Александр Иванович стал одним из тройки призеров, получив награду в творческом конкурсе издательского дома Palmarius за создание лучшей «Оперной истории», цель которого была рассказать в популярной форме об одном из произведений мирового оперного репертуара. Для пана Чепалова задача не была сложной (как для большинства претендентов, которые не справились с заданием), потому что вся его жизнь связана с искусством: он много лет является руководителем литературно-драматической части Харьковского театра «Схід-Опера», доктором искусствоведения, педагогом, автором резонансных статей о культуре, печатавшихся в «Дне». Напомним, Palmarius — один из немногих издателей аудиокниг, который выбирает авторов для создания подобного контента и начинает выпуск увлекательных и иллюстрированных лучшими музыкальными образцами оперных историй. Сейчас, когда пандемия коронавируса прокатилась по миру и театры закрыты на карантин, аудио- и видеозаписи приобретают огромную популярность. О шедевре Дж.Пуччини «Тоска» и аншлаговом мюзикле «Пой, Лола, пой...», автором пьесы которого является А.Чепалов, наша беседа.
«БОГЕМНЫЙ ВИД КОМПОЗИТОРА НЕ ОСТАВЛЯЕТ СОМНЕНИЙ В ПРИНАДЛЕЖНОСТИ К ДЕЯТЕЛЯМ ИСКУССТВА»
— Александр Иванович, поздравляем с наградой, расскажите, пожалуйста, как вы попали в этот проект?
— Представители Palmarius разослали приглашения в различные музыкальные заведения, где могут работать знатоки и популяризаторы оперного искусства. Письмо получил Олег Орищенко, директор-художественный руководитель Харьковского национального театра оперы и балета, где я работаю с 1973 года, и предложил мне принять участие в этом конкурсе.
— Потому что у вас есть большой опыт такой популяризаторской миссии в сфере музыкального театра...
— Конечно, ведь моя должность заведующего литературно-драматургической частью предусматривает и выступления перед зрителем, и создание радио- и телепередач, посвященных той или иной премьере, выездам нашего театра на гастроли (в основном это бывают города, где собственного оперного театра нет). Я работаю в театре с тех пор, когда мы посещали на летних гастролях два или даже три города, и везде нам гостеприимно предоставляли радиоэфир и возможность участия в телевизионных программах. Это была и просветительская миссия, к которой хозяева относились с особым расположением. С тех пор очень хорошо понимаю, что важно не только достойно представить исполнителей, но и заинтересовать зрителей самим характером оперного зрелища, а не просто изложить краткое содержание произведения, как это часто происходит...
— Какое предложение вы получили в этом оперном проекте? Над чем работали?
— Мне пришлось писать «оперную историю» о «Флории Тоске» Дж.Пуччини. Обычно эту оперу называют просто «Тоска» по фамилии главной героини, певицы. Зовут ее Флория, но довольно часто я наблюдал даже анекдотические ситуации, когда название оперы в репертуарных анонсах переводили как... «Скука». На самом деле смешного здесь не так много (разве что исполнение было на самом деле небезупречным и скучным). Во время работы я просмотрел несколько десятков вариантов видеозаписей этой оперы. Среди них были захватывающие, своеобразные, были хороши, но откровенно плохих не видел. Вообще эту оперную историю, кажется, невозможно рассказать неинтересно. В ней бушуют такие страсти, что оторваться от просмотра или прослушивания просто невозможно. Хотя есть солидные оперные критики, которые опер Пуччини вообще не любят... и такое случается. С подобным человеком я недавно увиделся в Мюнхене, и был такой откровенностью очень удивлен...
— И что же нового можно добавить к этой оперной истории, чтобы она заинтересовала даже скептически настроенных специалистов?
— Во-первых, следует понять, что Пуччини был человеком ХХ века. Есть историческое фото 1900 г. (именно тогда состоялась премьера «Тоски»). Богемный вид композитора не оставляет сомнений в принадлежности к деятелям искусства, но к его виду в то время уже присоединился признак прогресса — автомобиль. И опера Пуччини «Тоска» современна не только по гармонии, музыкальной форме и сжатой, как пружина, фабуле, но и по характеру персонажей, их страстей, выраженных с такой экспрессией, которая ранее была немыслима на оперной сцене. К тому же есть еще одна примета, по которой оперная партитура Пуччини узнается сразу: оркестр уже не просто аккомпанирует певцам, а как бы разговаривает с ними, включаясь в содержательный диалог тем и мелодий. На все это я обращаю внимание тех слушателей, которые на самом деле хотят понять привлекательные черты его музыкального стиля.
АЛЕКСАНДР ЧЕПАЛОВ В ГОРОДКЕ ТОРРЕ ДЕЛЬ ЛАГО, ГДЕ ПОСЛЕ СМЕРТИ КОМПОЗИТОРА НА ВИЛЛЕ ПУЧЧИНИ БЫЛ СОЗДАН МУЗЕЙ, А КАЖДОЕ ЛЕТО В ИЮЛЕ — АВГУСТЕ ЗДЕСЬ ПРОХОДИТ «ФЕСТИВАЛЬ ПУЧЧИНИ»
— Кажется, еще Бернард Шоу в шутку говорил, что в опере сопрано и тенор обычно хотят любить, а баритон им в этом мешает...
— Действительно, уже без шуток, в опере «Флория Тоска» есть любовный «треугольник». Сама певица Флория, страстная и бескомпромиссная женщина, ее любимый (тенор) художник Марио Каварадосси и коварный начальник Римской полиции Скарпиа (баритон). Кстати, очень рекомендую посмотреть фрагмент спектакля 1960-х в телезаписи с участием знаменитой Марии Каллас в роли Тоски и выдающегося баритона Тито Гобби (Скарпиа). Это образец классической интерпретации оперы, а сегодня существует много замечательных певцов (например, Йонас Кауфман), участвующих в современных интерпретациях «Тоски», полных чрезвычайной экспрессии и драматизма.
