Когда урна с его прахом наконец прибыла на украинскую землю, многие люди облегченно вздохнули — они выполнили последнюю просьбу Якова Гниздовского, художника, чье творческое наследие (в отличие от души, а теперь и праха) в большинстве своем не принадлежит Украине. И, наверное, к сожалению, уже никогда не будет принадлежать...
В такой же ноябрьский день, только 20 лет назад, его сердце перестало биться. Он ушел тихо, так же, как и жил. (Его громкого, раздраженного голоса никто не слышал никогда.) Однако он не был молчаливым и тихим в искусстве — в 50-ти музеях Америки хранятся его произведения. Как утверждает Джон Гербст, посол США в Украине, они «составляют ценную часть коллекций наших лучших музеев, в частности Национального музея американского искусства, Музея изобразительного искусства в Бостоне и коллекции Белого Дома». Сам Джон Гербст ежедневно проходит в своем офисе мимо его шести работ и обретает чувство гармонии мира, надежда на которую поддерживает каждого из нас. Кстати, именно Гербст приложил силы к тому, чтобы урна из колумбария епископальной кафедры св. Ивана Богослова Нью-Йорка была наконец перенесена на Лычакивское кладбище во Львове. Хотя к этому шли долгих 20 лет — дипломатические переговоры, переписка, бесконечные согласования и преодоления преград... «Вы думаете, это было так просто?» — спросил меня Роман Ференцевич, который 35 лет дружил с художником и усилиями которого Гниздовский таки попал в Украину. Но знает ли Якова Гниздовского Украина? Та Украина, к которой он стремился и без которой не мог (несмотря на признание, удачный брак, детей и внуков) быть счастливым на все сто на чужой земле? Иначе бы не написал накануне своей последней выставки несколько откровенных и грустных строк, отвечая на вопрос, почему он не рисует людей, а все больше животных, птиц и растения?
«Это парадокс, что в таком большом городе, как Нью-Йорк, где от людей прямо пестрит в глазах, практически невозможен контакт с людьми. Для художника, заинтересованного человеческой фигурой, это создает большие трудности. Художник либо вынужден идти в природу и там искать модели, либо замкнуть себя в свой внутренний мир абстрактного мышления.
...В природе, между людьми, растениями и животными, не было столько проблем, сколько было с людьми. Обитатели Зоологического сада на Бронксе, куда я все чаще заходил, не интересовались, как это делали люди, моей творческой ориентацией, и абсолютно не интересовались, был ли я реалистом, экспрессионистом или абстрактным художником. Они были безразличны, когда я придавал им несколько отвлеченное выражение, не волновались и не выказывали никакого раздражения, когда видели на моих картинах, что они не были такими молодыми, как они себе представляли. Кроме того, как модели они не требовали многого, им достаточно было орешков, которые здесь называются «peanuts».
Если еще звери иногда показывали свой характер, заставляя художника ждать, пока они захотят сотрудничать и сидеть спокойно, то деревья и растения были почти идеальными моделями. Между ними и художником были вполне гармоничные отношения, которые только дождь и сильный ветер могли нарушить.
Животные и деревья поначалу были у меня только заменой человеческой фигуры. Но когда они стали моей второй Любовью, я нашел в них столько интересного и столько красоты, что они стали почти моей первой...»
«Остался ли он в своем творчестве украинским художником?» — спрашивают одни и ставят ему в упрек подпись на работах: Жак Гниздовский. А другие отвечают: он был настолько талантливым, что не потерялся в безграничном творческом море, обозначенном различным цветом кожи, социальными убеждениями и мировоззренческой позицией. А Жан? Так звала его жена, тоже украинка, которая, собственно, и добилась того, что прах мужа был перевезен в Украину, вышел каталог, и что сегодня Украина еще может получить его работы, которые еще хранит семья.
Американцы же трактуют Якова Гниздовского так: он продолжает традицию многих других американских иммигрантов, которые объединили творческие традиции своих стран с энергией Нового Света, чтобы сплести гобелен, который обогащает всех нас и сближает наши народы.
