Одну неделю летнего отпуска англичане любят проводить в Эдинбурге во время театрального фестиваля, книжного фестиваля, фестиваля живописи и скульптуры. Обычно в эту пору дождит. В этом году дождило с детской несдержанностью. Но шатер театра, который в этом году растягивали 2700 представлений, позволял не замечать пустяков и согреваться в лучах актерской одаренности, а иногда почувствовать жар страстей и пламя эмоций.
В 10 утра «C theatre» приглашает на «Завтрак с Шекспиром». Круассаны и кофе гарантированы. А дальше на ваш вкус — или с безоговорочностью молодых актеров овладеть ролями героев разных пьес драматурга, или, поев, жировать в роли зрителя. Именно быть в роли, а не смотреть спектакль. Калейдоскоп перевоплощений, легкий ненавязчивый интерактив, беззаботность существования средневекового и современного будто бы программируют наступающий день. Даже муки любви лишь тучки-путешественницы на солнечном небосклоне человека радостного и оптимистичного.
Где-то с 12 часов утра до 11 вечера (последнее представление начинается в полночь) на центральной улице города и Fringe-фестиваля, которая украшена аркой с лозунгом «Каждый — открытие!», проходит ярмарка спектаклей. Артисты в сценических костюмах или в специальном гриме, в каких-то рекламных причудах пропагандируют свои представления. Песнями, танцами, просто лежа посреди улицы и с пола раздавая свои программки, они должны заинтересовать, заставить прийти к ним. Не теряют свой шанс уличные музыканты и разнообразные шоумены, наподобие наших массовиков. Одни демонстрируют акробатические трюки и жонглирование на моноциклах, другие работают с огнем, воздушными шариками и воображаемыми предметами. И достаточно часто после выступления в шапку-кассу зрители набрасывают приличную сумму.
Следовательно, как выбрать из 500 представлений, которые играются ежедневно, наиболее интересные для вас или просто достойные внимания — вопрос не простой. Рекламные тексты имеют исключительно поощряющий характер. Можно попробовать сделать выбор по звездам. На плакатики спектаклей наклеивают ленты со звездами, названием газеты или именем репортера, которые определили пяти-, четыре-, трехзвездочный уровень спектакля. И в самом деле, эти оценки достаточно часто отвечают действительности, по крайней мере, что касается уровня профессионализма, а вкусы — это уже такое. Очень редко многозвездочности достигают спектакли драматические. И на Эдинбургском Fringe-фестивале господствуют соло-комедии или моноспектакли выходцев из «комеди клабов». Для их понимания необходимо абсолютное знание языка и, еще важнее, языковой среды, поскольку много приколов связаны с бытовым и телевизионным сленгом. Я же избрал для просмотра спектакли по классическим текстам. «Проклятие Макбета» по Шекспиру весьма традиционно, с почти необработанными юношескими эмоциями, прожили студенты Кембриджского университета из группы «ADC». Обычно в театральной среде избегают говорить название этой пьесы. В ней столько жестокости, измен, убийств, что очищение, ради которого она написана, иногда оставляет болезненные шрамы на актерской судьбе. Мальчики и девочки играют о неожиданности смерти. Жизнь им кажется вечной, они уверены в собственной неспособности к убийству и бессмертности, просто играют чуть более жестоко, чем в песочнице. И выглядят так же эффектно, как герои компьютерных игр. Только оказывается, что жизнь — это игра, в которой нельзя играть с жизнью.
В спектакле «Гамлет, дом ужасов» Вестминстерской театральной компании Гамлет, приехав из какой-то заграницы, совсем не вписывается в обычаи родины. Кто-то быстро становится на его сторону и подражает моде и стилю, которые он демонстрирует. Его огненно-рыжие волосы, зеленые, синие прически поклонников и почитателей, чубы, коконы, башни из локонов в классическом стиле показывают наглядно непримиримые столкновения старого и нового, а попытка достичь взаимопонимания приводит к посредственности самоуничтожения всех. Внезапная страсть к Офелии и такая же внезапная неприязнь убивают наивную провинциалку. Жестокие романсы под гитару и лирические песенки под рояль задыхаются в похоронном марше.
В спектакле «Моя память закрыта: адаптация Гамлета» Второй Земной театральной компании (США) Гамлет-актер Ник Флай акцентирует свою темнокожесть. Он страдает от того, что оставил в меркантильном мире грациозную Офелию-японку.
Она в этом мире обезумела, а он, чтобы выжить, должен прибегнуть к безумию борьбы за совсем не понятные ему то ли ценности, то ли идеалы, то ли бездарное существование.
Словом, Шекспир жив, подвергается безоговорочному экспериментированию и самое главное — мощно исполняет роль общего для нескольких поколений текста.
На спектаклях по Достоевскому и Сент-Экзюпери практически все зрители были пенсионного возраста. Да и традиционность и ожидаемость постановочных решений не способствовали привлечению молодого зрителя. А вот на спектакль Театра Движения «Антоновы Дяди» по пьесе Чехова «Дядя Ваня» собиралась одна молодежь.
