Психологи часто задают весьма странные, на наш взгляд, вопросы, но когда один из таких звучит первым, и специалист не сомневается в характере ответа, становится как-то не по себе — неужели это так заметно. И что же спросил у тебя, — уточнили мои коллеги — соседки по рабочему кабинету. Представляете, интересовало, люблю ли переставлять мебель, часто ли меняю фотографии на стенах, картины. Нет, не обновляя, а просто меняя местами, подыскивая им самые выразительные. Удивительно то, что последние выходные, чтобы не видеть старую зиму, занимались именно этим. И до чего же, надо сказать, получилось — будто в путешествии побывала.
Мои собеседницы только улыбнулись, мол, врожденные оптимисты всегда выкручиваются. «Помню, когда-то в детстве у меня был подружка, — вспомнила коллега, — у которой мама была такой же. Как-то, увидев на детских варежках характерные дырочки от моли, радостно воскликнула — значит, они точно шерстяные. Мы, девчонки, переглянулись тогда — надо же, совсем с приветом». Она просто устойчивая, неужели нынче это такая редкость, — захотелось даже немного поспорить. Днями, например, гуляя по еще сонному берегу реки в дачном поселке, увидела, как дворняжка, только, наконец-то, перекусив благодаря нашей компании, так радостно начала резвиться, что провалилась под лед. К счастью, у берега мы засуетились, пытаясь помочь, но она мгновенно вынырнула, звонко обтрусилась и так начала радоваться и прыгать, будто об этом купании только и мечтала. Вот у кого стоит поучиться. Домашние городские питомцы всю зиму разгуливали в шикарных комбинезонах (и болели), а за эту никто не тревожится, ей и кусочком каким-никаким, бывает, неделями не удается полакомиться — зима уж больно была долгой, дачников еще и не видать. И вдруг выпал ее солнечный час, и даже не заметив холодной воды, захлебываясь от радости, забыв о лишениях, она решила «поцеловать весну».
Многие знакомые всю зиму читали какие-то книжки по позитивной психологии, посещали различные убаюкивающие курсы, а результат минусовый: днем на работе с трудом скрывают тоску, а ночью часто приходит тревожность без особых на то причин — вроде не одиночки на тюремных нарах, да и со здоровьем все будто неплохо. Не говорю уже о том, что на услуги психолога нужно еще заработать, и обидно то, что часто все разбивается о собственное неосознанное желание саморазрушаться. Даже если человек его осознает и явно ощущает это холодное прикосновение, возникшее плотное привыкание к своим горестям и постоянной потребности жалеть себя — сильнее. Соскочить, между тем, можно, если нащупать личную мотивацию. Не знаю, насколько профессионально это звучит с точки зрения специалистов, но не о вечном же сейчас: о любви и долге перед семьей, верности всему истинному и прочему. Ведь о семье стоит думать и в контексте своей ненудности, невязкости, излишним давлением на близких. Лучше так: отряхнулся — и снова здравствуй, утро!
Пусть и нелогичный пример хочется привести, но, кажется, и он объясняет схему прибыльного товарообмена разных советов: большинство программ по похудению, обратила внимание, приходит из Америки, где более 60% жителей (цифра колеблется, но в общем картину не меняет) страдают избыточным весом. В этом и секрет рекламы — поверьте и поделитесь деньгами.
Часто более эффективно помогает простое общение с людьми, которые думают так же, как и вы, и это само по себе врачует. У меня есть совсем нерадикальный, но очень вдохновляющий опыт — игра с собственным тонусом в своем же интерьере. Вот возьму и повешу самую любимую и счастливую фотографию прямо перед глазами рядом всех улыбающихся родных. Вроде висели они и до этого где-то тут же, но на глаза не попадались. Вот и незаметно перестали подзаряжать, удивлять. Получили свою новую квартиру — и понеслось: портреты улыбаются мне, я — им. У нас все хорошо, мы всегда вместе и с теми, кого уже нет. Или обласкаю звонко насыщенную картину, которую когда-то повесила где-то чуть ли не под потолком — не нравилась она мне тогда. Вдруг присмотрелась — и чудеса: какая колористическая мелодия в этих тонах от салатового до цвета пенки от вишневого варенья! Как оказывается, сейчас не хватает мне этих оттенков, как добавляют они счастья! Если не самого счастья, то ощущение его. Еще неизвестно, что важней.
Почему-то вспомнила случайную встречу в Гданьске с женщиной, которая обычно весной переставляла свое любимое кофейное кресло на новое место, и, как уверяла, настроение надолго оставалось каким-то обновленным, свежим. Собственно, эту хозяйку антикварной лавки тогда и застала за этим занятием, и мы вместе выпили чудный кофе, сидя в кресле ее старинного кофейного гарнитура. Именно так — сначала посидели в кресле, потом перепорхнули на диван, дотронулись к столику и козетке. Все это менялось местами раз в году. Обаяние этой женщины в ее коричневом окружении буквально сразу начало со мной свою игру. Оказалось, что все эти предметы, когда-то спрессованные из кофейной шелухи, так тонко умеют тебя готовить к кофепитию, будто с хозяйкой заодно. Ей удается не навязываться, а как бы играть с собственным настроением в нечаянные прятки, общаться, потому что это заводит, считать себя свободной, а не одинокой, и, как говорят, уважать состояние своей автономной планеты и уважать состояние других планет вокруг. Мы болтали о любимых сумках, лишнем весе, о том, что выросшие дети слушают тебя вполуха, а хочется ответного понимания, и как важно не портить настроение близким ненужными обидами (кстати, это явный признак старости, впрочем, как и устаревшие сумки), и как прекрасно позволять себе такую роскошь, как путешествия. Искренний теплообмен нашего разговора возник случайно, но он не был случайным. Тут не было своеобразного приема, ведь такую артистическую гостеприимную атмосферу не создать разными уловками. Для этого надо так жить. И вот придумала она, прежде всего для себя, эксклюзивные десерты — кофе с приятным городским настроением. Впрочем, и мне этого хотелось.
Еще рассматривала акварели, рассказывающие о гданьском Кладбище несуществующих кладбищ. Сначала поразило название, а потом и сами работы. Узнала, что кладбище-памятник было основано в честь всех безымянных людей различных религий и национальностей, живших и умерших в Гданьске. Сложный этнический котел старинного города, место, где мирно сосуществовало множество разных культур, религий и языков, как бы переместилось сюда, став своеобразным гимном жизни и уважения к тем горожанам, которые тут когда-то смеялись и горевали, растили детей и боролись за свой ежедневный хлеб, о чем-то мечтали, возможно, сидели в этих же кофейных креслах, которым уже много-много лет.
И все же мы сошлись на мысли, что почитать мертвых бывает гораздо проще, чем интеллигентно ладить между собой при жизни. Так беседуя, сама не знаю о чем, провела полдня. Почему же мне было так хорошо? — думала, разглядывая маленькую акварельку, купленную в этой лавке. Вот сейчас повешу ее у себя на видное место и уловлю импульс — мой тонус получил десерт.
Потом в один прекрасный день все это можно снова поменять местами и как бы заново развести огонь, и тонкая прелесть обновления не ускользнет.
Может, это и есть настроение созидания, хоть, может, и заблуждаюсь. Если и так, то за свой счет. Если же знаешь всему цену, фантазии далеко не уведут. Просто жить помогут. Об этом и речь.
