Бестселлер об изнанке рекламного бизнеса перенес на экран режиссер «Добермана» и «Блуберри» Ян Кунен. Длинноволосый, хорошо сложенный мужчина стоит, раскинув руки, под дождем на крыше парижского бизнес-центра, а затем со словами: «Все продается: любовь, искусство, земля, вы. Особенно я», бросается вниз. Монтажная склейка. Тот же самый мужчина приходит в себя после вчерашней вечеринки. На полу — окурки, на кровати — голые мужские и женские тела, а в зеркале виднеется нечто такое, от чего неудержимо выворачивает желудок.
Дорожка кокаина возвращает хозяину квартиры бодрость духа. После чего тот облачается в брюки, белую рубашку и пуловер с V- образным вырезом, а параллельно объясняет зрителям, что именно он, Октав Паранго (Жан Дюжарден), заставляет нас мечтать о новой машине, копить на нее деньги и, наконец, достигать желаемого в тот самый момент, когда данная модель авто вышла из моды. По вине все того же Октава.
Последние полтора года кинематограф с завидной регулярностью напоминает нам, что человечество делится на две категории: рекламщиков и лохов. Первые обладают «моральной гибкостью» и умеют сочинять врезающиеся в память слоганы (на профессиональном жаргоне — титры), и направляют финансовые потоки из карманов работяг в банковские ячейки корпораций. Короче говоря, они правят миром. Вторые трудятся не покладая рук и даже не отдают себе отчета в том, что все их цели, мечты и кумиры — всего лишь плод безумной фантазии находящегося под кайфом циника.
Комедия «Здесь курят», основанная на одноименном бестселлере Кристофера Бакли, описывала мир пиара зло и смешно. Если верить авторам фильма, продавцы табачной продукции гораздо сильнее пекутся о здоровье больного раком легких, чем врачи. Сигаретных дел мастерам важно, чтобы каждый курильщик жил и курил как можно дольше.
Российская драма «20 сигарет», посвященная одному дню из жизни рекламщика, попыталась добавить в картину трагических тонов, а в результате весьма точно пересказала идею бегбедеровского романа. Свихнувшийся на купле-продаже мир катится к черту, и вырваться из этого круга невозможно. Вернее, способ есть, но весьма экстремальный: попасть в психушку, сесть в тюрьму или, наконец, умереть.
Ян Кунен предложил свою, куда более оптимистичную версию изложенных Бегбедером событий. Киношный Октав Паранго умудряется исполнить мечту своего книжного двойника: сорвать рекламную кампанию нового йогурта от фирмы «Мадон» (у Бегбедера — «Манон»). В романе главный герой снимал порноверсию рекламного ролика, но показывал ее лишь узкому кругу ценителей на Каннском фестивале рекламы. В фильме Яна Кунена произведение под условным названием «Секс и йогурт» выходит в телеэфир, превращая Октава Паранго в диссидента, революционера, камикадзе, в общем, в Героя нашего времени с большой буквы «Г».
Намеков на романтизацию героя в романе Бегбедера, правда, нет. Но, может быть, за семь лет, прошедших с выхода «99 франков», писатель изменил свою точку зрения. Или авторы фильма просто решили польстить персонажу, а вместе с ним и его создателю. Как-никак, Октав Паранго, подойдя к зеркалу наутро после гулянки, видит не себя, а Фредерика Бегбедера.
