можем (ни одной гривни!) вложить в Подгорецкий замок, потому что он не является нашей собственностью. Мы являемся только пользователями. И потому этот объект, если его не будет восстанавливать ЛОГА, не имеет никаких шансов быть отреставрированным! Вот такие, собственно, сложности, вот такие неурегулированности с имуществом, финансами.
– А кто должен это устроить?
– Все эти вопросы должно регулировать подразделение юристов, законодателей, которое должно быть в нашем штатном расписании. А мы до сих пор имеем штатное расписание как музей, которым были еще в 1950-х. Также есть еще один момент, тормозящий развитие Галереи искусств. Более 10 лет назад Львовская картинная галерея получила статус национальной. Но получение статуса должно было бы предусматривать другой уровень содержания этой институции. Почему так произошло, почему наши работники работают, как говорится, за милую душу, отвечать, наверное, не мне. Сейчас этот разговор проблемный, потому что идет война. Но все равно этот вопрос нужно поднимать на высшем уровне. Так же следует принимать во внимание 65-е постановление Кабинета Министров, которое запрещает нам использовать на свои нужды те средства, которые мы сами заработали. Мне вообще кажется, что уже пришло время, когда это постановление следует отменить.
«СЕЙЧАС ПОМОГАТЬ, КАК В СОВЕТСКИЕ ВРЕМЕНА, НИКТО НЕ БУДЕТ»
– Контракт с вами заключен до 2021 года. Считаете ли, что за пять лет успеете все сделать?
– Поднять такой гигантский пласт проблем, в частности такой ледокол, как Подгорецкий замок, это не дело директора галереи. Это не является даже делом главы облгосадминистрации, который, к слову, может смениться за эти пять лет (и то – несколько раз). Это даже не является делом министра культуры. Это дело президента Украины. Возможно, плюс президента Литвы. Возможно, плюс президентов Австрии и Польши. Вот такими совместными усилиями и средствами (украинскими и европейскими) это можно сделать.
– Сколько, по вашему мнению, лет для этого нужно?
– Двадцать, а то и тридцать! Главное – начать, а будут заканчивать дело уже другие люди. То есть, повторяю: наше дело в настоящий момент – дать возможность Львовской галерее искусств развиваться. А те тормоза, о которых я вспоминал (статус, штаты…), нужно снимать уже в настоящее время, и возможно, за эти пять лет это удастся сделать. Кстати, мне временами говорят старшие работники галереи: «Вот как когда-то было хорошо. Обращались мы в райком или обком партии, и нам помогали… Например, с ремонтами». Сейчас помогать, как в советское время, никто не будет. Разве что обращаться к бизнесменам – вот с теми людьми, наверное, можно будет работать, потому что они способны решать эти вопросы.
– Хочу вспомнить о нескольких ситуациях в прошлые годы, которые, наверное, должны были бы изменить ситуацию с замками. Стоит, прежде всего, вспомнить Петра Писарчука, который вкладывал достаточно большие средства в реставрацию Золочевского замка. Также – «Львовское пиво», которое активно приобщалось к этому делу. А еще – Сергея Таруту, приезжавшего в 2008 году во Львов на громкое представление Благотворительного фонда «Подгорецкий замок».
– Писарчука и других благотворителей стоит поблагодарить за существенную помощь. Так же и Таруту. К слову, выставка Пинзеля в Лувре не состоялась бы без его очень серьезной финансовой поддержки. И не только финансовой. И такое сотрудничество мы будем продолжать. Возвращаясь к делам текущим. Одной из проблем этой институции было и есть – «После меня – хоть потоп!». Я могу в настоящее время назвать несколько институций с абсолютно блестящими менеджерами. Но как только они отходили от управления (кто-то, переезжал, допустим, в Киев или за границу), институция переставала существовать. Следовательно, в этом контексте в ЛНГИ нужно с 30 – 40-летних людей воспитать хороших менеджеров, и это еще одно очень важная задача, которую нужно выполнить. Я, кстати, ищу сейчас таких молодых и способных людей. А их, к сожалению, не так уж много.