Итак, на самом деле есть сопрано, тенор и баритон. Есть также несколько второстепенных персонажей. И почти скороговоркой в либретто речь идет о политическом фоне этой истории. А я хотел доказать, что Наполеон на этом фоне — не главный герой. Хотя на сцене его, конечно, нет. А поскольку действие происходит в Риме летом 1800 года, расстановка сил вполне понятна. Судьба каждого итальянца тогда практически зависела от успехов или поражения армии Наполеона, которого в Италии кто-то считал захватчиком, а кто-то — символом свободы (кстати, к последним принадлежал и наш герой Каварадосси). Хотя в фактической истории Италии политическая ситуация тогда менялась очень быстро. Даже во время сценического действия «Тоски» (а это примерно сутки), в первом акте становится известно, что Наполеон проиграл важную битву, и по этому поводу вечером будет исполнена победная кантата. А уже во втором действии, во время работы, поступает сообщение, что Наполеон, наперекор всем, стал победителем. И Каварадосси, не сломленный пытками, откровенно торжествует. Но рано. Человек иезуитского характера, Скарпиа уже взял Тоску в двойные тиски, — как женщину и как пособницу Каварадосси. Итак, погибают все — Тоска убивает Скарпиа, Каварадосси ждет настоящая, а не мнимая смертная казнь, разоблаченная Тоска выбирает смерть.
«ОДНАКО ПОЛИТИЧЕСКИЙ ФОН В ОПЕРЕ «ТОСКА» КРАЙНЕ ВАЖЕН. ЭТО УРОК ИСТОРИИ»
— Так это не мелодрама, как обычно характеризуют «Тоску»? Не много ли политики в произведении?
— Это мелодрама, несомненно. Так и написал Пуччини на партитуре оперы, созданной на основе пьесы своего старшего современника Викторьена Сарду. Это также подтвердил мастер оперной сцены Тито Гобби. «Но это и большой театр, понятный всем, у кого в жилах течет настоящая кровь», — добавил он. Вот почему «Тоска» везде пользуется такой любовью».
Однако политический фон в опере крайне важен. Это урок истории. Для Наполеона в те времена уже не имело значения поклонение итальянцев его победам. Если он и дал импульс к развитию свободомыслия в Италии, то не забывайте: он же и подавил Римскую Республику. Тогда для него были важнее ватиканские темницы для ревнителей свободы, чем демократия, к которой они так стремились. Но была ли самоотверженность римских патриотов пустой? Нет, ее примеру последовали итальянские карбонарии, а затем сторонники идей Джузеппе Гарибальди, многократно воспетого в итальянской музыке и литературе. И когда Пуччини писал свою «Тоску», он уже понимал цену подвига героев, которые выбрали смерть ради свободы сто лет назад.
В то же время «Тоска» прежде всего опера о силе любви, а не о революционных событиях и борьбе с тиранией. Кстати, это быстрее остальных поняли идеологи советского времени, особенно, те интерпретаторы оперы, которые стали придумывать для нее такие названия, как «Жизнь за коммуну», чтобы сделать сюжет якобы созвучным революционной эпохе. Впрочем, подобные попытки успеха не имели даже в те времена. Вот такая, уже не только оперная, история получилась.
— Вы сказали, что пересмотрели много сценических вариантов оперы. Скажите, они производят впечатление сугубо итальянской истории или место действия соблюдать не обязательно?
— Во многих интерпретациях оперы Пуччини Рим 1800 г. это не фон, а еще один многоликий персонаж оперы: величественный, мрачный и охваченный зловещими событиями. Большинство спектаклей, поставленных на основе партитуры «Тоски», оформлены так, что не остается сомнений, где происходит действие. Конечно же, в интерьерах, знакомых каждому туристу, который попадает в итальянскую столицу. Но некоторые постановщики подходят к воплощению замысла не практически — ведь в принципе история эта могла произойти где угодно и когда угодно. Поэтому «Тоска», воплощенная на фестивалях в Торре дель Лаго, на озере рядом с домиком Пуччини или (тоже на воде) в австрийском городе Брегенце, а еще в древнем амфитеатре «Арена ди Верона», весьма условны в смысле места действия, но от этого не теряют достоверности. Знаменитый кинорежиссер Франко Дзеффирелли не только снял прекрасный фильм-оперу «Тоска», но и в одном из театральных вариантов спектакля сосредоточил действие на небольшом подиуме в центре сцены, буквально окружив его играющими музыкантами оркестра. Так алтарь в первом действии с помощью музыки превращается в место пыток, а потом — в эшафот...
— Александр Иванович, мы знаем вас также как автора нескольких книг, ученого, журналиста, театрального «путешественника», педагога, драматурга, чья пьеса «Пой, Лола, пой...», поставленная пять лет назад Д.Богомазовым в Киевском театре драмы и комедии на левом берегу Днепра, выдержала испытание временем. Как-то эти ипостаси связаны между собой?
— Вообще я большой сторонник академического искусства и всегда ищу здесь единомышленников. А молодым хочу растолковать, что, только овладев принципами академизма, можно отправляться дальше. Это не значит, что я не люблю художественные эксперименты. В частности, я много лет приобщался к украинскому авангарду, написал книгу о передовом западноевропейском театре танца. Как педагог понимаю, что головы моих студентов, хотя и не всех, подчиненные этажному, клиповому мышлению... Именно поэтому я готов участвовать в проектах, которые сознательно возвращают нас к основам мировой культуры, заставляют задуматься над перспективами их развития и связями с культурой отечественной.