Его называли комиком с душой трагика, в связи с ним вспоминают слова Феллини: «Комедийные актеры — благодетели человечества». Евгений Павлович Леонов играл, как жил. Мягкому юмору, самоиронии, доброй и сострадательной улыбке над всем происходящим научиться невозможно. У Леонова эти актерские качества были сплавом мастерства и природного дара. Он был поистине народный артист. «Полосатый рейс», «Донская повесть», «Кин-дза-дза», «Зигзаг удачи», «Белорусский вокзал», «Винни-Пух», «Обыкновенное чудо», «Убить дракона», «Осенний марафон», более 60 фильмов и около 50 театральных постановок с его участием. Он написал книгу «Письма к сыну», где рассказал о себе, о самом сокровенном: «Есть ли в твоей жизни человек, перед которым ты не боишься быть маленьким, глупым, безоружным? Этот человек и есть твоя защита». И далее: «Жизнь не может быть сведена к бытовым впечатлениям. Надо уметь замечать и чувствовать то, что за пределами нашего восприятия, иметь как бы предчувствие нового».
Об отце, Евгении Леонове в интервью www.gzt.ru рассказывает его сын, актер театра «Ленком» Андрей Леонов.
— Как вам работалось вместе с отцом?
— В «Ленкоме», в начале, когда я выбегал в массовке и наблюдал, как отец работает с выдающимися актерами, например, Татьяной Пельтцер, «Поминальную молитву» я воспринимал очень остро, потому что она наслаивалась на болезнь отца. Это был особый этап в его жизни. Он играл Тевье- молочника последние пять лет, а накануне последнего спектакля скончался. Зрители, которым объявили о кончине Леонова, не сдали ни одного билета, стояли у театра до глубокой ночи. Его любили и зрители, и актеры «Ленкома». Янковский, Збруев, Шанина очень тепло его вспоминают...
— Среди любимых всеми ролей Евгения Леонова — Шибалок в «Донской повести» и эпизод в «Не горюй!» Данелии, там, где он появляется на мосту с собачкой по кличке Эрзерум, а его вечная песня «Мыла Марусенька...» звучит в грузинском многоголосии.
— Я тоже люблю «Не горюй!». И «Донскую повесть». Она была снята в 1964 году. Позже отец говорил, что можно было сыграть эту роль по-другому. Еще люблю «Белорусский вокзал», «Мой старший брат»... Отцу везло с режиссерами и в кино, и в театре: Данелия, Фетин, Коренев, Рязанов, Смирнов, Захаров.
— И режиссерам тоже везло с Леоновым. Даже в начале его карьеры, когда он еще был актером Театра Станиславского, публика его выход встречала аплодисментами.
— Мне это приятно слышать. В «Ленкоме» тоже, как только он появлялся на сцене, вспыхивали аплодисменты. Я стал с возрастом понимать, кто мой отец, прислушиваться к его советам, наблюдать за ним на спектаклях...Его нет уже 12 лет, но он всегда рядом, его фильмы рядом. Он оставил хорошее наследство, свою книгу «Письма к сыну». Печальный признак нашего времени — дефицит отцовской любви. Поэтому «Письма к сыну» обращены ко мне и к моему сыну...Очень важно знать, что рядом есть человек, который тебя любит. Он писал: «Ничего не бойся, сынок. Я стану за твоей спиной, как живой лес, как старый дуб раскину руки; как орел подставлю крылья тебе...»
— Андрей, учил ли вас отец актерскому мастерству?
— Он внимательно следил за моими первыми шагами в театре, делал правильные, очень ценные замечания. Я тогда по молодости лет внимал, преодолевая раздражение. Сейчас я пытаюсь своего сына оградить от ошибок. Но вижу, что он слушает меня и не слышит.
— Евгений Павлович работал необыкновенно много. Удавалось ли ему отдыхать?
— Мы всей семьей ездили на машине в Прибалтику. Тогда было не опасно ночевать в лесу. У отца был керогаз. Когда он снимался в фильме «Меж высоких хлебов», мы с мамой приезжали к нему в Украину. Но любимое место его отдыха — это Юрмала, он туда и в санаторий для сердечников ездил. Еще мы отдыхали под Ленинградом в Дюнах, очень славное место.
