В рамках рабочего визита президента Российской Федерации Владимира Путина в Украину состоялась встреча руководителя Федерального агентства РФ по культуре и кинематографии Михаила Швыдкого с министром культуры и искусств Украины Оксаной Билозир. На ней были намечены стратегические планы совместного сотрудничества в области культуры между нашими двумя странами.
«НУЖЕН ПРОТЕКЦИОНИЗМ, А НЕ ЗАПРЕТЫ»
— Наша встреча с Оксаной Владимировной прошла неформально, — подчеркнул Михаил Ефимович Швыдкой. — Мы прояснили свои позиции в дальнейшем сотрудничестве. Сегодня Министерство культуры Украины только формируется, и наша встреча — знак определенного неформального подхода к российско-украинским отношениям. Нам нужно выстраивать отношения из той реальности, которая сейчас существует. В этом смысле деятели культуры помогут создать важный контекст, который может решать любые проблемы — экономические, политические.
Я предложил Оксане Владимировне перечень наших проектов, которые мы сможем реализовать в 2005—2007 гг. Мы условились, что к началу апреля проведем инвентаризацию своих программ и заключим протокол на ближайшие три года. Речь идет об очень крупных проектах, к которым нужно тщательно подготовиться. В частности, проведение гастролей Большого и Мариинского театров в Киеве и, возможно, во Львове. У Большого театра жесткий гастрольный график (и 2006, и 2007 годы у коллектива практически расписаны). Украинская сторона хочет, чтобы были представлены последние работы театра. В 2006 году будет отмечаться 100-летие Шостаковича и мы покажем балеты, поставленные на его музыку. Ныне в репертуаре Большого театра есть «Светлый ручей» и «Болт» Шостаковича, а Юрий Григорович скоро возобновит балет «Золотой век». Мы предложили включить в этот тур балеты Баланчина, работы Форсайта и Ратманского, показать потенциал балетной труппы. Привезем и оперные спектакли. Выбор есть: «Фальстаф», «Мадам Баттерфляй». 23 марта состоится премьера оперы «Дети Розенталя» (музыка Леонида Десятникова, либретто Владимира Сорокина), которую поставил знаменитый литовский режиссер Эймунтас Някрошюс. Думаю, что эта фантастическая история о создании ученым пяти дублей композиторов-классиков: Моцарта, Вагнера, Чайковского, Мусоргского и Верди заинтересует украинскую публику.
Основное здание Большого театра закроется на ремонт летом 2005 г., а Мариинский театр начнут реконструировать осенью 2006 года и мы должны так выстроить график, чтобы развести гастроли этих коллективов в Украине.
В этом году проведем обменные гастроли Московского художественного театра им. А. Чехова и Национального драматического театра им. И. Франко. Не скрою, с удивлением прочел интервью вице-премьер министра Украины Николая Томенко, в котором он удивлялся: почему в Днях культуры Украины в России принимал участие Киевский театр русской драмы им. Леси Украинки? Я никого не хочу осуждать, но для меня российские театры, работающие в Украине — это тоже украинские коллективы. Когда мы готовили проект Дней культуры, то хотели показать, что в вашей стране русская культура не притесняется, а полноценно и нормально существует. А гастроли украинских русских коллективов явились ответом на целый ряд вопросов, которые часто задают российские граждане. Я считаю, что благодаря контактам между нашими странами мы можем узнать: украинские коллективы, работающие в РФ и русские в Украине.
В октябре мы ждем в гости ваших эстрадных артистов. Проведем концерт популярной украинской музыки в концертном зале «Россия», познакомив москвичей и гостей столицы не только с известными мастерами, но и c молодыми артистами, группами, которых россияне практически не знают.
— Михаил Ефимович, но вы не можете отрицать, что несопоставимы объемы украинского искусства в России и российского искусства в Украине?
— Одна из тем нашей встречи с Оксаной Билозир была именно о том, что русского искусства в Украине много, а украинского искусства в России — мало. Я сказал не лукавя: сколько Украина сможет представить своего искусства — столько мы готовы принять. Весь вопрос в том, что русская культура в вашу страну приходит так, как к нам приходит американская культура. Она идет поверх барьеров и очень часто на коммерческой основе. Мы с Александром Голутвой (моим замом) долгое время вели настойчивую борьбу против такой экспансии. Но убедились, что популистские методы неэффективны и квотами проблему не решишь.
