Во Франции его имя стало известным еще в начале 90-х годов прошлого века. Первые же произведения Шмитта «Ночь в Валлони» и «Посетитель» сразу приобретают популярность, поэтому французское творческое пространство принимает нового талантливого писателя. Он говорит, что даже не ожидал одобрительных отзывов от читателей и что критики назовут его «новой литературной звездой». Нужно отметить, что эксперименты Эрика-Эммануеля Шмитта с формой и содержанием его романов никого не оставят безразличным, они удивляют читателей своей оригинальностью и разнообразием образов: герои его произведений — Бог, Гитлер, Дидро, Фройд, Понтий Пилат, Моцарт...
Театр также очень близок Шмитту, ведь еще в детстве, после просмотра первого в своей жизни спектакля «Сирано де Бержерак», Эрик сказал родителям, что мечтает о театре, потому что хочет «заставлять публику плакать»... В произведениях Шмитта всегда есть интрига и передаются тонкие нюансы в жизни персонажей. Например, «Загадочные вариации» он написал специально для театрального бенефиса французской кинозвезды Алена Делона, а в Москве, в Театре им. Вахтангова, роль Знорко играет любимец публики Василий Лановой. В Украине первым (в 1999 году) поставил эту пьесу молодой львовский режиссер Вадим Сикорский в Театре им. М. Заньковецкой. В том спектакле главную роль блестяще сыграл мастер психологического перевоплощения Богдан Козак. Ныне в нашей стране Э.-Э. Шмидт — один из наиболее популярных авторов. В Киеве его пьесы ставили режиссеры: Алексей Кужельный («Скрытая любовь» и «Оскар и Розовая дама» в мастерской «Сузір’я»), Кшиштоф Занусси («Маленькие супружеские преступления» в Театре им. И. Франко), Олег Липин («Целую, Оскар» в театре «Ателье 16»), Александр Крыжановский («Распутник» в Новом театре на Печерске) и другие.
— Господин Шмитт, ваши новеллы напоминают сценарии фильмов или театральные пьесы, настолько визуальны картины сюжетов.
— При написании произведений мне хочется пробудить воображение читателей, чтобы книги оставались у них в памяти. Это, если хотите, техника письма, которая заключается в использовании необычных рельефов: я пытаюсь никогда не преувеличивать, не навязывать, а скорее намекать, быть содержательным, избегать нелогичных переходов от одного мнения к другому, то есть не делать разрывов ни в письме, ни в тональности повествования. А еще не следует забывать и о юмористических нотках в сюжетном действе.
— Какую роль играет повествование, история, сюжетная линия в фильме, пьесе или романе? Имеют ли они одинаковые цели?
— Я считаю, что за основу в действе нужно брать момент, когда линия жизни героев резко меняет направление, когда все словно переворачивается с ног на голову. Наступает апогей или резкий поворот: герой думал, что все знает о своей жизни, которая вся стабильна и неподвижна, но наступает момент, и он попадает в ситуацию и видит все уже по-другому. Что-то случается, какая-то аллюзия, сложность, которая заполняет и перестраивает все обычное для персонажа пространство.
— Какое место в творчестве вы предоставляете темам социального характера? Почему много ваших сюжетов связаны с проблемами лечения больных раком, отношений родителей с детьми, веры в Бога, замужества по расчету, денег, ухода за людьми преклонного возраста и другими?
— Моя цель — поймать определенную социальную реальность в ее настоящем виде. Это должна быть психологическая реальность, с ее неотъемлемыми философскими принципами, которые позволяют лучше понять поведение людей. Просто описывать реальность мне неинтересно. Я считаю, что следует находить особое, необычное в нашей реальности: социальной, медицинской, культурной. Я ставлю перед собой задачи не созерцать ежедневное бытие, а выстраивать миры персонажей, которые переживают что-то абсолютно новое для них, и в то же время, проблема может быть актуальна для многих людей. Книга не может изменить мир, но может изменить наше сердце.
— Учеником какого драматурга вы себя ощущаете?
