После премьеры, состоявшейся на сцене Киевского муниципального академического театра оперы и балета для детей и юношества, можно говорить, что в нашей столице появился талантливый режиссер-экспериментатор. Это тем более приятно, что Виталий Пальчиков — недавний выпускник Национальной музыкальной академии им. П. Чайковского (курс В. Курбанова). Еще студентом НМАУ на сцене оперной студии Виталий осуществил постановку оперы «Джанни Скикки» Дж. Пуччини, которая была включена в действующий репертуар оперной студии консерватории. Дипломной работой молодого режиссера стала опера «Умница» К. Орфа. В 2009 г. в Национальной филармонии Украины он поставил премьеру хоровой оперы Леси Дычко «Золотослов» (в исполнении хора «Хрещатик» и Камерного хора военно-музыкального центра Сухопутных войск Вооруженных сил Украины при участии солистов, драматических актеров и студентов Национального университета театра, кино и телевидения). В настоящее время является режиссером Киевского муниципального академического театра оперы и балета для детей и юношества. В феврале 2011-го поставил оперу Дж. Верди «Травиата» для гастролей Муниципального театра в Швейцарии. Сейчас В. Пальчикову не исполнилось и 30-ти, а значит, главные достижения у режиссера — впереди!
Сюжет оперы «Травиата» Дж. Верди постановщик перенес в парижский мир моды второй половины ХХ века. Партитуру, которую тысячи меломанов во всем мире знают наизусть, увешанную гирляндами штампов, киевскому режиссеру удалось прочитать по-новому — провокационно, но осмысленно. Заказ «Травиаты» от Муниципальной оперы Виталий Пальчиков воспринял как вызов его профессиональному мастерству, а саму оперу — как текст-ребус, который необходимо разгадать. И сделал это вместе с дирижером Михаилом Морозом, сценографом Людмилой Нагорной, художником по костюмам Анжелой Лисицей, хормейстером Анжелой Масленниковой и балетмейстером Кристиной Шишкаревой. На премьерном показе в главных партиях выступили: Ольга Фомичева (Виолетта), Алексей Пальчиков (Альфред) и Андрей Маслаков (Жорж Жермон). Кстати, Алексей Пальчиков, чье вокальное мастерство было отмечено на многих международных конкурсах, — родной брат Виталия, младший на четыре года (будущие тенор и режиссер родились в один день — 9 марта), а баритон Андрей Маслаков долгое время жил и работал в Германии.
Действие сосредоточено вокруг подиума, который неизменно присутствует на сцене на протяжении всех четырех картин. На нем проходят дизайнерские показы от модельера Виолетты Валери, здесь же герои оперы влюбляются, ссорятся, страдают и умирают... В «Травиате» Виталия Пальчикова с избытком ярких сценических находок: игра в шахматы, «дискотека 1950-х», лихорадочные видения Виолетты и даже перенесение Альфреда в финале оперы в будущее (историю умирающей возлюбленной он прочитывает в книге, не участвуя в действии). Однако самое ценное в этой постановке даже не «внешнее» новаторство, а подробное и психологически точное прочтение сцен-диалогов. У режиссера нашлось юмористическое обоснование для вокальных фиоритур Виолетты — просто ее ножки во время пения щекочет Альфред. Ариозо Жоржа Жермона так бессильно и пронизано частыми паузами потому, что во время беседы с Виолеттой у него случается сердечный приступ. Умение внимательно вслушаться в музыку и вылепить мизанцены, которые не противоречат партитуре, — пожалуй, главное достоинство оперного режиссера, которым вполне обладает Виталий Пальчиков
— В прошлом сезоне я вместе с дирижером Михаилом Морозом и художником Людмилой Нагорной ставил «Травиату» для гастролей в Женеве и Базеле. Всего, с 19 февраля по 2 марта 2011 года, состоялось восемь спектаклей. Постановка создавалась силами Муниципальной оперы — оркестр, хор и солисты, — рассказал В. Пальчиков. — Зарубежные продюсеры заказали классическую «Травиату», швейцарская публика была от нее в восторге. Потом мы подумали: раз уж материал выучен солистами, хором и оркестром, то почему бы не сделать версию спектакля для Киева. Но в нашей столице уже есть две традиционные «Травиаты» — в Национальной опере и Оперной студии НМАУ, поэтому попробовали привнести в спектакль нечто свое. Первое, что пришло в голову, — перенести действие на сто лет вперед. Опера была написана в 1853 г., а у нас это вторая половина ХХ века. Место действия — Франция. Другое новшество — фэшн-спектакль. Ради этого театр привлек к сотрудничеству известного украинского дизайнера Анжелу Лисицу, которая пошила две коллекции костюмов. Одну из них женская часть хора демонстрирует в первом действии, а вторую — в третьем.