Название будто бы подает сигнал посвященным в русскую литературу, а спектакль неожиданно совмещает тонкий чеховский психологизм с испытаниями страстью полностью по Достоевскому. Спектакль разыгрывают четыре актера, которые по очереди исполняют роли дяди Вани и профессора Серебрякова. Оба героя вдруг поняли, что очутились на краю жизни. Служение и прислуживание, обожание и разочарование, абсолютное понимание и безнадежная глухота выплескиваются обоими как ужасное осознание бреда своего бытия. Метис, африканец, азиат, европеец славянской внешности в присущей им пластике доживают и доплясывают послесловия горячих словесных поединков. А когда слова становятся беспомощными, квартет унисонами глаз, дыхания, жестов, наконец, немоты пронизывает вскриками подсознательного понимания со зрителями и с целым миром.
По-видимому, каждый художник стремится к таким минутам, хотя и единственное такое мгновение оправдывает претензии на это звание.
Одновременно с Fringe-фестивалем в Эдинбурге проходит Международный театральный фестиваль, который в этом году состоял всего из пяти драматических спектаклей. Как бы романтично это не звучало, но, с моей точки зрения, пока материальное начало будет доминировать, в жизни человечества будут продолжаться экономические кризисы. Культура земного существования человека могла бы многое сохранить, сэкономить, спасти. А пока еще во всех странах мира побеждает остаточный принцип финансирования и культуры, и искусства. Остатки все уменьшаются и уменьшаются, но никого богаче еще не сделали.
Обычно спектакли этого фестиваля представляют известные театральные коллективы мощные по актерскому составу, декорациям, костюмам, эффектам и т. д.
«Хроника механической птицы» по роману Харуки Мураками, поставленная в офф-бродвейском театре «Ла Мама» при поддержке персон, фондов, организаций (список на две страницы), абсолютно отвечает фестивальному формату. Текста немного. Японские актеры прекрасно говорят по-английски. Экзотика Востока, как всегда, завораживает. Музыкальное сопровождение на странных инструментах обеспечивает человек-оркестр. Активно используется видеопроекция. Очень эффектно выглядит в качестве экрана аквариум с золотыми рыбками. Играют хорошо, эмоционально. Идея пафосная, но так приятна каждому: любовь больше жизни, поэтому пыток не боится и смерть преодолевает. Правда, в сравнении с френч-спектаклями фактура театра кажется несколько залакированной. Проще со «Сказками 1001 ночи» в исполнении арабских актеров под руководством английского режиссера Тима Супле. Красавицы и красавцы иллюстрируют хорошо известные тексты, моменты драматичных развязок играют в манере театра переживаний вполне искренне. Замечательная декорация — на всю сцену высокая деревянная стена, в которой переворачиванием фрагментов появляются резные окошки, двери и дверцы. Бесконечно меняются расписные покрывала, яркие ковры, серебряные вазы, чаши, кубки. А мне почему-то все представление думалось о легкости отрывания голов, рук, выкалывания глаз и просто привычности жестокости древности, которую смягчила, возможно, исключительно любовь.
Во многих спектаклях тревожит ощущение действительности как имитации жизни. Кажется, это созвучно новейшим волнениям человечества. Деньги — будь то доллары, евро или какие-то другие, словно и не деньги — сами по себе нестабильны и определенности не дают. Следовательно, хранение не предохранитель на случай проблем со здоровьем или извечными трудностями. Образование, которое, согласно с мировой статистикой, на высокий процент страховало от безработицы, становится дорогой игрушкой. Будто бы и жизнь становится комфортнее, но не улучшается. Не улучшается не в смысле количества одежды или компьютерных возможностей, а в смысле отсутствия смыслов, великих идей, радости служения. Расследуя причины беспорядков в Англии, много говорят именно об имитации борьбы их участниками. Характерны размытость мотиваций и неспособность сформулировать идею ни собственного участия, ни беспорядков в целом. Другое дело имитации эдинбуржцев вдобавок к сугубо театральному разнообразию. Вдруг перед осенью безумные скидки и распродажи замечательных изделий из кашемира и хлопка. А там, где продают шотландское виски, к уценке еще и бесплатная дегустация. Магазины с местными сувенирами сообщают о полной распродаже и утверждают: все должно уйти... Правда, местные на эти заморочки не обращают внимания, а кто-то, подмигивая, намекает на банальную игру с ценниками. Среди прохожих очень много людей разного возраста в национальной одежде. Денег не просят и ничем не торгуют. Просто радуют гостей города, имитируя воинственность, потому что у каждого мужчины ниже прикрытого юбкой колена есть толстые хлопковые чулки и на правой ноге обязательно охотничий нож. Каждый вечер во внутреннем дворе Королевского дворца пять военных оркестров собирают на концерт 10 тысяч зрителей. К замечательной музыке присоединяется ловкое выполнение сложных дефиле. Формы сказочные! Впечатления фантастические! Словно ты опять в детстве играешься чудесными солдатиками. И опять все не замечают дождя. Замечательная атмосфера игры, вера в то, что на самом деле все мы актеры в этом мире и наша жизнь — игра, а значит — есть смысл играть, есть шанс стать победителем, тот шатер театрального фестиваля превращает в радугу многокрасочную жизнь.
P.S. Из Лондона в Эдинбург экспрессом пять часов и 60 евро. Чем раньше заказать гостиницу, тем дешевле. Но и за 60 евро можно найти удобное и приличное жилье. Местная еда изысканна — своей простотой. За 20 евро отведайте баранины в виски-соусе, а за 8—10 ешьте вволю в азиатских или арабских ресторанах-буфетах.
