16 ноября на Камерной сцене Национального театра им. И. Франко состоится знаковое событие — впервые на украинской сцене обращаются к творческому наследию Бруно Шульца (1892—1942 гг.), польского писателя и художника еврейского происхождения. Литературные критики ставят книги писателя на один уровень с произведениями Марселя Пруста и Франца Кафки. Мировая слава к мастеру пришла уже после его смерти... В основе спектакля «Демиург» — инсценизация О. Липцына и Р. Левчина, созданная по произведениям «Санатория под Клепсидрой», «Цинамоновые лавки» и ряда новелл. Свой разговор с Олегом Феликсовичем мы начали с его новой постановки — «Демиург», которая сейчас рождается в сотрудничестве с франковцами.
ПИСАТЕЛЬ И ВРЕМЯ
— Творчество Шульца интересует меня уже более десяти лет, — признался О.ЛИПЦЫН. — Сегодня, перечитывая произведения Бруно Шульца, всматриваясь в его рисунки, нельзя не задуматься над тем, какие глубинные произведения могло бы подарить миру его гениальное воображение. Кроме таланта писателя, он известен и как живописец (Шульц работал в сложной технике «клише верр», которая была распространена во Франции и считалась предшественником фотографии. Хотя он был фактически самоучкой, хоть немного изучал во Львове архитектуру, посещал Академию искусств в Вене. — Т.П.). В одном из писем Виткевичу Бруно писал: «Еще не научившись говорить как следует, я разрисовывал все бумаги и газетные страницы, попадавшие мне в руки, каракулями, которые привлекали внимание окружающих»...
Напомню, весной 2001 года весть из западноукраинского Дрогобыча о загадочном похищении недавно найденных немецко-польской экспедиционной группой настенных рисунков Бруно Шульца шокировала весь художественный мир! (Как выяснилось впоследствии, фрески попали в иерусалимский музей «Яд-Вашем», где утверждали, что получили их вполне законно да еще и привели в порядок. Киев и Иерусалим спорили о праве владеть ими почти семь лет. Лишь визит тогдашнего президента Украины В.Ющенко в Израиль осенью 2007-го дал толчок к нахождению компромисса — Киев официально передал рисунки Израилю в депозит сроком на 15 лет в обмен на признание рисунков собственностью Украины... Часть стенописи (3 фрагмента) попала в музей «Холокоста» в Израиле, а остальные (5 фрагментов) в 2002 г., после реставрационных работ, были переданы Музею «Дрогобиччина». — Т. П.).
ОДНА ИЗ ФРЕСОК БРУНО ШУЛЬЦА (1942 Г.) / ИЛЛЮСТРАЦИЯ С САЙТА CULTURE.PL
Я перечитал все произведения Шульца и был поражен тонкой психологической их силой, образным рядом. Он был уникальной фигурой в мировой литературе, которая стояла особняком, вне лучей славы и дешевой популярности. Его новеллы были и остаются прозой наивысшего уровня! Мне казалось странным, что в Украине (Бруно Шульц родился и всю свою жизнь прожил в маленьком городке Дрогобыч) его произведения не ставятся театрами! Напомню, так исторически сложилось, что мастер жил в четырех разных государствах: когда он родился, Дрогобыч входил в состав Австро-Венгерской империи (с 1772 года). После Первой мировой войны город стал частью Польши, по Пакту Молотова-Риббентропа (1939) его заняли советские войска, а в годы Второй мировой войны (1941) — немецко-фашистские оккупанты... Начались гонения на евреев. Шульца не убили благодаря его таланту художника. Его рисунками заинтересовался Феликс Ландау — референт по делам евреев в дрогобычском гестапо... Фатальным стал для Бруно день 19 ноября 1942 года, когда в Дрогобыче случился «черный четверг» — карательная акция, организованная гестапо. Шульц отправился в юденрат (еврейский совет) за хлебом, но так до него и не дошел. Его убили на улице. Так оборвалась жизнь этой незаурядной личности...
