Новый американский триллер «Темная вода» — из тех фильмов, на которые всегда идешь с опасением. Собственно, не такой уже он и новый — и это огорчает в первую очередь.
«Темная вода» это, на самом деле, римейк, то есть перенесение на американскую почву одноименного японского киноужаса, снятого действительно культовым режиссером Хидео Наката. Еще несколько лет назад он здорово испугал публику у себя дома, а также в Европе и Америке, суперхоррором «Звонок». А после этого появилась уже не такая эффектная, но все равно поразительная «Темная вода». Неудивительно, что Голливуд, который, кажется, страдает от нехватки свежих идей, героев и сюжетов, сделал свои варианты; кстати, экранизировать «Воду» пригласили бразильского режиссера Уолтера Саллеса, который стал известным в прошлом году благодаря ленте «Дневники мотоциклиста», посвященной молодым годам Че Гевары. Повторение никогда не бывает лучше оригинала, и это вполне подтвердилось на примере «Звонка»: американский вариант выглядит просто бледной тенью от произведения Накаты. Неудивительно, что и «Темная вода», созданная на другой стороне океана, априори доверия не вызвала. Тем более реклама провозглашала: «от автора «Звонка». Впрочем, при более внимательном взгляде появилась надежда, что не все, может, так плохо: подразумевался автор именно японского триллера. Сценарий написан Накатой в сотрудничестве с тем, кто собственно создал роман «Темная вода» — известным японским писателем Коши Сузуки.
В общем, и «Звонок», и «Темная вода» (как романы, так и фильмы) относятся к жанру так называемого «неокайдана». Если кайдан — это традиционная японская история о духах и людях, иными словами, средневековые новеллы ужасов, то неокайдан — новейшая, модерная вариация старинного жанра. Грозные привидения, убийственные призраки действуют среди хай-тековых интерьеров, активно используя наиболее современные устройства и технологии. В «Звонке» проводниками потустороннего мира служили телефон и телеэкран, в «Темной воде» — лифт и водопроводные системы старого дома. Уолтер Саллес весь антураж и сюжет воспроизвел старательно. Дом, в который вселяются главные герои — мама с дочкой — даже внешне похож на мрачный старый замок, хотя стоит посреди стандартного мегаполиса с небоскребами. Но у кайдана (как старинного, так и современного) есть принципиальное и очень важное отличие от европейской традиции ужаса: все кошмары у японцев так или иначе имеют неожиданно яркую лирическую подоплеку. Толчком всех дальнейших событий часто является даже не месть или иррациональная тяга к разрушению всего живого, а ощущение потери, отчаяние или вообще — любовь. То есть дальневосточный ужас фактически наполовину состоит из этих двух элементов — потустороннего и лирического. И непонимание этого очень вредит любым дальнейшим воплощениям. В «Темной воде» Накаты ужас и любовь были сбалансированы почти идеально. В варианте Саллеса вышло по-другому.
Весь фильм Саллес старательно пытается напугать зрителя. Весь фильм, от начала до конца. Но, как это часто бывает в таких случаях, — нас пугают — а нам не страшно. Получается так, что страшное таковым не является, а лирическим режиссер пренебрег. И фильм был бы совсем провальным, если бы не один человек — Дженнифер Коннелли в роли Далии Уильямс.
Реклама утверждает, что актриса готовилась к этой роли очень серьезно — несколько раз прочитала роман, просмотрела ленту Накаты, посоветовалась со специалистами по магии и оккультизму и даже прожила несколько недель в заброшенном доме — после этого начала работать над ролью. Ну, так это или нет — проверить сложно, да это неважно, тем более что подобные истории обязательно пишут в пресс-релизах к большинству голливудских картин. У Коннелли есть то, что не требует заброшенных домов, пиар-компаний, спецэфектов и другого околохудожественного мусора: незаурядный актерский талант.
Именно благодаря ему исполнительница, по существу, вытягивает на себе весь фильм. Она играет одна за всех — играет ужас и отчаяние, любовь и ощущение потери, играет за себя, за мать своей героини, которая когда-то бросила свою дочь, и, наконец, за девочку-призрака, которая хочет найти себе мать. Иными словами, именно игра Коннелли добавляет фильму необходимые краски — в первую очередь эмоциональные, то есть ту самую «лирику». Ее героине веришь — не в ужасе, а в чувстве.
Но тогда, получается, жанр картины обозначен ошибочно. «Темная вода» — не триллер, не фильм ужасов. Это — добротная психологическая драма, причем драма одного человека. Довольно реалистическая. Потому что кому из нас хотя бы раз в жизни под самое горло не подступала темная вода отчаяния? И кто хотя бы раз не пытался спастись из этого водоворота, хватаясь за кого угодно, — или самому спасти своих дорогих, утраченных, бесконечно любимых утопленников?
Итак, «Темная вода» — возможно, даже вопреки попыткам режиссера — это история о материнстве, более убедительная, чем обычные мелодраматические сопли на эту тему. Не так уже и мало.