Если бы мы ввели квоты, то прекратилось бы строительство новых кинотеатров по всей России. Их строят частники и они зарабатывают деньги за счет того, что показывают американские фильмы и это, увы, наша реальность. Я согласен, что сегодня русский рынок для украинских артистов закрыт, но так произошло не по злому умыслу. Наш рынок закрыт и для многих российских исполнителей. В шоу-бизнесе действуют определенные механизмы и этот «джентльменский набор» вы видите с экранов ТВ. Новичкам туда трудно пробиться. Идет битва за деньги, за публику. Вроде и большая Россия, а количество людей, способных заплатить за билет на концерт, гонорар артисту — не столь велика. И еще. Артисты, попавшие в пул, этот рынок очень оберегают. Недавно мы провели конкурс артистов эстрады и открыли несколько интересных ребят, но им пробиться трудно. Приходится буквально пропихивать их выступления на ТВ. Например, мы с популярным певцом Львом Лещенко хотим провести фестиваль-конкурс патриотической песни. Я считаю, что песни о любви — тоже патриотические. Можно любить Родину или маму, а можно женщину или мужчину — это дело вкуса. Так вот, победителей мы хотим показать в разных музыкальных передачах, но это сделать будет непросто. У нас за эфиры надо платить... Но несмотря на препоны, я уверен, талант всегда пробьется. Может, кому-то нравится Андрей Данилко или нет, но его сценическая маска (Верка Сердючка) у нас в России ныне один из самых популярных персонажей. А Данилко сегодня получает гонорары наравне с Максимом Галкиным и Аллой Пугачевой — самыми дорогими артистами. В России востребовано и творчество лидера украинской группы «ВВ» Олега Скрипки. У нас есть несколько кругов проката и очень активно развилась клубная эстрада. Немало артистов там зарабатывают довольно приличные деньги, в частности ваша группа «Виа Гра»...
Я хочу подчеркнуть, что в России никто искусственно препон украинским артистам не ставит. Мы не навязываем русскую книгу, кино, эстраду украинцам, но коль здесь есть наша аудитория, есть спрос, то есть и предложения. Вы можете ввести квоты, например, на книги, и тогда начнется «черный» книжный рынок. Поэтому, я считаю, что в культуре нужен протекционизм, а не запреты. Государство обязательно должно вкладывать деньги в культурологические проекты.
— Кстати, многие российские режиссеры жалуются, что крупные кинотеатры неохотно демонстрируют русские фильмы. У нас в Украине ныне лент снимается очень мало, проблемы те же. Как вы решаете вопрос с прокатом?
— В России новое поколение кинотеатров находится в частной собственности. А это приблизительно 750 экранов и количество кинотеатров растет, как грибы. Новые кинотеатры — это целые игровые комплексы, с хорошими сопутствующими услугами: игровыми автоматами, кафе и т. д. Сегодня кинотеатры зарабатывают до 60% именно на сопутствующих услугах. А динамика такая. Когда в 2000 г. мы сделали 15 игровых картин, то ни в одном из 200 тогдашних новых кинотеатров, оборудованных по последнему слово техники, ни одной отечественной ленты не шло! Зато в 14 тысячах сельских установок демонстрировали исключительно русские, еще советские картины. Сегодня в год мы выпускаем 143 игровых картины. Из них порядка 80-ти — с участием государства. Плюс около тысячи часов снимаем сериалов. Если посмотреть статистику за 2004 и 2003 годы, то доходы от русского кино увеличились на 275%, а количество посещений увеличилось на 53%. Объясняется это тем, что русское кино не шло в новых кинотеатрах!
Сегодня у нас появилось много российских лент, а прокатчикам американских фильмов уже не хватает. Мы считаем, что когда в РФ появятся две тысячи залов нового образца, то в них 25% проката займут русские картины. Если в 2003 году в новых залах было 3% русского кино, то сегодня уже 10%.