Я несколько раз делал некоторые попытки, чтобы подобраться к шульцовым произведениям. Но полноценный спектакль (по разным причинам) так и не рождался... Где-то полгода назад во время разговора с главным режиссером Театра им. И. Франко Дмитрием Богомазовым я предложил тему Шульца. Предложение понравилось — и вскоре генеральный директор Михаил Захаревич поддержал мою творческую идею.
— Расскажите о том, что вошло в инсценизацию, ведь Бруно Шульц пьесы не писал.
— Инсценизация называется «Демиург». Действительно, у Шульца нет драматургии. Мы имеем два сборника новелл. Сюжет спектакля строится на базе его известного произведения «Санаторий под Клепсидрой». Это главный сюжет фантастической истории о приезде молодого парня в странное место — санаторий, где... оттягивают время. Там главный герой Юзеф имеет возможность встретиться со своим уже умершим отцом. Именно на этом мистическом сюжете все закручивается.
— Как вы подбирали актеров? Это был кастинг или руководство франковцев предлагало того или иного мастера сцены?
— Я нынешнюю труппу театра вовсе не знал, так как много лет живу и работаю за рубежом. Имею свой подход к распределению ролей и не спешил. Руководство франковцев пошло навстречу, и никого мне не навязывали к сотрудничеству. Постепенно познакомился с актерами, которые были не заняты в других проектах, а также с теми, кого заинтересовало творчество Шульца. Я рассказывал об авторе, его судьбе. Например, знаете ли вы, что Бруно тосковал по гениальной эпохе, порой детству и не принимал будничное... Он боялся ограниченности времени, считал, что работа учителя отнимала много сил и вдохновения. Писатель умел разветвлять время, отделял его побочные ветви, даже бунтовал против жесткой дисциплины ежедневного течения времени... Из разговоров с актерами постепенно образовалась группа людей, которые и составили ансамбль спектакля «Демиург».
«АВТОПОРТРЕТ», 1921, РЕПРОДУКЦИЯ РИСУНКА БРУНО ШУЛЬЦА ИЗ ЧАСТНОЙ КОЛЛЕКЦИИ ЕЖИ ФИЦОВСКОГО / ФОТО ТОМАША ПРАЖМОВСКОГО / PAP
Напомню, в философии термин «демиург» впервые использовал Платон. Он назвал демиургом «творца и отца» всего видимого Космоса. Это определенный Разум, который создает мир, используя идеальный прообраз... Главный герой спектакля не только погружается в прошлое, но и фантазией автора возвращает к жизни умершего отца, дорогих ему людей, которые существовали в воспоминаниях. Эти воспоминания преисполнены щемящей болью по полноте, разноцветию детства и определенной мистической атмосферой. В первую очередь это связано с личностью отца Якова. Именно его, владельца магазина тканей, Юзеф наделяет высоким титулом Демиурга. Встреча Юзефа с отцом, их взаимоотношения являются главной движущей силой развития событий, которые отличаются парадоксальностью и будто существуют независимо от воли героя... Актеры попробовали себя в разных образах, но постепенно каждый выходит на конкретных персонажей.
«ВСЕ ЛЮДИ ИГРАЮТ, И СУТЬ ЭТОЙ ИГРЫ И ЯВЛЯЕТСЯ СУТЬЮ ТЕАТРА...»
— Ваша жизнь может стать сюжетом романа. Вы по первой профессии — инженер, а потом изменили судьбу на 180 градусов и стали режиссером...
— Театр меня привлекал еще со школы. Просто в юности, во времена СССР считалось, что парень должен иметь «нормальную» профессию, а еще я из инженерной семьи, поэтому то, что поступил в Киевский инженерно-строительный институт, — вполне логично. Тем паче, что у меня никогда не было проблем с техническими науками. Но даже там я занимался самодеятельностью, даже немножко руководил театральным кружком. Постепенно и я, и родители поняли, что театр — это не прихоть. По окончании института я отработал год и поступил в ГИТИС. Я учился у замечательных мастеров театрального дела.
— Своими учителями вы называете Михаила Буткевича и Анатолия Васильева, а кто из них был ближе в творчестве?
