Ломка европейского мировоззрения в конце позапрошлого и начале прошлого веков получила мощное отображение во всех видах искусства.
Отказ от морализаторства, от навязывания буржуазной системы ценностей, просто от утилитарности искусства вместе со скандальностью, декларациями элитарности послужили почвой для провозглашения множества манифестов.
Герой премьерного спектакля Национального академического театра русской драмы им. Леси Украинки по пьесе Н.Коуарда «Обнаженная со скрипкой» Поль Сороден (Андрей Пономаренко) — сюрреалист, пуантилист, дадаист, примитивист, авантюрист — словом, худоист. Правда, сам он картины не писал, хотя его произведения украшают именитые галереи. Скорбная мистерия похорон художника, которую разыгрывают его давно покинутая жена Изабелла (Наталия Кудря) и дети, повзрослевшие без отца, Джейн (Анна Гринчак) и Коленей (Станислав Бобко) с юной женой Памелой (Елена Силантьева) превращается в аукцион тестаментов.
Настоящий автор нетленных творений Сордена «безумного периода» — графиня Анна Павликова (Ольга Когут), по-видимому, рисовала банально руками, потому что животворит процесс свободного творчества, исполняя романс «Руки — вы словно две большие птицы», и так же, как его прекрасная исполнительница Шульженко, делает «горбик» в финале — так называла Клавдия Ивановна глубокий поклон с протиранием пола ладонями.
Сохранение тайны авторства по настоянию славотворца, живописоведа и бизнесмена от искусства Фридленда (Станислав Москвин) оплачивается семьей еще одной худоини Черри-Мей (Александра Ена). Звезда канкана самой талантливой частью своего тела в алкогольном экстазе творила шедевры «периода кругов». Юный охранник ее нетленной красоты Фабрис (Алексей Полищук), произнося свое «фАлософское кредо», едва не выпадает из штанов.
Чернокожий сектант с Ямайки (Сергей Озиряный) своей мазне приписывает божественное происхождение и за свое умолчание авторства денег не требует, но предложенное с радостью берет.
Кажется, такой важной составляющей комедии, как интрига, просто нет. Постановщик Михаил Резникович и режиссер Леонид Остропольский вместе с артистами наслаждаются находками комедийного в каждом из персонажей, и это сделано настолько остроумно и искусно, что спектакль обязательно нужно смотреть в обоих составах. Любая пара исполнителей по талантам, сценической биографии, ощущением комедийного делает невозможным повтор, дарит радость творческой уникальности.
«Умирать так с музой» — девиз презентации последнего масштабного шедевра Сородена «Обнаженная со скрипкой» и еще четырнадцати картин финального этапа творчества «неоинфантилизма», которое слуга и друг худоиста Себастьян (Борис Вознюк) делает шокирующим аккордом хорошо замаскированной интриги, а саспенс обнаруживает окончательно свой норовистый характер.
Кстати, музыкальное оформление из улыбок на темы хитов Моцарта и Вагнера метко подчеркивают комичное в драматичном действии и в хореографии Ольги Голдис, хотя, как известно, насмешливое отношение к современности выдает скептицизм к прошлому. Что поделаешь, ирония времени проникает в плоть искусства.
Эта тема в спектакле балансирует на лучике увлеченности, восторга искреннего или надуманного, чего-то такого, что придает невероятной легкости бытия журналисту (Юрий Дяк) и Сородену, которые вдыхают романтику в моральные расчеты с предварительно невероятным результатом. Первый имитирует пиетет перед искусством с полностью полезными мотивами, второй делает то же — и здесь самый главный вопрос — ради чего?
Вполне возможно было бы исчерпать глубину художественного высказывания на уровне документальной истории о получении высшей награды на престижном конкурсе картиной, которую нарисовал ишак хвостом, а художники-мистификаторы, которые ее представили публике, зло посмеялись над невежеством арт-дельцов. Этот анекдот и еще много интересного можно прочитать в «Театральном крылечке» (есть и буклет к спектаклю) — уникальном издании театра Русской драмы, которое знакомит с интеллектуальными исследованиями к его спектаклям.
Но не коммерциализация искусства тревожит театр. Капитализация художественного творчества при любых эпистолах становилась испытанием нравственности. Критерии настоящего художественно-ценностного не просто меняются, они становятся сложнее и все менее универсальными. Кто-то заверяет в способности рисовать черные квадраты пачками. Кто-то молится на шедевр Малевича как символ освобождения от тирании объектов, отказ от идеи искусства, которое продается. Да, Филиппо Томазо Маринетти провозглашал «наслаждение быть освистанным»; Шарль Бодлер для создания художественного произведения предлагал использование «Огромной клавиатуры таинственных соотношений»; Оскар Уайльд утверждал: «Искусство не отображает ничего, кроме самого себя», а Николай Евреинов рекомендовал: «В жизни главное не быть самим собой».
И пока будут такие открытые к творчеству, как Джейн, — именно художественные взгляды будут формировать картину бытия. Каждый имеет право на собственные художественные идеалы. Но никто не имеет права навязывать их другим. Право выбора и выбор как таковой формируют личность. Поэтому острейшей проблемой кажется дилетантизм, который так умело наряжается в супермодные фасоны, что начинает господствовать не только в искусстве, а задавать тон в политике, науке, образовании, экономике... Вот не такая легковесная получилась комедия.
Костюмы от «Диор», точнее, по его силуэтам, разработала Мария Левитская, а сценографию осуществила по мотивам идей Лэ Корбюзье и, в частности, капеллы Роншан во Франции. Спектакль происходит (по моему восприятию) перед каким-то музеем современного искусства. Обычно у них маленькие и странные окошки (верхний свет лучше для восприятия живописи), и это производит впечатление укромных мест для драгоценного. Часто такие здания напоминают инопланетные корабли и подтверждают вселенский смысл творчества. В центре авансцены — современная софа, сейчас ее называют «лежаком», у меня же стойкая ассоциация с тучкой, на которой музы впадали в транс вдохновения, или какой-то другой (как Даная). В финале модерновый фасад становится опорой для призрака картины Ботичелли «Рождение Венеры» — так реализует сценография подсознательное зримого.
Презумпция культуры в вертикали эпох доказывается не установлением эталонов, иерархий, неоспоримостью суждений. Ее удерживает опора человечности.
И именно в настоящий момент — во время острого противостояния целостного войне и миру как никогда становится актуальным переосмысление соотношения искусства и жизни.
Следующий показ спектакля «Обнаженная со скрипкой» состоится 5 ноября.
