Несколько лет назад мне довелось быть куратором сразу двух проектов с участием художника Майкла Мерфенко, проходивших с небольшим временным промежутком в Киеве. Один из них, «Пурификация», создавался вместе с моим коллегой Константином Дорошенко как своеобразный смотр актуальной украинской культуры. Точнее, тех ее представителей, чье искусство на наш взгляд органично вписывалось в мировой контекст, и, с другой стороны, могло бы служить визитной карточкой Украины в глазах иностранных граждан, желающих познакомиться с нашей страной в ее современном культурном многообразии. Такой карточкой «Пурификация» могла стать, поскольку после демонстрации в выставочном зале Национального союза художников выставка должна была отправиться в нью-йоркский Украинский институт.
Среди участников выставки Мерфенко был единственным художником. Австралиец Майкл Мерфи, получивший образование в Бельгии, и женившийся на украинке (отсюда и его квазиукраинский псевдоним), последние годы живет и пишет картины в Киеве. Его живопись и графика тогда показались нам глотком свежего воздуха в украинском современном искусстве, очевидно страдающем от нехватки новых лиц и идей.
По ряду причин организационного характера, «Пурификация» в Нью-Йорке продемонстрирована не была. То был конец 2004-го, бурные политические события изменили многие культурные планы. Однако, спустя два года после планировавшейся даты, искусство Майкла Мерфенко все-таки будет показано в Украинском институте в нынешнем мае. Прологом к выставке в Америке стал проект «Гилизм», представленный в столичной галерее «Тадзио».
«Гилизм» представляет живописные и графические работы Мерфенко. Живопись Майкла — насыщенная колористически и, обычно, сюжетная, но с явным внутренним тяготением к нефигуративному искусству. Графические работы — меньшие по формату и более концептуальные. Ну а название выставки — интеллектуальный кундштюк, образованный от «нигилизма». То есть, отрицание отрицания.
Сложно сказать, входит ли Майкл Мерфенко в сообщество или в истеблишмент современного украинского искусства. Насколько я могу судить, Мерфенко держится особняком, не относится ни к каким устоявшимся или новообразовывающиеся кланам (а в нашем искусстве они тоже есть), и активного участия в различной околохудожественной деятельности (борьбе или единении с Министерством культуры, активном хождении в Верховную Раду и прочем) не принимает. Тем не менее, за время жизни в Украине он стал вполне узнаваемым и популярным художником, доказательством чему стала продажа сразу нескольких его работ уже на открытии «Гилизма».
Таким образом, австралиец Майкл Мерфи — это успешный украинский художник Мерфенко. И это заставляет относиться к Майклу несколько иначе, чем как к странному артефакту, волею судеб занесенному на наши земли. Персона Мерфенко является признаком интеграции Украины в современный глобализированный мир.
Традиционно мы гордимся украинскими художниками, уехавшими за границу и добившимися там успеха, однако не упускающими при случае возможности напомнить о своем этническом происхождении. Действительно, у нас нет другого выбора, кроме как радоваться их зарубежным достижениям — зачастую, только таким способом Украина заявляет (или напоминает) о себе на международной арт-сцене. Миграция талантливых соотечественников в течение многих столетий стала столь привычной для нас, что странным может показаться обратный процесс — приток иностранцев в Украину для раскрытия своего творческого потенциала.
Если рассуждать об Украине как составной части Европы, то придется признать, что среди тех показателей, по которым наша страна существенно отличается от европейских — уровень однородности нашего общества. Не стоит искать официальную статистику по этническому составу населения Украины — достаточно оглядеться вокруг, чтобы увидеть исключительно похожих друг на друга людей. В нашей стране представителей нетрадиционных национальностей (то есть не украинцев, русских, евреев и крымских татар) либо очень мало, либо проживают они компактно, ограждая, тем самым себя от активного культурного взаимодействия с другими этносами.
Между тем, в сегодняшнем мире именно этническое и, соответственно, культурное многообразие является показателем развития страны, ее адекватности вызовам современности. В Нью-Йорке и Париже, Варшаве и Будапеште в пределах одного квартала можно услышать десяток языков, увидеть людей из разных концов света. Творческие представители разных народностей, оказавшись в новой для себя среде, отнюдь не оказываются угнетены. Напротив — они воодушевляются возможностью иначе взглянуть на собственный культурный багаж, впитывать информацию, поступающую от непохожих на себя людей, и, в итоге, выдавать принципиально новые формы искусства. Это и есть современное искусство во всем его многообразном великолепии. Сама природа этого искусства космополитична, а культурный номадизм является определяющим его процессом.
В Украине пока что даже Киев не столь многообразен, как, к примеру, соседняя Варшава. А ведь столица европейского государства традиционно задает тон в открытости и отсутствии любого плана ксенофобии. Пока что большинство живущих в Киеве иностранцев — либо беженцы, либо наемные работники. И ни те, ни другие в культурной сфере активно себя не проявляют.
Потому Майкл Мерфенко — едва ли не единственный пример космополитичного художника, естественного представителя contemporary art, приехавшего в Украину в поисках возможности творческой реализации. Его живописная манера отличается от той, что мы привыкли видеть на полотнах украинских художников, и определена она другой живописной школой. Это несомненный плюс для разбавления гомогенной (как и наше общество в целом) среды украинского современного искусства, мыслящей по едиными лекалам.
И, вероятно, Майкл не принимает участия в, так сказать, общественной деятельности нашего художественного истеблишмента не из-за языкового барьера (хотя Майкл хорошо говорит по-украински), или иных причин технического характера, а из-за принципиально иного, отличающегося от устоявшегося за советские годы в Украине, понимания роли художника в обществе. Художника, которому заигрывания с политическим аппаратом должны казаться как минимум нелепыми.
Такими глазами можем смотреть на него мы. Нью-йоркская публика, наверняка, воспримет Майкла как еще более запутанный ребус. Как представителя западной цивилизации, зачем-то переехавшего жить в загадочную восточноевропейскую страну, о которой известно лишь, что два года назад там с трудом прошли демократические выборы президента. А объединит украинских и американских зрителей неподдельный интерес к работам Мерфенко, чей талант раскрылся не в родной благополучной Австралии, а в бурлящей и непредсказуемой Украине.
