В Украине существует более 60 литературно-книжных премий — столько удалось идентифицировать редакции журнала «Книжник- review» из распыленных данных. На самом деле их больше — мы не включили в классификацию те, где невозможно установить основные параметры: за что присуждается, сумма вознаграждения, время выдвижения и присуждения, состав жюри, список лауреатов.
Пусть будет 60 премий. Много это или мало? Для развитого книжного рынка — мало: в Польше, например, их в несколько раз больше. Но у непосвященного в литературно-книжную кухню читателя может возникнуть вопрос: разве не достаточно одной Шевченковской?
Публичные знаки отличия — маркетинговый инструмент рынка. Именно премии (конкурсы, рейтинги, экспертные опросы) создают систему координат, которая делает невозможной для потребителя успешную навигацию. Книжный рынок содержит много сегментов (художественная и историческая литература, детская и справочная, развлекательная, философская, мемуарная etc.), и каждый из них имеет право на собственные лауреатские ориентиры. Значительную часть в корпусе украинских премий (как, в конечном счете, и в любой стране) составляют региональные знаки отличия. Это связано с феноменом так называемых региональных бестселлеров (также известным во всем мире): когда малоизвестный в столице автор пользуется у земляков популярностью более высокой, нежели признанный в целой стране мэтр. Например, на Тернопольщине у автора дамских романов Леси Романчук продано столько же книг, сколько у Оксаны Забужко в Киеве.
Следовательно, дело не в количестве премий, а в их соответствии потребностям конкретного рынка. Во времена Советского Союза не было книжного рынка, но был достаточно отрегулированный (хоть и управляемый) литературный рынок. Премии выполняли роль иерархических ступенек к высоким гонорарам, высоким тиражам, высоким пенсиям. Для читателя это означало больше разнообразных книг данного автора в привлекательной информационной «упаковке» — тогда это еще не называли рекламой.
Все те старые премии перешли в независимую Украину. Но время отобрало у них все бывшие привилегии — назначение кого-то лауреатом (но и до сих пор их по инерции именно назначают, потому что — «человек хороший, заслуженный») уже давно не гарантирует издание книги, не говоря уже о ее продаже и о гонораре. И премиальные суммы, мягко говоря, не вдохновляют: в положениях о пяти разных литературных премиях, учредителем которых является Кабинет Министров, значится одинаковое вознаграждение: «до 1000 грн.».
И тут возникает профессиональное вопрос: неужели литературное премирование входит в неотложные государственные функции?! А вот имиджевая деятельность за границей — эксклюзивный долг государства (кстати, и соответствующее постановление правительства существует). Украине нужно поддерживать иностранных переводчиков нашей литературы, как это делают для своих авторов все цивилизованные страны (сейчас у нас практически вся переводная литература выходит именно благодаря премиальной и грантовой поддержке украинских переводчиков со стороны иностранных посольств и полугосударственных фондов). У нас такая премия, собственно, есть — имени И. Франко («за переводы и популяризацию украинской литературы за границей»). Но основана она не Кабмином, а Союзом писателей. Эффективность ее абсолютно прогнозирована, учитывая премиальный фонд (не забывайте, получателями должны быть переводчики-граждане других стран): «от 200 до 350 грн.». No comment.
Самые резонансные литературные премии мира придерживаются двух разных моделей: магнетический гонорарный фонд (Нобель, Букер), или проверенный временем престиж — сугубо символический «конверт», который получает лауреат Гонкуровской премии, автоматически тянет за собой сногсшибательные увеличения продаж книги (с соответствующим роялти, ясное дело).
По первому типу в Украине развивается Шевченковская премия. Ежегодно увеличивающийся гонорарный фонд уже достиг суммы, достаточной для покупки квартиры в столице. Это серьезно. По тому же пути движется конкурс романов «Коронация слова»: 18 тысяч гривень за первое место плюс рекламное сопровождение изданных книг.
Второй тип представляет книжный конкурс Форум издателей во Львове. Там победителям ничего не «дают», кроме возможности получить диплом на глазах у всех конкурентов. Именно наличие в зале, где происходит церемония, руководителей всех (за исключением принципиальных маргиналов и откровенных сателлитов российского рынка) украинских издательств — делает плод очень сладким.
К брендовой, так сказать, модели принадлежит и Всеукраинский рейтинг «Книга года». Специфическое позиционирование акции состоит в двух эксклюзивных, как для нашей территории, элементах организации. Во-первых, оценивается весь годовой репертуар книжной Украины на основании текущего ассортимента книжных магазинов и статистики новых изданий Национальной парламентской библиотеки. Желание или нежелание издателей «участвовать» во внимание не принимается: если ты осмелился выпустить книгу — должен мужественно услышать ее экспертную оценку в сравнении с книгами твоих конкурентов.
