Имя солистки Национальной оперы Украины хорошо известно всем любителям вокального искусства не только в нашей стране. Лидия Забилястая с большим успехом выступала во многих странах мира. Голос певицы тембрально-неповторимый, гибкий, ровный во всех диапазонах и богатый обертонами. Лидия Леонидовна — мастер классического бельканто, артистична, продолжает замечательные традиции украинской вокальной школы. Творчество Забилястой — яркая страница современного украинского оперного искусства.
В этом году солистку Национальной оперы Украины за партии Ингигерды в спектакле «Ярослав Мудрый» Григория Майбороды, принцессы Турандот в одноименной опере Дж.Пуччини, Амелии в «Бале-маскараде» Дж. Верди и за концертные программы украинских народных песен и романсов выдвинули на получение Шевченковской премии. Для своих почитателей оперная примадонна подготовила два подарка. 26 января в Национальной опере пройдет концерт «Пуччини в музыкальных образах» — будут звучать арии и отрывки из опер итальянского классика, а 2 февраля в филармонии состоится вечер, на котором прозвучат произведения украинских композиторов в сопровождении Национального оркестра народных инструментов Украины под руководством Виктора Гуцала.
— Чем сложнее и богаче материал, который нужно пропеть, тем интереснее работать, хотя физически тогда выкладываешься больше, — признается Лидия ЗАБИЛЯСТАЯ. — Каждая партия — новая веха в жизни. Она увлекает, дает силы, у тебя поднимается дух, появляется вдохновение. Если все хорошо сделано, остаются приятные впечатления. Самой сложной была партия принцессы Турандот. Наверное, поэтому и стала самой любимой. Зрителям также эта опера понравилась. После премьеры у меня дома даже образовался японско-китайский уголок сувениров. Здесь и театральный занавес с настоящими масками, статуэтки, китайская ваза. Мне приятны такие безделушки. Есть у меня одна почитательница-студентка, которая не пропускает ни одного из моих спектаклей. Впервые мы познакомились после оперы «Чио-Чио-сан». С тех пор девушка узнает, когда я выступаю, приходит на спектакли, дарит цветы, украшая букеты самыми разнообразными бабочками. У меня уже набралась их целая коллекция. Они у меня по всему дому «летают».
— Легендарный Иван Козловский назвал ваш голос «золотом высшей пробы». Вы были лично знакомы?
— Наша первая встреча с Иваном Семеновичем состоялась в 1982 году, после Конкурса Чайковского. Он пришел на концерт, чтобы послушать лауреатов. Заключительный концерт затянулся. Я вышла на сцену уже после 12-ти ночи. И вдруг в ложе появился Иван Семенович. После выступления он пригласил меня на съемки, которые проводило украинское телевидение. Съемки проходили у него дома. У Козловского была большая двухэтажная квартира. Помню, как он в белом костюме с черной бабочкой важно спускается по лестнице и садится за рояль. Иван Семенович попросил исполнить вместе с ним дуэт Оксаны и Андрея из «Запорожца за Дунаем». К сожалению, этой хроники у меня нет. Возможно, записи остались в Москве в фондах. Потом Козловский пригласил в гости в свой загородный дом. В его доме все поддерживали определенные традиции. За столом, перед началом обеда или ужина, все стоя слушали молитву «Отче наш», которую читал Иван Семенович, и только после этого он приглашал к трапезе. Всегда к столу выходил нарядным — в смокинге с бабочкой. Говорил, не напрягаясь. Должен был беречь голос, поэтому не говорил ни одного лишнего слова. Козловский был очень сдержанным в выражении эмоций. Так же сдержанно и двигался. Когда через неделю я поехала домой, певец послал мне телеграмму, которая сохранилась до сих пор. Там были очень теплые строки — как он рад, что Украину представляет такой «талантливый соловей», как я; что должна благодарить Господа Бога и своих родителей, которые наделили меня таким замечательным голосом, а еще благодарить своего педагога. Тогда Иван Семенович и назвал мой голос «золотом высшей пробы». Козловский был большим патриотом Украины. Гордился тем, что среди женщин на конкурсе я первой получила в Москве золотую медаль. К слову, она и сейчас единственная высшая женская награда Украине, привезенная с Конкурса П.Чайковского. Хотя среди мужчин были золотые медали.