Старые установки — вот наше основное поле показа российских лент. Именно там 30% зрителей смотрят отечественные фильмы, но доход от таких показов всего 13%. Сегодня нам важно, чтобы русские картины попали в новые кинотеатры, потому что туда ходят зрители от 15 до 40 лет. Это самая активная аудитория. Они являются будущим страны и нам важно, чтобы молодежь полюбила русское кино.
Я вспоминаю, как четыре года назад мы с Александром Голутвой мечтали, чтобы в РФ появилось индустриальное кино, чтобы оно приносило доходы. Думаю, что через год-два это обязательно произойдет. И нам придется заняться арт-хаусом. Как только индустриальное кино начнет возвращать деньги, вложенные в его создание, и заработает на себя, появится масса людей, заинтересованных не только в строительстве кинотеатров, но и будут давать средства на производство фильмов.
«РЕЖИССЕР РУКОВОДИЛ КИНОПРОИЗВОДСТВОМ В ПРОШЛОЙ ЖИЗНИ»
— Как вам удалось реанимировать российский кинематограф?
— Государство помогло. Оно в семь раз увеличило финансирование кинопроизводства. В этом году на кино мы тратим порядка двух миллиардов трехсот миллионов рублей (более 70 млн. долларов), в следующем году эту цифру мы предлагаем увеличить до $100 млн. И эта цифра будет постоянной. Такая сумма требуется для того, что в России нормально развивалось кино. Появились и инвесторы, готовые вкладывать средства в кинопроизводство, но, конечно же рассчитывающие получить прибыль. Потом у нас сильно развился рекламный рынок и телевидение тоже стало вкладывать средства в кино.
Когда мы начали «Русский проект», а это было время после дефолта, денег на закупки иностранных картин не имели, и мы стали снимать собственные сериалы. Они обходились нам 12 тыс. долларов. Над нами смеялись, показывали пальцами, но наш путь оказался правильным. Сегодня в сериал мы уже вкладываем до 200—250 тыс. долларов и 45—50% телепоказов в неделю — отечественные сериалы и фильмы.
ТВ отреагировало автоматически и экономическими методами. В 1998 г. наш рекламный рынок составлял 70 млн. долларов, а ныне он уже за миллиард. Именно это дает возможность работать, снимать картины. Поэтому я повторю, что квоты вводить всегда бессмысленно. Квота — плохой инструмент защиты. Нужны другие меры. Все боли моих украинских коллег мне понятны. Они хотят, чтобы украинская культура заняла достойное место не только внутри страны, но и лидировала в обменах с соседними странами, но для этого нужен протекционизм и ничего другого. У нас те же проблемы. Послушайте депутатов Думы. Чуть ли не в каждой речи стенания: «Русская культура погибла, она умерла. Следует запретить американскую культуру»!
— По такому пути пошли французы и добились результата…
— Франция борется с англоязычной культурой маркированным налогом, введя специальный налог. Так отчасти поступают и поляки. Я считаю, что для России маркированный налог непригоден. У нас нет того вала, который есть во Франции или Польше. Когда доход от кино превысит миллиард долларов в год, тогда имеет смысл вводить маркированный налог. А сегодня, когда в РФ он с трудом подбирается к 400 млн., то это бессмысленно. Будет больше проверяльщиков, которые «съедят» деньги, которые отмаркируют на этих налогах.
— Наше новое руководство киностудии им. А. Довженко переводит свою работу на рельсы кинофабрики. Это вызывает неприятие старшего поколения украинских режиссеров. «Мосфильм» уже пережил период трансформации и ныне работает по восходящей. Учитывая ваш опыт, кинофабрика — это хорошо?
— Я считаю: когда одна и та же компания является и кинофабрикой, и продюсерской конторой, и творческими мастерскими, то это «советский феодализм». Вначале 90-х все творческие объединения «Мосфильма» выделились из студии и создали собственные продюсерские компании. Хотя компания — довольно громко сказано о них. Часто это была одна комната, в которой было два стола, компьютер, телефон и сидела секретарша, которая была одновременно и бухгалтером. Кинофабрика и продюсерская компания — разный бизнес. Сегодня в российском кино главным партнером государства является продюсер, а не режиссер. Режиссер руководил кинопроизводством в прошлой жизни. Об этом пора забыть. Ведь режиссер никакой ответственности за бизнес не несет. Наоборот, его задача вытащить из государства как можно больше средств. Он не задумывается о том, кто будет смотреть его картину? А продюсер сегодня является более ответственным персонажем. Но и его мы ориентируем, что есть индустриальное кино, а есть арт- хаус: «Ночной дозор» Тимура Бекмамбетова, а есть «Солнце» Александра Сокурова. Не хочу вмешиваться в украинские кинодела, но на нашем опыте я знаю, что нужно работать с продюсерами. А кинофабрики должны быть кинофабриками, предоставляя услуги разным кинопроизводителям.
