Зато доподлинно известно, что (цитирую автора) «забавная и остроумная комедия, называемая Напрасные усилия любви, как она представлена Ее Величествам в минувшее Рождество», была «вновь исправлена и дополнена». Более того, документально подтверждено, что комедии уже 400 лет и на украинской сцене она ни разу не гостила. Это досадное недоразумение, свидетельствующее о нашей традиционной инертности и отсутствии любопытства, наконец исправлено: история о том, как эстетствующие интеллектуалы дали обет трехлетнего целомудрия и воздержания во имя некоего нового знания о мнимом и подлинном в человеке, поставлена в Николаевском театре драмы и музыкальной комедии режиссером Евгением Курманом. Поставлена азартно, озорно и изобретательно, в импровизационной манере комедии дель-арте вперемешку с английской народной клоунадой, в пародировании рутины жизни средствами интеллектуального абсурда.
...Здесь на тачку водружают вырезанную из дерева размалеванную голову быка и носятся с ней по сцене, разгоняя праздношатающийся люд и провоцируя к совместной забаве посвященных в правила этой игры. Здесь в облике — не поверите! — Дон Кихота выступает нуднейший дидактик, рьяно блюдущий попираемую нравственность. Здесь героиня в отчаянии бросается с многометровой башни (в зале: «Ах!») и, разбиваясь о камни, воскресает для любви. Здесь рушатся иллюзии сердца — на полном выдохе, всерьез. Ибо пространство этого спектакля — коррида, ристалище борьбы естественного, природного и надуманного, выморочного; коррида, где разлита горечь страстных поражений, а удача ловится на миг.
Да, спектакль избыточен и пестр, но одновременно мудр и ироничен. Он о том, как тяжело нам жить естественно, каким бременем становятся для нас добровольно или под влиянием обстоятельств возложенные на себя социальные роли. И не в том дело, как исполняем мы их в жизни — ловко или топорно, но — по душе ли, по сердцу, по судьбе ли они нам. Ведь зачастую, заигравшись, мы так далеко уходим от себя, что забываем, кем были когда-то и чего хотели на самом деле.
Вот и герои николаевских «Усилий любви» так заигрались в искусственные клятвы и нарочитые обеты, что чуть было окончательно не потеряли себя в своей безумной игре. И потому финал этого темпераментного, динамичного, чувственного спектакля неожиданно печален. Ведь даже обретя себя, не избавляешься от свербящего воспоминания о том, что ты готов был напялить чужую маску. Да что там — жить по ложным, навязанным тебе правилам. Много ли стоит твоя сегодняшняя свобода?
