Если лет десять назад каждая более-менее крупная арт-галерея в Киеве вынашивала идею о том, что в будущем она трансформируется в «музей современного искусства», то сегодня можно наблюдать своеобразную конкуренцию в идеологическом промоушне среди галеристов.
Сегодня на арт-карте столицы словно бы происходит спор на тему «Кто умнее, кто красивее, а кто и позаковырестее»... Оно и понятно: надо же чем-то и как-то завлекать публику — не столько даже покупателей (их у нас пока что маловато вследствие «непродвинутости» основной массы населения в сфере современного искусства). Одной из основных задач у галеристов сегодня стала «просветительская» — надо продемонстрировать публике, что сегодня является самым востребованным на мировом художественном рынке.
В принципе, в современном искусстве действительно важно создать идеологический прецедент, подать в новой упаковке любой концепт, который придет в голову «продвинутому» куратору и объяснить (желательно популярно) массам, в чем кроется актуальность данного проекта-концепта. После презентации проекта, раскрутки его в СМИ в надежде на привлечение инвесторов, и даже уже при наличии таковых, — можно продавать заинтересованным лицам все что угодно, любого «кота в мешке», лишь бы этот «кот» имел продуманную идеологическую подоплеку с экспертной оценкой качества.
Естественно, преуспел в разработке концептов демонстрации достижений современного искусства в мировом масштабе «АртЦентр» Виктора Пинчука. Кураторы, которых он приглашает, достаточно грамотные. Однако представляется забавным, когда другие галереи, обладающие масштабом и капиталовложениями небольшими, стремятся идти той же дорогой, акцентируя внимание околохудожественной публики на том, что нет, мол, у нас хороших кураторов, тогда давайте выписывать их из-за границы. Нельзя, конечно, подобный «просветительский», из лучших побуждений, шаг оценивать столь уж негативно, но, тем не менее, пример, который хочу привести ниже, представляет собой довольно невнятную претензию на новаторство в сфере актуального галерейного проекта.
Не нравятся мне «надуманные» пресс-релизы, которые пиар-служба арт-галереи рассылает заранее либо вручает в день презентации журналистам, дабы они тупо переписали их и «тиснули в печать», мол, публика все «съест». Потому что в результате такой совместной деятельности пиарщика и журналиста мы обычно прочитываем нечто маловразумительное, а в голове «застревают» лишь отдельные имена, названия и, что важно, фамилия куратора. Впрочем, для пиара больше ничего и не нужно — главное, чтобы названные имена прозвучали. А что, к чему и зачем — это уже вопросы второго плана, то есть их можно и оставить за кадром.
Тем не менее подобный текст, написанный на основе пресс-релиза, вызвал у меня непосредственное любопытство и желание прийти на презентацию проекта «Вырванный мир» художника и куратора Адама Нанкервиса в «Ludmila Bereznitska and Partner Gallery» (десять лет назад эта галерея называлась гораздо проще — «Л-Арт», но, наверное, отнюдь не современно; во всяком случае, прожив какое-то время в Германии, хозяйка галереи, кандидат философских наук и искусствовед Л. Березницкая назвала галерею по-новому, и концепцию развития предложила новую — это уже вам не коллекция соцреалистической живописи, задвинутой в прошлое и подходящей теперь разве что для аукционных продаж, а самые что ни на есть актуальные проекты современного искусства).
По мнению Березницкой, у нас не хватает хороших кураторов, хотя достаточно хороших художников (нашему малоорганизованному арт-стаду не хватает образованных «пастухов» — так это можно понимать). Вот именно с целью показать киевлянам, как работает современный куратор, Адама Нанкервиса «выписали из Берлина». Нанкервис занимается тем, что называется «work in progress» — метод, когда по ходу создания выставки к процессу могут подключать других художников, меняя изначальную концепцию. Точки завершения у этого метода, по сути, нет, поэтому сам куратор не знает, что может получиться к моменту завершения выставки.
В пресловутом пресс-релизе, пытаясь понять, «что хотел сказать художник», читаем следующее: «В проекте «Вырванный мир» Адам Нанкервис, объединяя и концентрируя позиции различных художников, исследует внутренние связи, на которых основан современный мир. В центре этого микро\макроисследования помещен собирательный образ, герой (он же антигерой) современности, который терпеливо переносит беспорядки и невзгоды, еще с доисторических времен ежесекундно наполняющие его хрупкое существование...» Одним словом, «Последний герой» — хоть в формате романа Олдингтона, хоть в формате реалити-шоу. Читать занятно, а смотреть — еще веселее: Нанкервис сконструировал инсталляцию в виде мастерской какого-то забулдыги-художника, используя реальные предметы, которые ему почему-то понравились — ящик служит столиком для закуси, под ногами валяется допотопный декоративный коврик из резины, нарезанной «лапшой», а на белых резиновых сапогах водружен проект пряничного домика, по стенам вразброс развешаны картины «наиболее интересных художников из Украины», особенно потрясает графическое оформление темы «Гастрит пришел» (неужели Нанкервиса позабавил подобный «китч»? Впрочем, «китч», если верить последним исследованиям д.ф.н. Тамары Гундоровой, уже давно стал неотъемлемой частью мировой культуры, начиная еще с XVIII столетия...)
Экспозиция построена таким образом, что в ней никто не выделяется: работы известных художников соседствуют со студенческими скетчами. Основная идея здесь — представить именно кураторскую инсталляцию, а художественное ее наполнение отнюдь не важно.
Но мы ведь не дочитали информацию о том, что Нанкервис живет и путешествует среди эклектичного собрания произведений искусства и артефактов под названием «Museum Man». Он развивает и утверждает уникальную форму живого музея. И в данном проекте работы именитых международных художников из коллекции «Museum Man» встречаются с работами украинских художников, предполагая культурный диалог между участниками. «В ходе этого диалога каждая отдельная национальная формация, намечая и одновременно растворяя территориальные границы, определит свое место в процессе глобальной культурной перестановки». (Такой вот себе «Плюшкин» в эпоху глобализации. Во всяком случае, так это выглядит). Остается только посочувствовать г-ну Нанкервису, что именно в таких депрессивных «тонах» он представляет себе картину «богемной жизни» украинских художников — этаких маргинальных личностей, которые якобы замкнулись в своей «пьяной башне из слоновой кости» и «терпеливо переносят беспорядки и невзгоды» окружающего мира, тогда как реальная жизнь проходит мимо.