— Ваш отец вам сказал однажды об актерстве: «Если ты надеешься обойтись без синяков и шишек, оставь это дело, не начиная».
— Я со временем научился не обижаться на замечания коллег, более критически относиться к себе. Но актерские амбиции дают о себе знать. Я весь день хожу счастливый, если вечером предстоит играть любимую роль. Недавно Марк Анатольевич похвалил всю команду за «Полет над гнездом кукушки». Это дорогого стоит.
— Вы хотели бы написать книгу об отце?
— Позже, но если напишу, то, вероятно, назову ее «Ответы папе».
ЗА КАДРОМ
Несколько забавных эпизодов произошло с Е.П. Леоновым во время съемок фильма «Полосатый рейс». Работали артисты на пароходе «Матрос Железняк». Тигров ежедневно выпускали из клеток на палубу для того, чтобы они постепенно привыкли к месту. Но тигры есть тигры, и сниматься с ними Е. Леонов мог только отгородившись пуленепробиваемым стеклом. Так оградили перед съемками ванну, в которой должен был купаться актер, причем он лично проверил стекло на прочность. Но когда установили освещение, оператор заявил, что стекло будет давать блики, и зритель сразу обо всем догадается. Режиссер решил стекло убрать, но Леонову об этом не говорить. Как только Евгений Павлович разделся и плюхнулся в ванну (под ней спрятали дрессировщика), стекло незаметно убрали и впустили в павильон тигра, который сразу направился к артисту и стал его обнюхивать. Тот открыл глаза и... Остальное зрители видели — Леонов ахнул, голышом выскочил из ванны и бросился бежать, роняя хлопья пены. Так что игры тут не было — все произошло самым натуральным образом...
Евгений Павлович вспоминал, как к нему подошли режиссер и оператор и сказали, что они придумали очень смешной эпизод: «Посадим тебя в клетку, выпустим тигров и посмотрим, что будет».
«Я говорю: «Нет, я не согласен. У меня семья, маленький сын, я против». Меня, конечно, уговорили, ведь я же дал согласие сниматься в этом фильме. Сами все попрятались: режиссер залез на мачту, оттуда все видно (руководить легче), а оператор спрятался в железный ящик, выставил камеру. Посадили меня в клетку, выпустили тигров. Тигры подошли, понюхали и пошли дальше палубу осматривать. Тигры не бросаются — комедия не получается. Режиссер кричит: «Дрессировщик, почему твои животные не бросаются на артиста?». «Они к нему принюхиваются, — говорит, а сам запихивает ко мне в клетку живого поросенка и шепчет: — Возьми вилку, поколи поросенка, а то тигры на него не реагируют...». Что творилось на палубе через минуту, когда тигры учуяли поросенка! Они его через прутья поцарапали, поросенок визжит, тигры от этого еще больше свирепеют. Я кричу, поросенка прижимаю. А поросенок от страха совсем обезумел, на меня стал кидаться. Тигры рычат, поросенок визжит. Я кричу: «Дрессировщик, стреляй, не то всех сожрут вместе с палубой!». Дрессировщик выстрелил в воздух, но тигрица Кальма от всего этого визга и грохота бросилась в море... Целый час ее спасали, и спасли, конечно...»
Снимаясь в картине «За спичками», Евгений Леонов приехал в Финляндию. Перед съемками ему предложили в порядке культурного обмена встретиться со студентами и преподавателями Хельсинского университета. Артист с удовольствием согласился, тем более, что знал о своей популярности у финской публики. Но в университете его ждал неприятный сюрприз — не успел Евгений Павлович выйти на сцену, как его освистали... Леонов смутился и ушел за кулисы. Но когда актеру объяснили, что по финским обычаям чем громче свист, тем выше любовь зрителя, Евгений Павлович тут же вернулся на сцену, вложил два пальца в рот и оглушительно засвистел...
