Одна из последних премьер Русской драмы, спектакль «В плену страстей» («Каменный властелин») Леси Украинки, поставленный режиссером Михаилом Резниковичем, вызвал большой резонанс не только в театральных кругах. Для коллектива эта работа — знаковая, ведь имя великой поэтессы лесинковцы носят уже 76 лет. К сожалению, «Каменный властелин» — довольно редкий гость на современной сцене. Этой прекрасной драме почему-то не везет. Очень мало интересных и резонансных постановок. О своих впечатлениях от нового спектакля рассказывают первые зрители.
Николай ЖУЛИНСКИЙ, литературовед, академик Национальной академии наук Украины, директор Института литературы НАН Украины им. Т.Г. Шевченко:
— Я всегда с особым волнением воспринимаю любую экранизацию, или сценическое воплощение украинской классики. Потому что хотел бы, чтобы она не оставалась там, в величественном прошлом как значимый факт культуры, деревенела, цементировалась, а чтобы приходила к новым поколениям.
Я думаю, что театр уловил самое главное: Леся Украинка, на мой взгляд, во всех своих драматических поэмах прежде всего, генерирует новые идеи. Для нее важны определенные нравственные категории, морально-философские проблемы, которые она пытается воплотить «через» драматических героев. Чтобы они ожили, приобрели персонифицированную очевидность. «Каменный властелин» — это драма борьбы чести и семейного долга, измены и любви. И самое главное в этом спектакле — это постоянная внутренняя борьба Донны Анны между любовью, которой она жаждет и которой она не может достичь из-за тех ограничений, которые существуют в «ее мире».
Я обратил особое внимание на то, как оформлена сцена, и увидел этот мавританский стиль, определенную систему условностей, этикета, процедур, тогдашнюю Испанию. Это, по сути, почти кукольный театр. Это — знаки эпохи. Когда персонажи проходят через сцену в элегантных костюмах — эти придворные, дворянство, элита, высший свет, — то видишь, что это идут слепцы, функционеры, они не живые люди. Они — символы, образы того времени, той системы, в которой Анна живет и в которой задыхается. Очень четко продуманы костюмы, белое платье героини, когда заманчиво играет молодая плоть, требующая и плотской любви. И уже с первых мгновений действия нет того Дон Жуана, которого общепринято воспринимали, и мы уже ощущаем, что Анна его жаждет, она уже ждет его и должна его дождаться.
Она уже внутренне вырвалась из всего того мира, в котором живет, и порывается ворваться в тот желанный мир. Когда появляется Дон Жуан, когда она видит его реального, в ней что-то меняется, она уже ощущает, что это почти достижимо. И тогда Анна начинает отступать. Это те моменты, когда она вынуждена ориентироваться на Командора, на то слово, которое она ему дала... Очень точный акцент, когда Дон Жуан постоянно говорит о том, что он дал слово другой. Здесь Анна и Дон Жуан равны. У нее долг перед Командором, перед его домом, его именем, у Дон Жуана долг перед перстнем Долорес, перед словом чести. И здесь уже начинается борьба двух, так сказать, мощных индивидуальностей. Но Дон Жуан проигрывает. Коварно убивает Командора, а слуга Дон Жуана коварно убивает телохранителя Командора. Мы видим, что Анна морально возвышается над ним, растет внутренне...
Я думаю, что для многих это будет открытием Леси Украинки. Ее привыкли воспринимать по тексту. Но в данном случае по тексту не воспринимаешь, потому что текст здесь не главное, это — театр, сцена, их сочетание, и ты должен знать текст, ты должен жить в тексте, но ты должен жить и тем действием, которое творится на сцене. И это интересно, это открывает для меня Лесю Украинку, потому что я вижу, что театр ее додумал, дочитал, выявил по-новому. Она действительно звучит сегодня, и когда появляется Дон Жуан, ты видишь, что заходит какой-то багер, нахальный и в то же время самоуверенный, которому все доступно. И здесь он сталкивается с такой же силой, но нравственной, внутренне целостной силой, характер значительно сильнее, чем его. И он начинает бороться с этим характером Донны Анны. Он словно говорит: я тоже такой, у меня тоже есть свои принципы, нравственные основы, и я их тоже должен отстаивать. Это уже приобретает другой оттенок, начинается своеобразный поединок. Я думаю, у этого большая перспектива.