– То есть эти проблемы настолько наболевшие, что вы решили…
– Я не являюсь уж таким сентиментальным, чтобы говорить, что мне это наболело. Я просто четко осознавал эти проблемы. Ведь Львовская галерея искусств – это не провинциальный краеведческий музейчик. Это флагман нашей культуры. Так же, как, допустим, Львовская Опера, Национальный музей им. Андрея Шептицкого или Львовский исторический музей. Следовательно, мы не можем сводить ЛНГИ до местечкового уровня. Но эта институция сползала в том направлении.
– О чем конкретно идет речь?
– Например, здесь делались выставки, мягко говоря, очень посредственного уровня. Мы должны поднять себе планку, поставить другие задачи относительно выставочной деятельности. Например, не делать выставку к 60-летию и так далее только потому, что этот художник кому-то кум, сват…
«ЕСЛИ ЛЮДИ КОНСТРУКТИВНЫ, ВСЕ БУДЕТ СКЛАДЫВАТЬСЯ ХОРОШО»
– Сразу после того, как с вами был заключен контракт, некоторые интернет-ресурсы обнародовали обращение к президенту Украины, премьер-министру, главе Верховной Рады и министру культуры в поддержку Ларисы Разинковой-Возницкой, соответственно – против вас. Документ подписали очень уважаемые люди, но его я не нашла…
– Знаете, почему не нашли? Потому что подписи под этим обращением не были поставлены. В конечном итоге, не хочу вникать в то, что было. Скажу только, что вроде бы подписанты этого обращения звонили по телефону ко мне и говорили: «Я этого не подписывал».
– Вместе с вами документы на конкурс подавали пани Лариса Разинкова-Возницкая и главный хранитель фондов ЛНАИ Игорь Хомин. Наверное, есть достаточно людей, которые до сих пор поддерживают Ларису Борисовну. Как относительно той ситуации?
– Относительно господина Хомина, то мы замечательно сотрудничаем. Относительно других людей. Я пока еще не чувствую сопротивления. Возможно, я такой наивный, молодой и неопытный. По моему мнению, если люди конструктивны, все будет складываться хорошо. То есть, кто работает, тот работает. Кто не хочет работать, это его личный выбор. По понедельникам теперь будем сзывать совещания, которых, кстати, раньше не проводилось. Будем советоваться, что делать на протяжении следующей недели. Будем составлять также протокол совещания, на обратной стороне которого по окончании совещания все его участники будут расписываться. А через неделю будем смотреть, что каждый человек сделал из того, что ему было поручено.
– Несколько дней назад народный депутат Ирина Подоляк (экс-руководитель управления культуры Львовского городского совета. – Т.К.) обнародовала в Фейсбуке информацию о том, что вы звонили ей по телефону и просили о помощи. Идет речь о передаче в концессию Подгорецкого замка. Следовательно, вы об этом не знали?
– В Министерство культуры довольно случайно, как по мне, попал документ из Министерства финансов о том, что готовится передача Подгорецкого замка к концессии. После этого, собственно, ко мне 25 октября позвонили по телефону с Минкульта и попросили предоставить документы, которые касаются Подгорецкого замка. Причем в действительности – это не один – четыре объекта: сам дворец, Гетманский заезд, парк и храм. Как оказалось, согласно письму от 29 сентября, сразу несколько министерств – финансы, экономика, социальной защиты – занимаются вопросами концесионирования Подгорецкого замка, считая его одним, абстрактным объектом! Напомню, я занял должность двумя неделями раньше, чем письмо было составлено письмо премьер-министру. Ну, мне это немножко напоминает ситуацию после второго Майдана: когда Украина получила шанс трансформироваться, тут же состоялась аннексия Крыма, война на Донбассе. Аналогия, возможно, немного натянута, но имеет смысл: мы хотим трансформировать свою институцию, в то же время у нас забирают жемчужину нашего исторического наследия.
– Уже известно, кто был намерен взять этот комплекс в концессию?
