По правде говоря, современный зритель иногда боится спектаклей, в которых ставятся философские проблемы бытия, действующие лица решают сложный исконный конфликт между добром и злом, а длительные драматические монологи, отдаленные от динамичного сегодняшнего дня, утомляют чувство и сознание. Но спектакли «Легенда о Фаусте» в Национальном драматическом театре им. И. Франко бояться не стоит. Ведь, взяв за основу тексты немецких авторов — Йоганна Шписа, Гейсельбрехта и Кристофера Марло, режиссер-постановщик Андрей Приходько «сыграл» со зрителем в совершенно другую игру...
Мистерия «Легенда о Фаусте» является театральной визуализацией известного в мировой культуре философского конфликта, в котором количество сугубо эстетических, внешних приемов за предлагаемое время является просто колоссальным. В представлении идет дождь и снег; в зрительный зал пускают мыльные шарики и бросают огромные резиновые пули; появляются разноцветные бумажные рыбы и живой конь, на котором благородно сидит античная царица. Время от времени на большой ткани проступают писаные кровью реплики Фауста (Остап Ступка) и Мефистофеля (Богдан Ступка). А Каспер (Богдан Бенюк) борется с чертовщиной, рисуя известный символический круг, словно несчастный Хома из «Вия» Николая Гоголя.
Наблюдая за очередным пополнением визуального ряда, иногда возникает вопрос: предлагаемая сценическая версия является избытком спецэффектов, стилистической иллюстрацией «искривленного» пристрастия современников к прекрасному или специфическим пониманием и трансформацией барочной эклектики?
«Легенда о Фаусте» с привкусом остроты апеллирует к современному человеку — не зря форма подачи материала, как теперь модно говорить, имеет интерактивный характер. Актеры постоянно обращаются к зрителям, а Богдан Бенюк в роли Каспера еще и поощряет их к диалогу. Кроме того, последний монолог Богдана Ступки в роли старого Фауста имеет по-брехтовски эпическое начало: импровизационный финал призван, чтобы побуждать зрителя к размышлениям о своей роли в создании мирового уклада. Актер просит прощения за «своего Фауста» и дает возможность понять, что перед зрителем — не Ступка-Фауст, а Ступка-актер, который сумел осмыслить, пережить и отдать осмысленное нам, современникам.
Философия «Легенды...» направляется через визуальный ряд при помощи эстетически-смысловых трюков. Фауст состарился, разочаровался, понял... ценность души. И уже вместо актера Остапа Ступки в роли Фауста-старого появляется Богдан Ступка. И зрителю не нужно долго растолковывать, что отныне Фауст и Мефистофель — две грани одного целого. Добро и зло понимаются не как противоположный мир, а два полюса единого мира. С тех пор и интерпретация Андрея Приходько побуждает искать реминисценции из предыдущих культурных эпох и, в конечном итоге, уже обратиться к великому Й. В. Гете. Ведь не зря немецкий писатель и философ прописывал эту могущественную историю свыше четырех десятилетий, придя к уже общеизвестным, неоднократно «проговоренным» истинам о непрестанном течении времени, значении процесса познания, ценности труда и кое-что о нем, который является «частью той силы»...
Режиссер с некоторой осторожностью завязывает смысловые узлы, которые и определяют основное философское содержание спектакля. Например: Фауст — Остап Ступка в бессмысленной эйфории радуется тому, что всем приказано ему служить, даже не акцентируя внимания на том, что вместо этого у него забирают душу. Мефистофель — Богдан Ступка пытается прервать его радость, достучаться, объяснить, обратить внимание, однако амбициозный ученый его даже не слышит. В этой сцене человек выглядит таким жалким и бессмысленным... что горько и стыдно становится за нас, во все исторические времена и в контексте любой культурной эпохи. Да что там стыдно, в спектакле Андрея Приходько «Легенда о Фаусте» человеческая сущность шокирует даже дьявола...