— Вам приходилось работать с разными дирижерами, и Виктора Иконника можно назвать первым, потому что именно в его коллективе (Киевском камерном хоре) вы начали профессиональную карьеру певицы. Как вам работалось вместе?
— Первые впечатления от него — это музыкант высшего образца. Я только что закончила музыкальное училище, и Иконник стал моим наставником, педагогом. Когда я впоследствии училась в консерватории, все теоретические знания только подкрепляли ту практику, которую я уже получила раньше, работая у Виктора Михайловича. За семь лет под руководством Иконника я пропела такой пласт музыки, с которым, наверное, и не встретилась бы никогда, если бы не этот дирижер. Это целые тома произведений Баха, Гайдна — оратории, мессы. Очень интересна хоровая музыка, которую поднимал Виктор Михайлович. Это было и а капелльное исполнение, и в сопровождении камерного оркестра. Запомнились и гастроли: мы побывали за рубежом, объездили всю тогдашнюю страну — от Прибалтики до Дальнего Востока и от севера до юга.
— В консерватории вам также повезло с преподавателем?
— Я училась у Зои Петровны Христич, которая в то время еще была и солисткой Киевского оперного театра. Мне было очень интересно, потому что она из тех певиц, которые очень осторожны по отношению к голосу. Она мне подсказывала, как нужно работать в театре над ролью. Я всегда консультировалась с Христич, как себя вести в той или иной ситуации. Зоя Петровна меня сопровождала на конкурсах. Поддерживала. Была и наставником, и педагогом. Потом мы встретились с ней на сцене в одном спектакле — «Запорожец за Дунаем», где я пела Оксану, а она — Одарку. А четыре года назад меня пригласили в консерваторию (ныне НМАУ) преподавать. И опять мы встретились, уже на преподавательской работе. Я чувствовала, что она рада тому, что ее ученица работает здесь, рядом с ней. Как говорят, мои ученицы — это уже «вокальные внучки Христич». Как меня в свое время назвали внучкой по Литвиненко-Вольгемут и Благовидовой.
— Ваш сын учился в музыкальной школе и династию не продолжил, хотя был талантлив. Не захотел идти маминым путем?
— Сын, закончив пять классов музыкальной школы, где он пел в хоре, и, кстати, довольно неплохо, вдруг категорически сказал — нет. Потому что, по его словам: «Того, чего достигла моя мама, я не смогу сделать, а меньшего — не хочу». Он непоседлив, не хотел заниматься игрой на фортепиано. Может, это стало причиной того, что бросил музыкальную школу. Ныне он занимается в техническом вузе, и, кажется, тяги к пению нет. Хотя данные у него есть. Но я не давлю. Он должен выбрать собственный путь. По тестированию у него способности: «50 на 50». То есть и гуманитарные, и точные науки поровну.
— Вы записали «Акварели» на музыку Таривердиева.
— Это цикл на стихи средневековых японских поэтов в переводе на русский язык. Там, кажется, пять частей, объединенных японской философией. Произведение было изучено мной еще в консерватории, но записано намного позже. Мне нравится оно тем, что там свежее звучание совмещается с довольно древним философским направлением.
— Мне кажется, вам очень близка восточная культура. В ней вы чувствуете себя органично?
— Если бы мне пришлось раскрыть себя в каких-то ипостасях, связанных с японской культурой, то я бы этим охотно занялась. Наверное, что-то играет в моей крови, что-то в ней, по-видимому, есть такое, что связывает меня с восточной культурой. Хотя я себя и не чувствую ее представителем, но меня она привлекает. Я была только в Японии. Но меня влечет Восток. С практической точки зрения опера «Турандот» сыграла большую роль в моей жизни. Я построила себе загородный домик за гонорары, полученные от выступлений в Японии. Так что партия Турандот принесла мне не только удовлетворение. Сейчас я собственноручно оформляю свой домик. Работаю как ландшафтный дизайнер, создавая и искусственные горы, и озеро у себя во дворе. А в доме будет обязательно и восточный уголок. Часто ловлю себя на мысли, что происходит дежавю... У каждой героини должен быть свой стержень. Можно научить артистку движениям, манере ходить, но какие-то собственные колориты она должна внести сама. То, что вносила в роль я, было интуитивным. Будто моим интеллектом что-то руководило, диктовало мне изнутри, что нужно было делать так или так. Это как генная память. У нас эмоциональное искусство. Без переживаний нельзя чего-то нарисовать.