– Согласно информации, которую предоставила мне Ирина Подоляк после разговора с председателем ЛОГА Олегом Синюткой (который, собственно, и направил к премьер-министру Украины Гройсману письмо «Об урегулировании вопроса относительно передачи в концессию объектов культурного наследия в Львовской области», – о согласовании передачи Подгорецкого замка в концессию), речь идет о каком-то виртуальном спонсоре. Немного погодя, когда ситуация получила огласку, когда уже Владимир Гройсман получил эту информацию, разговор повели иначе – об открытом, честном, прозрачном конкурсе, на котором, собственно, и будут определять концессионера. Но при всем этом не принимается во внимание одна очень важная вещь: такого рода исторические памятники не подлежат, в соответствии с Законом Украины о концессии, концессионированию. А в целом меня удивляет сам тот факт, что одна государственная институция (говорю о ЛОГА) отнимает у другой государственной институции (ЛНГМ) объект национального значения для передачи концессионеру, который может быть частным лицом, не ставя в известность ни Министерство культуры, ни директора галереи... Следовательно, возникают вопросы: в какую сторону, на кого работает государство Украина? Что касается, собственно, Подгорецкого замка, так то, что ныне происходит – преступление против будущего. Наконец, этот скандал имеет позитивные моменты – возможно, наконец, премьер-министр, Президент обратят внимание на этот объект, который является одним из лучших наших национальных достояний.
«ЭТО ВЫСТАВКА ПИНЗЕЛЯ ИЛИ ВОЗНИЦКОГО?»
– Ныне в Национальном музее Австрии «Бельведер» с большим успехом демонстрируют работы Пинзеля. Как так случилось, что на плакатах не указано слово «Украина»?
– Это неправда. Везде написано «Львов. Украина». Для людей малограмотных, которые имеют претензии к тому, что указано «Лемберг», а не «Львов», объясню: в немецком языке не используется слово «Львов» – достаточно посмотреть на немецкоязычные карты. Так же, как мы никогда не называем Пекин Бейджином. То же самое касается названий «Падуя» и «Падова». Итак, это вопрос неграмотности тех людей, которые сейчас шумят. А шумят они не потому, что правы, а потому, что хотят скандала, потому что проиграли конкурс на замещение должности генерального директора Львовской галереи.
– Так же вас упрекают в том, что на открытие выставки не попали люди, непосредственно причастные к реставрации скульптур Пинзеля и к организации самой выставки в Австрии.
– Во-первых, поездка – это не награда. Мы ехали туда с целью последующих переговоров о будущих выставках. И мы договорились о нескольких выставках, в том числе – и с музеем «Бельведер». Что касается реставраторов, то они ехали в Австрию за неделю до официального открытия экспозиции – сопровождали скульптуры в Вену. Так же будут забирать экспозицию после закрытия выставки. То есть в этой ситуации люди или не информированы или опять же ищут скандала.
– Сейчас шумят и о том, что во время открытия выставки ни разу не был упомянут Борис Возницкий, который и нашел, и спас, а главное – показал миру Пинзеля.
– Во-первых, в самой нашей галереи уже есть это имя. Во-вторых, что касается открытия Пинзеля, то Пинзель был открыт львовскими учеными еще в 1936 – 1937 годах! Говорю о Збигневе Горнунге и Тадеуше Маньковском. Большая заслуга Бориса Возницкого заключалась в том, что он, когда был советский разгром церквей и так далее, спас то, что осталось. Поэтому, наверное, если вспоминать кого-то на выставке в Австрии, то нужно было вспоминать всех! Наконец, это выставка Пинзеля или Возницкого? Вспоминать всех?.. Ну, тогда давайте сделаем выставку Горнунга... Или Маньковского...
– Абсолютное большинство новых руководителей приводят свою новую команду. Поэтому ваш приход на должность генерального директора предусматривает ли кадровые изменения?
– Я даю шанс тем, кто есть. Теперь большинство людей профессионально выполняют свои обязанности. Немало людей, которые раньше здесь работали, не могли раскрыться в силу тех или иных обстоятельств. И мне кажется, что ныне мы попробуем в том числе и их раскрыть. Но продолжается и поиск новых людей.
Читайте также: Во Львовской галерее искусств началась инвентаризация