«ИЗ СПОРА МОЖЕТ РОДИТЬСЯ ИНТЕРЕСНОЕ РЕШЕНИЕ»
— Вы перенесли сюжет «Травиаты» в мир моды, не противоречит ли это авторской драматургии оперы?
— А почему бы и нет? Если в оригинале действие оперы происходит в публичном доме, то у нас это — мир моды. Виолетта когда-то была топ-моделью, а со временем стала дизайнером. Подиум (как центральное сценографическое решение) пронизывает все четыре картины. На нем проходят показы, бытовые сцены (модное закулисье), на нем же Виолетта умирает. Альфред — человек из другого мира, обычный провинциальный юноша, мечтающий внедриться в модную «тусовку». Кроме привязки к сюжету, мы рассказываем историю женского костюма. Между 1950-ми и 1960-ми годами произошла настоящая революция в мире моды, а перелом случился в 1956 году. В 50-х носили платья с выпуклыми рукавчиками, подкладками и подъюбниками, в 60-х вошел в моду силуэтный костюм.
— Виталий, вам приходилось сталкиваться с миром моды?
— Я не фанат моды. Но признаю, что это отдельный, крайне интересный мир. Около восьми лет назад, будучи студентом консерватории, преподавал актерское мастерство будущим моделям (агентство принадлежало моим друзьям). С одной стороны, общаться с моделями было очень просто, они со всем соглашаются, с другой стороны, им крайне сложно было выполнять мои требования. Другое дело — люди из сферы искусства. С вокалистами можно говорить о драматургии, конфликтах на базе известных им оперных постановок, но они любят поспорить. Хотя я придерживаюсь мнения, что из спора может родиться интересное решение.
Дизайнер Анжела Лисица до этого никогда не работала в театре. В основном она шьет костюмы для звезд эстрады, участников телешоу. Живет она в Швейцарии, а в Киеве держит ателье. С ней познакомился директор Муниципальной оперы Владимир Меленчуков и попросил пошить костюмы для хора. У нее получилось отлично, после чего договорились поработать над «Травиатой». Сначала Анжеле было непросто, потому что в театральных костюмах должно быть удобно петь хоть сидя, хоть лежа — там своя специфика.
— У Верди Виолетта — дама «полусвета», по своему социальному статусу не достойная Альфреда. Вы же несколько изменяете конфигурацию конфликта...
— Мне не хотелось делать акцент на социальном конфликте, говорить, что она — из одного мира, а он — из другого. Ведь, по большому счету, и у Верди это Альфред не достоин Виолетты. Он небогатый человек. Приехав из Прованса, тратит в Париже налево и направо деньги отца и, в конце концов, добивает отца заявлением, что хочет жениться на женщине «легкого поведения». Формально Альфред принадлежит к «высшему свету», но даже при этом не может дотянуться до возможностей и стиля жизни Виолетты. В нашей постановке мы просто «переселяем» историю в современную среду.
«ТАК ЭТО УЖЕ БЫЛО!»
— Расскажите о принципиальных музыкальных новшествах вашей постановки.
— Впервые в Киеве мы «открываем» две традиционные купюры — стретты Жермона и Альфреда. За последние десять лет я не слышал, чтобы их исполняли. Однако именно в них проступает многогранность образа Альфреда, проявляется его мужское начало, способность принимать решения. Благодаря этому сближаются два персонажа — Альфред Жермон и его отец Жорж Жермон.
— «Травиата» — одна из самых известных опер мирового репертуара. Вам проще работать с популярным текстом или малоизвестным?