И во-вторых, экспертные оценки по каждой позиции абсолютно прозрачны (представленные в интернете). Здесь стоит вспомнить самого известного в мире книжного журналиста Марселя Райх-Раницкого, который говорил: «Профессия критика требует мужества». И это действительно так, потому что критик-эксперт осмеливается закрывать глаза на творчество уже сформировавшихся и влиятельных авторитетов. А среди этих авторитетов, которых, предположим, постигла творческая неудача, еще и много личных друзей… Тогда-то и возникают, по определению Райх-Раницкого, «рецензии по любезности» (в нашем случае — «оценки по любезности»), когда невозможно отказать своему хорошему знакомому в хорошем отзыве… Между прочим, несколько экспертов «Книги года» честно заявили о неготовности открыто демонстрировать свои взгляды и вышли из состава совета.
Другие технологические механизмы во всех четырех упомянутых выше «живых» литературно-книжных акциях взаимопроникают. Эксперты «Книги года» собираются так же по несколько раз и поэтапно, как и члены Шевченковского комитета. На Форуме издателей этого года позаимствовали испытанную в течение нескольких лет форму рейтингирования «Книги года»: создание под отдельную номинацию собственного экспертного совета из десяти специалистов. Благодаря всему этому результаты работы разных жюри выглядят сегодня адекватнее, нежели когда-либо. Победители Форума фигурируют среди лауреатов «Книги года» и являются претендентами на Шевченковскую премию, которая, в свою очередь, в последние годы регулярно поздравляет предыдущих победителей «Книги года». И со всем этим корелирует ежегодный опрос критиков академического журнала «Слово и Время».
Но на этом оптимизм заканчивается.
Сегодня в Украине наблюдается конфликт между узким публикаторским полем и прогрессирующей динамикой выхода книг. Круг журналистов, которые постоянно пишут о книгах и являются специалистами в этой сфере, довольно узок. Они уже сейчас завалены кучей новинок, которые им присылают издатели. Проблема журналиста не столько в том, чтобы найти книгу, как в том, чтобы выбрать, с чего начать, на что обратить внимание в первую очередь. К тому же «пропускная способность» неспециализированных газетно- журнальных полос достаточно низкая: в среднем, полоса в неделю, а то и в месяц. Полоса же — это в лучшем случае три мини-рецензии. Еще более напряженная ситуация в литературно-книжной периодике: хотя в «Книжнике-review» в каждом номере рецензируется около полсотни изданий, получает отзыв только каждая четвертая-пятая книга из поступающих в редакцию. И не потому, что остальные три-четыре плохие или редактор предубежденно относится к издателю или автору — просто не хватает журнальной площади. А поток книг все увеличивается. Готовы ли издатели адекватно сотрудничать с прессой, когда выход новинки уже не является информационным поводом?
И понимают ли они, что сегодня главным информационным поводом относительно книги становится ее привязка к той или иной премии? Загляните к соседям. Сегодня в России, если книга попадает в короткий номинационный список престижной литературной премии — скажем, русский Букер, премия Аполлона Григорьева, Национальный бестселлер, — то на эти, присутствующие на рынке, книги издателем обязательно сразу изготавливается «манжетка» или самоклеющийся стикер. Статистика свидетельствует: продажа таких «меченых» книг сразу растет в 4 — 6 раз. Почему у нас не работает такая система?
Просто в Украине и дальше продолжается примитивное разбазаривание грантов (в том числе, госбюджетных). Государство само формирует у субъектов книжного рынка иждивенческую психологию, раздавая средства под так называемую программу выпуска общественно значимых изданий. А потом еще и пускает оплаченные тиражи вне рынка — просто в библиотеки (в которые сегодня социально активный гражданин, к сожалению, не ходит). О каком риске, как главном факторе рыночной игры может идти речь, если живешь на всем готовом? И как при таких правилах игры этот рынок можно сформировать?
А вне рынка литературно-книжные премии никому не нужны (кроме, ясное дело, семейного круга лауреата) — ни все шестьдесят, ни одна национальная. Премиальный синдром, когда лауреатские гонки держат издателей в огромном напряжении, — признак здорового рынка. Для обычного читателя это напряжение можно «расшифровать» разве в потоке плакатов и плакатиков, наклеек и календариков, закладок и суперов, акцентирующих внимание потенциального покупателя на книге-претенденте. Как и в увеличении публикаций об авторах-соперниках, вышедших на финишную прямую (такой информационный всплеск обычно также инспирируется издательским миром). Когда же издателям, извините, начихать на то, что, например, среди достоверных лауреатов и «Книги года», и Шевченковской премии сегодня есть несколько общих фамилий (например, Мария Матиос со «Сладкой Дарусей» или Михайлина Коцюбинская с «Моїми обріями»), — это значит, что мы и далее имеем дело не с национальным книжным бизнесом, а с книжной самодеятельностью (по меткому определению П. Загребельного).