— Мой главный педагог — это Михаил Буткевич (1928—1995 гг.). Именно к нему я поступил на курс в ГИТИС. Он был известным режиссером, теоретиком театра, педагогом, автором методики воспитания современного актера и режиссера «Игровой театр». Это театр, построенный на механизме игры, а не на принципе перевоплощения. Михаил Михайлович считал, что все люди играют, и суть этой игры и является сутью театра. Потом через три года дело Буткевича продолжил его ученик Анатолий Васильев, который и выпускал наш курс (который критики назвали «Курсом Пиранделло»). Васильев тоже занимался некоторое время игровым театром, правда, не совсем таким, как считал Буткевич. Наш дипломный спектакль в ГИТИСе по Луиджи Пиранделло «Шесть персонажей в поисках автора» был сугубо игровым... То было время «Перестройки». Спектакль имел грандиозный успех, а критики назвали спектакль «лучшим романом о театре». С ним мы начали ездить на гастроли за границу, ведь до той поры драматические спектакли из бывшего СССР не презентовали, а выезжали преимущественно ансамбли танца, хоры, оперные и балетные артисты. Можно сказать, что с того спектакля Анатолия Александровича началась новая творческая волна и его «Школа драматического искусства». В основу «Школы» легли принципы игрового театра и концепция театра-лаборатории, сосредоточенного на поисках, исследованиях и сценических экспериментах... Сравнивать Буткевича и Васильева трудно, потому что это самобытные личности, но для меня очень важен человеческий аспект (кроме художественной составляющей). В этом смысле Михаил Михайлович стал для меня Учителем с большой буквы: как мастер и как режиссер. Уже в конце жизни ему удалось сформулировать свой главный теоретический труд — методику «Игрового театра», которая сейчас активно завоевывает интерес и популярность в мире. Так вышло, что Буткевич не успел закончить эту свою работу, и мне выпало счастье поработать с его архивом, опубликовать то, что он не успел сделать. Я так втянулся в его теоретические поиски. Понял методику «Игрового театра» и преподаю ее в художественных вузах разных стран, написал свой научный труд (Липцын в 2010 году защитил кандидатскую диссертацию, в соавторстве с А.Живовой подготовил и выпустил двухтомник творческого наследия М.Буткевича, опубликовал ряд статей по игровой методике. — Т.П.). Сейчас в Украине пытаюсь внедрить новую модель образования, которая связана с теорией «Игрового театра».
«КОТИК». ФРАГМЕНТ СТЕНОПИСИСА, СОЗНАДАННОГО Б.ШУЛЬЦОМ В 1942 ГОДУ НА ВИЛЛЛЕ ЛАНДАУ В ДРОГОБЫЧЕ / ИЛЛЮСТРАЦИЯ С САЙТА CULTURE.PL
— Это будет на базе Киевского национального университета театра, кино и телевидения им. И. Карпенко-Карого?
— Нет. Ведутся переговоры с руководством Острожской академии. Это попытка альтернативного образования. В 2007 году я выпустил курс режиссеров (магистратура Киевского национального университета театра, кино и телевидения им. И. Карпенко-Карого). А теперь, если получится, то в Остроге, где нет театрального факультета, закладывается культурологическая линия о театре... После франковцев начну проект «Медея», который хочу реализовать в Молодом театре.
«НАС ПОДДЕРЖИВАЛИ НЕ КИЕВСКИЕ ВЛАСТЬ ИМУЩИЕ, А МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ АВСТРИИ»
— Большой главой в вашей судьбе стал авангардный «Театральный клуб»...
— Мы открылись в 1988-ом и просуществовали до 1995-го. Действительно, это было интересное время. Заявили о себе, спектакли вызывали резонанс... В 1994 году я выехал из Украины, потому что у нас забрали помещение, никто не помогал. Хотя позже мы еще поработали под маркой «Театрального клуба», но это уже было на Западе, вплоть до 2000 года. Очень жалею, что и «глава» закрылась, по людям, которые ушли... но, с другой стороны, понимаю, что наши ощущения и эмоции не всем были понятны. Хотя имели потенциал и могли еще развиваться. Но есть объективный процесс — что-то появляется, а что-то исчезает. У нас не было вариантов выжить в тех обстоятельствах...
