По доброй традиции, которую основала наша газета в прошлом году, начинаем серию публикаций-рекомендаций о лучших спектаклях всеукраинского театрального фестиваля-премии «ГРА».
Напомним: в прошлом 2020 году украинские театры, несмотря на пандемическую напряженность и другие внешние неблагоприятные факторы, подали на рассмотрение профессионального экспертного совета премии 89 разножанровых спектаклей из 23 городов Украины. По сравнению с 2019 годом, когда было подано 83 заявки, четвертая «ГРА» снова побила собственный рекорд.
За традиционно активным Киевом (32 заявки) в этом году существенно подтянулся Запад. Активные театры западных областей, от которых всего поступило 24 заявки, вмешались в «ГРУ» буквально по всем позициям. Так, в лонглисте оказалось девять настоящих западноукраинских участника фестиваля «ГРА», а в такой номинации, как «Выставка камерной сцены», состоялся настоящий поединок львовян и киевлян 3:3, в результате которого победителями все же стали львовяне.
Однако мы не будем зацикливаться исключительно на победителях или шортлисте и предлагаем читателю лучшие спектакли из разных городов и городков, вошедшие в лонглист премии. Эти постановки заслуживают не только внимания со стороны влиятельной всеукраинской прессы, но и отдельного целенаправленного путешествия театралов-энтузиастов.
Так что начнем с Запада — с файного города Тернополя и, поскольку еще свежи воспоминания о рождественских каникулах, — с номинации «За лучшее представление для детей».
УНИВЕРСАЛЬНЫЙ СПЕКТАКЛЬ — И ДЛЯ ДЕТЕЙ, И ДЛЯ ВЗРОСЛЫХ
Спектакль «А хай то качка копне!» Тернопольского академического областного театра актера и куклы по пьесе Марты Гушневской в переводе с польского Юрия Матевощука — это почти полтора часа гомерического хохота, возможно, не совсем смешных, но довольно знакомых вещей.
Когда появляется такой универсальный спектакль — как для детей, ведь кукольный театр с весьма считываемым визуальным рядом, так и для взрослых, потому что за внешней сюжетной эксцентрикой кроются довольно философские вещи, — понимаешь, куда в реале должно быть направлено развитие современного театра для детей и юношества.
Конечно, сегодняшние зрители-дети более взрослые и продвинутые, чем адресованное им сценическое действо. Не все театры это осознают, поэтому часто имеем идиотическую манеру обращения актеров, притворяющихся детьми или куклами, к детям, давно выросшим из той эстетики сюсюканья, уговаривания, заклинания, ужасной искусственности и заигрывания, все еще свойственной большинству кукольных и ТЮЗовских трупп.
Вероятно, именно поэтому тернопольский спектакль со слишком большим балльным отрывом от конкурентов лонглиста прошел в шортлист фестиваля-премии «ГРА».
Начнём с названия. «А хай то качка копне!» — одно из пяти легальных сочных ругательств, которым не стыдно выругаться.
В спектакле режиссера-постановщика Нико Лапунова, приглашенного из Полтавского театра кукол, — и название, и ругательство имеют двойной прямой и аллегорический смысл. Берясь за произведение штатного драматурга Белостоцкого театра кукол — Марты Гушневской, режиссер принимает вызов автора, чьи пьесы исполнены как лингвистического юмора, так и ситуационной комедии, что делает их только на первый взгляд легкими для игры и просмотра.
Собственно, под этим внешним блеском кроется притча о вечных ценностях, понимании правды о мире и целый ряд философских размышлений о том, как найти себя в этом мире. Неудивительно, поскольку первой профессией автора является философия. Поэтому ее пьесы не только смешны, но и мудры и иногда посвящены экзистенциальным вопросам.
Режиссер, который берется за такую интеллектуальную пьесу, должен виртуозно выпутаться из всей этой истории о несколько раздраженной, депрессивной, упрямой главной героине-утке, которая не испытывает симпатии к себе, не верит, что кому-то может нравиться: апатия разрушает ее будни, и она так ест себя изнутри, что ей не хватает воли к жизни. Этот театр абсурда и красноречивой метафоры, где быстро меняются ситуации и сцены, должен быть адекватно выражен в аспектах работы режиссера и актерской игры.
Лапунову это, в принципе, удается: легко, словно играя, решая спектакль, щедро пересыпая его множеством гэгов, он дает актерам возможность вдоволь «наиграться» куклами. И настолько их очеловечить, заставить зрителя забыть, что это как раз и только куклы, насколько это вообще возможно в кукольном театре.
Итак, спокойная ночь в музее превращается в настоящий детектив: грабители, ворвавшиеся в здание, где спит сторож, чтобы их не схватили, разыгрывают сногсшибательную историю утки. Так, музейный сервант с антикварной посудой — становится кукольным вертепом и театральными подмостками (художник Владимир Якубовский) для «куриной трагедии» в Шато де Курник. Завязкой служит ситуация-оборотень: утка сама просит лису ее съесть из-за депрессии и утраты смысла жизни, а финал подобен по обострению страстей шекспировской комедии «Укрощение строптивой».
Персонаж утки и прописан, и разыгран таким образом, что она просто не может не понравиться зрителю. Поэтому весь спектакль кажется удивительно симпатичным. Актеры-кукловоды так же симпатично и умело говорят вкусный текст, пронизанный юмором, и, очевидно, убеждают этой легкостью общения подумать о смысле жизни. Однако уже потом, после спектакля.
Польский критик Галина Вашкиль написала о Гушневской в ежемесячнике Teatr: «Ее пьесы можно было бы продавать в аптеках как лекарство от депрессии и противоядие от зла мира». Спектакль тернопольского театра «А хай то качка копне!» — именно такой пример.