... Яков Гниздовский родился 27 января 1915 года в селе Пилипче на Тернопольщине. Талант к рисованию проявился еще во время обучения в средней школе: это были небольшие наброски людей, пейзажей, домашних животных. В 1933 году Гниздовский переезжает во Львов, и здесь одаренный и энергичный юноша активно включается в творческую жизнь, войдя в молодежное крыло Ассоциации независимых украинских художников (АНУХ). Прекрасный карикатурист Эдвард Козак привлекает его к иллюстрированию львовской газеты «Новий час» и журнала «Комар». Его рисункам уже тогда была присуща точность линейного построения и тщательная проработка деталей.
Талант молодого графика был оценен меценатом и большим знатоком искусства митрополитом Андреем Шептицким, который предоставил Гниздовскому стипендию для продолжения художественного образования.
В 1938 г. Гниздовский едет в Варшаву, где в Академии искусств настойчиво штудирует живопись и графику. С началом Второй мировой войны он переезжает в Загреб. Этот период обучения в Хорватии сам Гниздовский характеризует так: «Это — реализм (говорили, что он современный), но он скорее склонялся к историзму, может поэтому и напоминал современный. Мои тогдашние пристрастия в занятии живописью вращались вокруг Брейгеля, Эль Греко и Дюрера — в графике».
Следующим этапом жизни и творчества было пребывание в Мюнхене. Здесь он наладил контакты с украинской общиной, иллюстрировал популярные среди украинской диаспоры издания «Арка», «Грань», работал над афишами, учебниками, рекламой, увлекался экслибрисами.
В 1949-м Гниздовский переезжает в Соединенные Штаты и там первым его шагом к настоящему успеху стала награда за дереворит, который экспонировался на выставке графики в Миннеаполисском институте искусств. Вторая награда — за художественное произведение на торгово-промышленной выставке штата Миннесота — подтолкнула его к мысли переехать в Нью-Йорк и заниматься исключительно искусством. Многие годы он экспериментирует, ищет собственный почерк; как и каждому эмигранту, ему не так просто живется и не так просто дается признание. Огромными усилиями, путем многих проб и ошибок, художнику удалось найти свой мотив и выработать собственный стиль, подчиненный идеалам красоты, логики и порядка. Поиски мотива продолжались долго, пока Гниздовский не открыл для себя красоту самых обычных вещей. С этого времени главными в его творчестве становятся растения и анималистическая тематика и очень редко встречается пейзаж и портрет.
«Может, так происходит и с другими, но когда я смотрю назад, мне редко приходилось работать над тем, чем в данный момент я был наиболее заинтересован. Большинство моих занятий были вызваны обстоятельствами. Но я уверен, что так было не только со мной.
Уже долгие годы в моей памяти остается образ молодой француженки, которая сидела в узком, выложенном белым кафелем углублении и восемь часов каждый день пробивала людям билеты в парижское метро. Это, наверное, не было ее мечтой и страстным желанием. Наверное, большинство людей — хотят они того или нет — вынуждены сидеть в таких, как в парижском метро, углублениях. Странно, но я не жалею, иногда даже рад и благодарен обстоятельствам, которые толкали меня в то поле, которое без этого я наверняка никогда бы не нашел. Это только подтверждает замечание, которое я уже давно сделал, что обстоятельства часто больше заботятся о нас, чем наши самые пылкие желания и тщательно обдуманные планы».
Это письмо Гниздовского впервые печатается в Украине. Его привез во Львов Роман Ференцевич, который теперь еще и подумывает над тем, как увеличить количество творческих работ своего друга в Украине. Последняя выставка, которая ныне экспонируется в здании Национального музея во Львове, объединила произведения из собраний Национального музея Украины, Национального музея во Львове, Тернопольского краеведческого и художественного музеев, куда семьей из далекой диаспоры в свое время были любезно переданы его произведения. И хотя так много институтов приняло участие к организации выставки, она все-таки невелика. Украина Гниздовского только узнает. Однако, и это главное, она не утратила его окончательно. К счастью! Потому что не о каждом художнике можно сказать словами известного украинского художника Петра Андрусива: «Гниздовский не пошел на компромисс ни с собой, ни со своим окружением, пренебрегая погоней за дешевой популярностью и легкой популярностью. Эта бескомпромиссность видна во всех элементах его творчества, видна в выборе тематики, а также в старании и селективности художественных средств. Гниздовский смотрит на мир предметов по-особому, и в выборе их удивительно незакомплексован».