— Многие годы между нашими странами идут разговоры о необходимости создания Украинского телеканала в России, что нужно издавать газеты, журналы. Этот вопрос когда-нибудь сдвинется с мертвой точки?
— Мы говорили об этом с Оксаной Билозир. Действительно, у вас транслируются разные российские каналы, много передач идут по «Интеру», «1+1», «Тет» и др. А в России это лишь локальные эфиры на местных телесетях, например, в районах компактного проживания украинцев — в Западной Сибири, на Кубани. Вопрос создания Украинского ТВ в РФ очень сложный. Думаю, что сначала можно создавать радиопередачи, а затем и телеканал. Есть одна проблема. Пока мы ТВ ли радио не поставим на бизнесовые рейки, то все наши начинания потерпят крах. Можно, на государственном уровне создать что-то важное. Ну надуем мы щеки, отрапортуем, но если наш продукт не будет востребован обществом, то у канала не будет перспектив.
Я считаю, что должна быть инициатива от украинцев, но не декларации, а конкретные предложения, наполненные целесообразностью (культурной, образовательной, экономической).
Мы хотим издавать российско-украинскую газету, чтобы публиковать в ней материалы о наших отношения, а также о мировых проблемах, которые затрагивают интересы наших стран.
«МАСКУЛЬТ К КУЛЬТУРЕ НЕ ИМЕЕТ НИКАКОГО ОТНОШЕНИЯ»
— Не секрет, что многие украинцы, живущие в России, ассимилируются. Пройдет еще немного времени и они вообще родной язык забудут, если мы ничего не будем делать.
— Сегодня дети в России учат английский язык, чтобы работать в интернете или поехать учиться за рубеж. А украинцы, если хотят получить образование в престижном российском вузе — учат русский язык. Это наша реальность. Можно заклинать Толстым, Достоевским, Шевченко, Франко, Старицким, но если завтра для Украины будет важен немецкий рынок, тогда все начнут учить немецкий язык. Я согласен, что необходимо создавать протекционизм национальному и это является заботой государства. Так, наши экономисты говорят: расширяется рынок платных услуг в культуре. В России он сопоставим с консолидированным бюджетом. Чем шире рынок платных услуг, тем больше государство должно давать денег на культуру. Рынок платных услуг — это глянцевые журналы — космополитичная культура, которая одинаковая в РФ, Украине, Польше, Германии, Чехии, США и др. странах. Маскульт к культуре не имеет никакого отношения. Английский язык интернета ничего общего не имеет с языком Диккенса и Шекспира. Поэтому государству нужно давать большие деньги на сегмент, пласт культуры, который рынком не регулируется. Это прежде всего проекты, связанные с самодеятельностью, этнографией, аутентикой, фольклором, памятниками культуры…
Я побывал в Театре им. И. Франко, посмотрел последний спектакль, поставленный Сергеем Данченко, «Пигмалион» и еще раз убедился: как прав был режиссер, который последовательно в своем творчестве (в Театре им. М. Заньковецкой, а потом и на франковской сцене) умело соединял традиционную украинскую и европейскую культуру. Данченко доказал, что украинская культура очень отзывчивая и одновременно она может «переварить» любые иностранные влияния. Поэтому проблема русской и украинской культур связана с одним — мы должны войти в глобальный мир, а забота наших государств состоит в том, чтобы сохранить свою самобытность, свои национальные корни.