— Популярную оперу ставить очень сложно. Можно придумать то, что кто-то до тебя уже сто раз придумал, потому что режиссерских решений за полтора века накопилось множество. Просыпаешься ночью оттого, что тебя озарило, на следующий день делишься этим с друзьями, а тебе говорят: «Так это уже было!»
Спектакль обычно сочиняю тогда, когда гуляю на улице с ребенком. Он спит в коляске, а у меня есть время подумать. Иногда бывает трудно заснуть оттого, что опера звучит в голове, и «выбить» ее оттуда невозможно. Тогда начинаю слушать какую-нибудь ерунду, чтобы отключиться...
— В Муниципальной опере вы официально работаете с этого сезона. А с Оперной студией Музыкальной академии связываете какие-то творческие планы?
— Мой рост как режиссера произошел именно в Оперной студии НМАУ. Там я поставил два спектакля: «Джанни Скикки» Пуччини и «Умницу» Карла Орфа. Еще одну работу делал в сотрудничестве с хором «Хрещатик» для Национальной филармонии — хоровую оперу «Золотослов» Леси Дычко.
Новый главный дирижер Оперной студии Сергей Голубничий, заручившись поддержкой ректора Академии Владимира Рожко, начал реформировать студию: недавно провел прослушивания в оркестр, заменил некоторых концертмейстеров. Цель- превратить Оперную студию в классический, штатный оперный театр.
«НУЖНА ЛИ ВООБЩЕ РЕЖИССУРА В ОПЕРЕ?»
— Виталий, а общая ситуация с оперным искусством в Киеве вас устраивает?
— Мне кажется, что в нашей столице обязательно должен быть такой театр, как Национальная опера Украины, на сцене которой идут масштабные спектакли. В последнее время много спорят о том, нужна ли вообще режиссура в опере? А ведь именно режиссер должен создать образ времени действия и определенной среды... Мой педагог любил повторять: «Театр — не музей! Он должен жить в ногу со временем». Мне интересны разные грани оперного театра. Нравится воссоздавать дух эпохи, манеры прошлого, и в то же время хочется видеть больше спектаклей, приближенных к современности...
«Травиата» — гениальная опера. Верди дает множество возможностей для реализации идей, позволяет режиссеру высказать свое отношение к происходящему в опере. Композитор не то чтобы занимает нейтральную позицию — Верди иногда даже конфликтует сам с собой! Вот это интересно: выбирать один вариант из его же версий, тот, что ближе тебе. Например, во второй картине «Травиаты» есть такой эпизод. Альфред возвращается из поездки в Париж, а Виолетта в это время сидит и плачет. Можно только догадываться, решил ли Альфред свои проблемы в Париже, с каким настроением он вернулся, добыл ли денег для того, чтобы устроить личное счастье с Виолеттой. Верди не дает на эти вопросы никакого ответа. Кроме того, Альфред даже не замечает, что с его возлюбленной что-то происходит, и от этого его реплики кажутся нелепыми...
Еще один интересный момент — это общение Виолетты с Жоржем Жермоном, отцом Альфреда. Если судить только по либретто, то получается, что Жорж Жермон пришел, сразу почувствовал себя хозяином положения — и последующие сорок минут мы наблюдаем за побежденной Виолеттой. Но в музыке этого эпизода много маршевости. Верди пытается показать, что Виолетта сражается до конца! Как умная и многогранная женщина, она пускает в дело шарм, слезы, падает на колени, спорит. Зачем она пишет Альфреду письмо? Готова ли она была к тому, что Альфред даже не попытается вернуть ее? Конечно же, нет. Если бы меня бросила девушка, ничего не объяснив, я бы наверняка побежал выяснять, что случилось. С другой стороны, чего можно ожидать от Альфреда, которому чуть больше двадцати лет?.. Мне было интересно, что на самом деле возмутило публику на премьере оперы в 1853 году? То, что Альфред бросил в лицо Виолетты деньги? Или то, что Виолетта публично призналась ему в любви? Все это — открытые вопросы, над которыми будет размышлять еще не одно поколение оперных режиссеров...