Иван КУРАС, директор Института политических и этнонациональных исследований НАН Украины, вице-президент Национальной академии наук Украины:
— Мне кажется, этот спектакль для определенной категории зрителей, для тех, кто читал драму. Этот спектакль, прежде всего, для интеллигенции, для интеллектуалов, для публики студенческой, литературной, театральной, академической. С этой точки зрения спектакль прекрасный. Классический текст Леси Украинки прочитан современными глазами режиссера. Мне понравилось, что очень заботливо, осторожно и тактично обошлись с текстом самой драмы. Все «ударные моменты» в спектакле прозвучали. И не просто прозвучали со сцены, но и засвидетельствовали присутствие украинской драматургии в лице Леси Украинки, которая еще в начале XX века дала образец модерной, можно сказать, «феминистской» трактовки этой вечной темы.
Теперь с точки зрения, так сказать, сегодняшнего прочтения классики. Ухо политолога это больше воспринимает, особенно тезис: может ли быть свобода без власти. Это для сегодняшнего дня суперактуально. И хотя это авторский текст, я этот тезис еще бы усилил. Понимаю, что нельзя превращать спектакль в какую-то агитку или контроверсии из нашей современной жизни, искать какие-то параллели или аллюзии, но эти моменты звучат действительно актуально. Леся Украинка хотела донести через эту драму свои идеи, свою боль, свое видение, нравственные принципы. Я бы хотел, чтобы это было усилено, тем более, что Леся Украинка убедительно показала всю иллюзорность убеждения, что без власти не может быть личной свободы.
Иван ДЗЮБА, литературовед, академик Национальной академии наук Украины:
— Мои впечатления могут быть не совсем адекватны увиденному, потому что я в отношении к театру скорее консерватор. Я в театре больше воспринимаю слово актера, его жест, мимику и меньше — сценическую динамику, особенно суету и эффектную круговерть. Но я должен сказать, что в целом это новаторская работа, по-новому толкующая произведение Леси Украинки. Эта интерпретация визуально и эмоционально обогащает впечатление от произведения. При этом есть некоторые моменты, с которыми я не согласен. Мне кажется, что Дон Жуан должен быть боле е джентльменом в обхождении и с Донной Соль, и с Долорес. Мне кажется, что он более трагическая фигура: не просто тривиальный искуситель, а герой, «обреченный» на безнадежный поиск какого-то абсолюта в любви. Очень хорошая, в соответствии с замыслом Леси Украинки, трактовка Долорес. Сначала она словно несколько отошла на второй план, однако в финале выходит на первый план. Ибо действительно Долорес очень важная фигура для Леси Украинки. Вообще отличие трактовки Лесей Украинкой этого вечного сюжета в том, что на первый план выходят Донна Анна, с ее борьбой между страстью и верностью обычаям, и Долорес, с ее духовностью, отреченностью. Этот образ был очень личный для Леси Украинки, близкий. То, как выстроен финал, в какой-то степени звучит торжеством Долорес. Это не подчеркнуто и это не ее личное торжество, но торжество ее духовного начала. И она в финале выступает, как подтверждение этого духовного начала, единственного, что остается, что чисто после этой борьбы, страстей, амбиций, личных устремлений. Я думаю, что это очень интересная работа.
В традиционных постановках основное напряжение — между Дон Жуаном и Командором. В этом спектакле полностью правильно Командор отошел на второй план, основное место заняли Дон Жуан, Донна Анна и Долорес. Переакцентирование это уместно. И основное эмоциональное напряжение исходит от Донны Анны. Разве что, на мой взгляд, Донна Анна внешне должна была бы себя вести с большим достоинством. У нее есть большая внутренняя сила, которая не нуждается в таком иногда крикливом манифестировании. Но это, скорее, мои вкусовые симпатии. Очень хорошее пространственное решение художника Марии Левитской. Непросто найти такое решение, когда можно было бы уплотнить, «сфокусировать» разные места действия, обеспечивая их метафорическую выразительность. Обращение к современным аксессуарам, таким, как телефон, — это понятная условность, дающая возможность акцентировать смысловые моменты, играя на социокультурных диссонансах и ассоциациях.