— Расскажите о вашей работе в кино.
— Я снялась в фильме «Спокута». Это экранизация оперы «Наймичка» Верикивского. Мне предложили записать партию Анны, еще задолго до фильма. А затем пригласили на кинопробы, после которых утвердили на эту роль. Очевидно, это был определенный аванс. Ведь я была юной, еще зеленой певицей, без опыта работы в кино. Но говорят, что роль вышла убедительной. Может, потому, что я сама пела. Это была очень интересная работа и достаточно большая нагрузка. В опере чувствуешь себя свободнее. А в кино все зависит от многих составляющих, даже от освещения. К тому же на экране можно прочитать мелкие движения и выражение лица на крупном плане, поэтому мне даже запрещали делать широкие театральные жесты, как на сцене.
— Как вы относитесь к современной музыкальной режиссуре, когда артистов классических опер переодевают в джинсы?
— Я не принимала участия в креативных постановках. А как зритель, я их не воспринимаю. Ведь классика является классикой! Нельзя в мебели барочного стиля отрезать ножки и этим их осовременить. Эпоха является эпохой. Если музыка написана во время Верди или Пуччини, то не нужно их героям давать в руки, например, мобильные телефоны и этими новациями затащить на спектакль молодого зрителя. Ведь тогда у юных будет искаженное представление о тех временах.
— Может быть, вы знаете секрет, какой должна быть вокальная техника, чтобы сохранить голос на многие годы?
— Главное — петь вовремя свой репертуар. Начинающим нужно оберегать голосовой аппарат от перегрузок, не злоупотреблять драматичными, сложными и большими по объему партиями. Все нужно делать постепенно, чтобы голос имел логичное развитие. Меня педагоги предостерегали от перегрузки, и я им очень за это благодарна. Ведь ныне молодые пытаются сразу же петь «Аиду», «Тоску», «Чио-Чио-сан». А нужно как можно дольше сидеть на лирическом репертуаре. Если голос сохранится, то все успеется, и твое звездное время обязательно придет. Правда, ради сцены нужно во многом приносить себя в жертву. От многих вещей отказываться. Даже в общении. Выдающиеся певцы не позволяли своим ученикам не только громко разговаривать, но даже громко смеяться. Особенно на улице и при плохой погоде. Перед пением нельзя есть семечки, орехи, так как они имеют эфирные масла, не пить газированные напитки, также — шампанского. По моему мнению, даже воду во время пения пить нельзя, потому что разогрет аппарат. Голос нужно держать в режиме: достаточно спать, не перегружаться, не перепевать (то есть уметь вовремя остановиться). У певцов бывает часто голосовая ненасытность. Когда хочется петь и петь. Но перенапряжение потом обязательно скажется. Это как в еде, когда предостерегают диетологи, — нужно остановиться есть тогда, когда еще хочется. Ведь насыщение происходит только где-то через 15 минут.
— А как относитесь к телеконкурсам вокалистов, которых ныне развелось немало?
— По-разному. Бряцанье ложками, эквилибристику или велосипедные трюки на телеэкране я не понимаю. Это искусство какое-то клубное. Часто достаточно примитивное, от него веет самодеятельностью. Передачу «Х-фактор» смотрю с интересом. Там достаточно профессиональный подход. К счастью, у нас очень много голосов, которые уже от природы поставлены. Я понимаю людей, не состоявшихся как певцы по тем или иным причинам. Ведь так же могло бы быть в свое время и со мной. У меня сложилась судьба так, а у этих людей что-то не сложилось, но они получили шанс. Будучи учителем физкультуры, боксером или преподавательницей в музыкальной школе, или просто молодыми людьми, которые еще ничего не успели сделать, — хорошо иметь шанс, заявить о себе.