— Беккет повлиял таким образом, что пьеса «Посетитель» превратила меня в писателя. Его пьесы ставят по всему миру, и это определенным образом мой ответ на «В ожидании Годо». Я увлекаюсь двумя драматургами — Беккетом и Йонеско — мастерами театра абсурда. Именно из абсурда я определенным образом и родился, из него сформировались мой вкус и моя любовь к театру. Но необходимо было также почувствовать и свою отдаленность от театра абсурда (это дистанция, в первую очередь, философская), я хочу сказать, что я не верю в абсурд, а верю в таинство и мистерию. Например, «Посетитель» стал для меня возможностью взяться за вопросы, затронутые в «Ожидании Годо» и показать, что Беккет воспользовался абсурдом как ответом, чтобы не искать настоящие ответы... Для меня театр абсурда предстает как театр, который нашел единственное объяснение, — абсурд, в то время как я вижу театр таким, который продолжает задавать вопросы. Если говорить об Оскаре («Оскар и Розовая дама») и о последних 12 днях его жизни, то герой отправился в путешествие, но воображаемое, внутреннее...
— Можно ли сказать, что Оскару удалось постичь, понять какую-то наивысшую сущность жизни, единение себя с миром?
— Я считаю, что путешествие Оскара — это путешествие от печали к оптимизму, а также от недоверия к вере. Это путешествие от возражения таинства мира к принятию и пониманию его таинственности. Это путь, по которому я бы пожелал всем нам пройти, даже столкнувшись с трудностями, которые пережил Оскар. То есть нужно иметь силу принять приближение смерти, тайны, а не наполнять эту неизвестность неправильным содержанием, утверждая, что смерть — это небытие или другой мир, или испытание, или метаморфоза. Следует принять неизвестность, таинство таким, каким оно есть, и двигаться дальше с верой в сердце, а не с тревогой. Для меня Оскар является персонажем-примером. Хотя это маленький мальчик, но я пытался бы его наследовать...
— Какие принципы вы использовали, чтобы создать магический антураж таким, чтобы вымышленный мир Розовой дамы был настолько реальным?
— Мне сослужили службу параболы, и Розовой даме именно они были нужны. Она должна создавать параболы смешные, для забавы, развлечения, а также, чтобы сделать ситуацию менее трагической и чтобы дать возможность ребенку развиваться, угасая. Я убежден, что все истории всегда должны наводить на мысли, это мое кредо как писателя, это также кредо Розовой дамы. Добавлю, что Оскар является символом юмора и воображения, ведь медицина уже не может спасти героя, но юмор и воображение спасут последние дни его жизни, и нас тоже. Следовательно, эта идея воображаемого мира является не попыткой убежать от реальности, а наоборот, она помогает нам проникнуть в реальность благодаря фантазии, обогатить восприятие действительности, играя в игру. Когда один день — десять лет, который дарит Оскару полноценную жизнь в воображении, а также позволяет ему добавить красок обычным дням, которые становятся десятилетиями... Игра дарит герою секретный «ключ», являющийся воображением, это странное увлечение становится необычным полотном реальности, более приятной для Оскара .
— Какие кинематографические принципы вы используете при написании своих произведений?
— Стоит отметить, что кинематограф является частью моей жизни прежде всего как зрителя. Я в такой же мере зритель в кинотеатре, как и в театре. Некоторые кинорежиссеры повлияли на меня не меньше крупных писателей, например, Хичкок (его считаю самым главным в моем творчестве). Я никогда не написал бы ни своих пьес, ни романов, если бы никогда в жизни не видел фильмы Хичкока. Всякие неожиданности действа или замедленный момент ожидания, что нагнетает впечатления и развивает интерес, — все это идет, бесспорно, от Хичкока. Знаете, когда пишу новеллы, часто ловлю себя на мысли: «Это же почти сценарий фильма»! И не раз слышал от своих друзей такие же замечания. Именно поэтому, на определенном этапе, сказал себе — если жизненные обстоятельства сложатся удачно, то буду превращать истории в фильмы. Новелла для меня почти рисунок, зарисовка для фильма.
— От чего зависит эволюция ваших персонажей?
— В моих произведениях нет никакой психологической статики и определенного состояния, а герои никогда не замкнуты в себе. Мне интересно показать, как именно персонаж будет переходить из одной идентичности в другую, из одного своего состояния в другое. Тема путешествия — тема идентичности. Я пытаюсь показать различные стороны идентичности. Мы считаем, что являемся чем-то одним, но при определенных условиях оказывается, что мы являемся чем-то совсем другим. Изменения всегда неожиданные, а жизнь всегда сложнее, чем мы ее себе представляем. Есть одна фраза у Ницше: «День всегда глубже того дня, который мы сами себе рисуем». Эти слова прекрасно подытоживают то, о чем я пытаюсь писать...