Мы договорились с О. Билозир, что целесообразно проводить круглые столы по вопросам культуры, приглашая к дискуссии представителей российской и украинской интеллигенции, обсуждая самые важные и острые вопросы. Любой радикализм: националисты или либералы — плох. Петр Струве, знаменитый российский экономист и политик говорил: «Я западник и поэтому патриот. Я — западник и поэтому государственник». Это соединение парадоксальное: устремленность к общемировым ценностям и одновременно связь с корнями.
«НУЖНА НЕ ДЕМОНСТРАЦИЯ ДРУЖБЫ, А СОВМЕСТНАЯ РАБОТА»
— Какие, на ваш взгляд, у наших стран были удачные совместные проекты в области культуры, а что не удалось реализовать? В чем вы видите точки соприкосновения в будущем?
— Культура — очень тонко настраивающийся механизм. Сейчас такое время, когда нужно уйти от парадности, деклараций, демонстраций дружбы, а вместе работать. Славянский мир — это не пустой звук, а наша реальность. Между нашими народами вековые традиции: политические, исторические, культурные. Мы должны прийти к ежедневной работе, не декларативным, а общечеловеческим контактам. Отношение культур — это отношение между художниками, носителями культуры. Если культура другой страны готова воспринять иностранное — это одно, а если нет, то — насильно мил не будешь.
Из удач можно назвать театральные проекты Андрея Жолдака, работавшего с российскими артистами. Режиссер достиг немалых успехов. У вас есть феноменальный актер Богдан Ступка. В его творчестве выражен национальный дух Украины, и Богдан Сильвестрович востребован в мире. Любой фильм с его участием вызывает огромный зрительский интерес. Можно назвать последние потрясающие работы актера в картинах «Свои» Дмитрия Месхиева и «Водитель для Веры» Павла Чухрая. На мой взгляд, Театр им. И. Франко в выигрышном положении потому, что Богдан Сильвестрович возглавляет этот замечательный коллектив. Богдан Ступка — это бренд, на который идет театрал. Можно менять менеджеров, а назначить Ступкой невозможно. И также нельзя назначить никого Резниковичем. Эти мастера могут нравиться и нет, политически кого-то устраивать и не устраивать, но они — самобытные личности.
Можно вспомнить баса Тараса Штонду, являющегося солистом Национальной оперы Украины и Большого театра, или тенора Владимира Гришко, который выступает не только в Киевской опере, но и Мариинском театре. И таких примеров можно назвать много.
К совместным удачам я отношу наши кинопроекты с Кирой Муратовой. У нас есть большие перспективы в области кинематографии. Думаю, что мы примем участие в международном проекте «Тарас Бульба». Кстати, я был сторонником совместных съемок ильенковской картины «Молитва за гетмана Мазепу», но в России за эту инициативу нажил массу недругов. Меня упрекали, что «проталкиваю своих — украинцев»...
— У вас очень колоритная фамилия Швыдкой — этакий русскоязычный вариант от украинского «швидкий» — быстрый, моторный. В вашем роду нет украинских корней?
— Многие меня считают украинцем. Тем более, что «мову» я понимаю, даже кое-что говорить по-украински могу. Наш род с Украины, но все евреи. Отец родился в Хмельнике, Винницкой области (к сожалению, он уже умер). Он осиротел в период Первой мировой войны. С 12 лет ему пришлось работать на Донбассе, затем стал председателем колхоза (по призыву 25-тысячников), служил в армии и т. д. Могилы моих родственников здесь — в Украине...
У нас есть интересные театральные предложения, в частности, совместные постановки музыкальных спектаклей. Мы готовы проводить вместе фестивали, концерты, выставки, пленэры. Надо наладить вопрос отношений между русскими и украинскими писателями, издание их произведений. Это тонкий и трудный момент. Надо подумать о мере государственных усилий в этом важном вопросе. Необходимо подключить к этой работе хороших переводчиков и тогда сочинения украинских писателей узнает более широкий круг российских читателей. У нас недавно перевели и, по-моему, удачно, Юрия Андруховича. Я считаю, что все заслуживающее на книжном украинском рынке внимание надо переводить для российских читателей. Но надо не подталкивать, а осуществлять грамотный менеджмент, чтобы все плодотворное из вашей страны пришло в Россию. Мы с вами не просто соседи, мы близкие родственники, которые время от времени ругаются друг с другом. Потом выпивают по чарке горилки и мирятся.