— Какое, с вашей точки зрения, будущее ожидает академическую музыку?
— Насколько я знаю, ныне есть указание снять академических исполнителей с Первого Национального телеканала. Так, не показали в эфире мой концерт с Симфоническим оркестром. А еще со мной записали интервью, но его тоже так и не показали. А сейчас крутят отборочный тур «Евровидения». Я его не смотрю, это неинтересно. В том нет профессионального подхода, как и с «фабриками звезд». Мы, артисты, служим театру, там нас видят и слушают наши почитатели. Влиять же на телевидение мы не можем, ведь это коммерческая структура. А вот Национальное радио любит украинскую культуру и относится к нам достаточно благосклонно. Классических исполнителей приглашают и на «Обрії», и на «Промінь», и на канал «Культура», и на «Радіо «Ера». Меня часто приглашают на прямые эфиры. Когда общаешься со слушателями, то чувствуешь, что есть своя публика, которая интересуется твоим творчеством.
— Ныне многие политики выступают за двуязычие, за то, чтобы русский язык стал вторым государственным языком в Украине. Как вы к этому относитесь?
— Я считаю, что основным языком должен быть украинский. Но нужно знать меру, во всем, и в языковом вопросе — тоже, чтобы потом мир не тыкал пальцем на те же наши шаровары. Ведь часто происходят манипуляции и даже спекуляции на языковом вопросе. Политики начинают на нем пиариться. Говорят, при советской власти украинский язык не разрешали. Вот это неправда. Я общалась везде всегда на украинском языке. Во времена независимости мы сменили названия улиц и вывески магазинов с русских на английские. Зачем? Сейчас можно сказать, что готовимся к Евро-2012. Но это произошло намного раньше. Поэтому речь здесь вовсе не в языке...
— Расскажите о концерте, который пройдет в Национальной филармонии?
— Буду петь украинскую музыку — Лятошинского, Лысенко, Кос-Анатольского, обработки народных песен в сопровождении Национального оркестра народных инструментов Украины под руководством Виктора Гуцала. Репертуар мы выбирали вместе с Виктором Емельяновичем таким образом, чтобы охватить разных авторов и разные направления. Кроме оперного репертуара и национального, который я очень люблю и показывала его многократно за рубежом и в Украине, у меня в репертуаре есть немало камерных произведений. Я бы могла исполнить еще не один концерт с органом или с камерным оркестром.
СПРАВКА «Дня»
Лидия Леонидовна ЗАБИЛЯСТАЯ — оперная певица (сопрано). Родилась 8 сентября в селе Олено-Косогоривка, недалеко от Кировограда. Закончила Кировоградское музучилище и Киевскую консерваторию. Ее педагогом была выдающаяся певица Зоя Христич. Забилястая работала в Киевском камерном хоре под руководством Виктора Иконника. Получила первую премию на Конкурсе вокалистов им. Лысенко и Всесоюзном конкурсе им. Глинки. А VII Международный конкурс вокалистов им. Чайковского в Москве сделал имя украинской певицы всемирно известным, она получила золотую медаль. Репертуар певицы большой и разнообразный: партии Оксаны «Запорожец за Дунаем» Гулака-Артемовского, Наталки «Наталка Полтавка» и Марильцы «Тарас Бульба» Лысенко, Маргариты «Фауст» Гуно, Катри «Наймичка» Верикивского, Гальки «Галька» Монюшко, Недди «Паяцы» Леонкавалло, Эльзы «Лоэнгрин» Вагнера, Виолетты «Травиата», Леоноры «Трубадур» и Амелии «Бал-маскарад» Дж. Верди, Лизы «Пиковая дама» и Татьяны «Евгений Онегин» П. Чайковского, Ярославны «Князь Игорь» Бородина, Земфиры «Алеко» Рахманинова, Параски «Сорочинская ярмарка» и Ксении «Борис Годунов» Мусоргского, Мими «Богема», Чио-Чио-сан «Мадам Баттерфляй», Турандот «Турандот» и Манон «Манон Леско» Дж. Пуччини, Ингигерды «Ярослав Мудрый» Г. Майбороды и другие.