К сожалению, не знаю, что творится в душе читателя, хотя и слышу отзывы, что мои сюжеты оставляют весомый след в их сердце. Кстати, неплохой сюжет для романа — «память читателя, который читает книгу»... Каждое прочтение — новая история, это прочтение через субъективность читателя. Например, дети читают «Оскара и Розовую даму» совсем не так, как подростки. Подростки плачут, читая эту историю, потому что они уже узнали утрату, исчезновение кого-то близкого, нехватку, боль, страдание. Итак, подростки проектируют боль Оскара на собственный опыт. А маленькие дети говорят: «Мы не плачем, потому что Оскар не плачет, а улыбается до последнего». Для них в смерти нет пафоса, то же самое ощущает и Оскар. И знаете, это увлекательно — видеть, что рассказанная тобой история заставляет читателей думать, анализировать, сопереживать...
— Господин Штмитт, какой вы видите современную французскую литературу по сравнению с литературой ХХ века?
— Современная французская литература не имеет табу, тогда как раньше писатели преимущественно рассказывали о своем пережитом опыте. Проблемой ХХ века была огромная тень Пруста, произведения которого сделали из литературы не исследование истории жизни, а ее субъективное воспроизведение. Новых Прустов больше не было, но писатели продолжали искать, искать... Прошло время, и писатели нового романа стерли свое желание рассказывать истории, поскольку тогда роман назвали бы бальзаковским. Мне кажется, что в наше время писатели опять решаются рассказывать истории, пытаясь писать по-своему.
— Творческие люди не любят вопроса о творческих планах, и все же, чем вы ныне занимаетесь?
— Снимаю фильм «Оскар и Розовую даму», недавно закончил и опубликовал роман «Улис из Багдада», а дальше увидим... В моей голове крутятся две идеи для продолжения «Цикла незримого», но на этот раз я хочу погрузиться в мир буддизма. Я считаю, что главное — не останавливаться на достигнутом.
СПРАВКА «Дня»
Эрик-Эммануэль Шмитт родился в предместье Лиона. Первую книгу написал в 11 лет, а первую пьесу — в 16. В детстве увлеченно занимался музыкой и даже подумывал о карьере композитора. Окончил философский факультет Эколь Нормаль, в 1986 г. защитил диссертацию, посвященную философии Дидро. В течение нескольких лет Шмитт преподавал философию в Шербуре и Шамбери.
Но литература возобладала надо всем. Первая пьеса Э.-Э. Шмитта «Ночь в Валлони» была поставлена в 1991 г. Королевской Шекспировской труппой. Признание критики завоевала его вторая пьеса «Посетитель», основанная на диалоге Зигмунда Фрейда и Господа Бога. Эта пьеса получила две театральные премии «Мольер».
Первый шмиттовский роман «Секта эгоистов» (1994 г.) также был замечен читателями. С тех пор каждое следующее творение писателя имеет громкий успех. Так, спектакль «Загадочные вариации» с Аленом Делоном в главной роли был показан в 1996 г. в ходе мирового турне от Лос-Анджелеса до Токио. Пьеса «Распутник» при участии автора была экранизирована режиссером Габриэлем Агийоном в 2000 году. В этом фильме собралось целое созвездие актеров: Венсан Перес, Жозиан Баласко, Фанни Ардан.
Роман «Евангелие от Пилата», опубликованный в 2000 г., получает литературные премии. Пьесы Шмитта ставятся на многих сценах мира, в частности, и в Украине. В 2001 г. за совокупность произведений для театра писателю была присуждена театральная премия Французской академии. Шмитт много пишет и для кинематографа: самые известные работы — «Опасные связи» с Катрин Денев, «Коварный лис» с Жераром Депардье. Он автор романов «Когда я был произведением искусства» и «Доля чужого» и др.
В настоящее время Эрик-Эммануэль Шмитт живет в Брюсселе и издает книги. А поставленные по его пьесам спектакли, в которых в свое время сыграли такие звезды мирового кинематографа и театральной сцены, как Ален Делон, Жан-Поль Бельмондо, Кристиан Коенди и другие, остаются на пике популярности в течение многих лет.