— Когда вы решили выехать за границу, то имели какую-то «базу» или знакомых, чтобы закрепиться в новых обстоятельствах жизни эмигранта?
— Мы со спектаклем «Шесть персонажей в поисках автора» принимали участие во многих фестивалях, которые проходили в разных странах, и с того времени рос круг знакомых мастеров. Постепенно эта постановка переросла со «Школы драматического искусства» до «Театра Европы». Те путешествия открыли мне мир, подарили встречи с художниками, режиссерами актерами и постепенно появились друзья, а этот творческий круг расширялся. Знаете, о моем киевском «Театральном клубе» знали, потому что мы были одной из первых независимых групп из Украины, которая начала гастролировать за границей. Напомню, это были трудные времена в финансовом плане, инфляция, а затем распался СССР... Сейчас это кажется странным, но нас поддерживали не киевские власть имущие, а два года Министерство культуры Австрии! Поэтому я имел некоторые связи, личные приглашения поработать в ФНР, в частности, в западном Берлине, начали приходить творческие предложения из США...
Языкового барьера не было. За это большая благодарность учителям школы № 57, которую закончил с «золотой медалью». Английский знал хорошо и мог свободно общаться еще с юности.
«В САДУ» (1920—1921 ГГ.), БРУНО ШУЛЬЦ (ХУДОЖНИК РАБОТАЛ В СЛОЖНОЙ ТЕХНИКЕ «КЛИШЕ-ВЕРР», КОТОРАЯ БЫЛА РАСПРОСТРАНЕНА ВО ФРАНЦИИ И СЧИТАЛАСЬ ПРЕДШЕСТВЕННИКОМ ФОТОГРАФИИ) / ИЛЛЮСТРАЦИЯ С САЙТА CULTURE.PL
Знаете, я много лет живу в США, и у меня поменялся взгляд на то, как и где нужно зарабатывать деньги. Особенно в Америке это не вопрос, то есть там театр фактически функционирует маргинально, и вся театральная тусовка еще где-то работает. У них есть такое понятие «work on survival» («работа на выживание»). Для творчества люди все равно находят время, хотя часто это не является источником доходов. Дополнительные подработки часто очень важны. Потому что там, например, писатели тоже еще где-то работают, так как за гонорары ты не проживешь. Когда мы переехали за океан, был этап, когда мне пришлось искать работу, но постепенно я стал увереннее, потому что кроме театра, занимаюсь еще преподавательским делом, провожу мастер-классы не только в Америке, но и в Европе.
«БЫТЬ РАВНОДУШНЫМ СЕЙЧАС НЕЛЬЗЯ»
— Уже пятый год в Украине льется кровь, идет война на Донбассе, оккупирован Крым. Американцы интересуются, что у нас происходит?
— Диаспора украинская и российская живо интересуется. Комментарии о событиях у каждой из сторон кардинально разные. Есть люди, которые сориентированы на Восточную Европу. Мне трудно разъединять словесные баталии российских и украинских американцев. Но быть равнодушным сейчас нельзя. Знаете, когда начался Майдан в Киеве, я места себе не находил. Революция Достоинства изменила всех, и меня тоже. Стал чаще приезжать в Украину. Мне кажется, что нынешний исторический этап, в котором мы сейчас живем, требует от нас не суеты, а более серьезного понимания самих себя, страны, будущего. Война — это экзамен не только для людей, но и для государства — жестокостью, грубостью, коварством, кровью, любовью... и этот список можно долго продолжать. Я верю, что мирная тишина придет на украинскую землю, но даже во времена тяжелых испытаний именно культура является тем стержнем, который очень важен. Ведь кардинальных сдвигов не будет, если люди сами не изменятся. Экономика, политика — очень важны, а искусство — это все же категория вечности...
