«Она формируется кусками. А это будет сварка из бронзы. Потом еще зачищать... Аж после этого конечный вариант... До него еще несколько этапов, отлив из воска», — касаясь ледяной застывшей глины, рассказывает скульптор Владимир ЩУР о своем будущем творении.
ЭТАП ИССЛЕДОВАНИЯ
Владимир Щур — один из самых известных скульпторов в Украине, автор знаковых фигур. Именно он создал памятники Прони Прокоповне и Голохвастову, Леониду Быкову, Владиславу Городецкому, Елене Телиге. А еще — мемориальные доски митрополиту Липкивскому, Патриарху Мстиславу, Владимиру Мияковскому и Шевченко.
И теперь, на протяжении года, скульптор творит новую человеческую форму — с морщинами, непрочитанным взглядом и личной трагедией. Григорию Честахивскому в этом году — 30 января — 200 лет. И, вероятно, немногим эта фамилия, польского происхождения, о чем-то говорит. Гриць Честахивский больше известен разве в связи с национальным корифеем — Тарасом Шевченко. Ведь Честахивский, о чем ранее шла речь в публикации «Дня» — «Скорбная Богородица» (№ 212 от 22 ноября 2018 года), — был инициатором захоронения Шевченко в Каневе, опекуном праха поэта.
Самой главной реликвией, которую сохранил Честахивский, является оригинальная посмертная маска Шевченко. Ее копия также находится в мастерской скульптора Владимира Щура.
Владимир Щур, чтобы понять объект творения, исследовал биографию Честахивского. Скульптор говорит, что художник Честахивский в украинской культуре остается в тени и до сих пор не прочитан как индивидуальная личность. Его личный вклад заключается в документальном подробном засвидетельствовании каждой детали со времени захоронения Шевченко — быт крестьян, их пение и речь, их уровень жизни и мышления: «Честахивский был, по сути, репортажистом, журналистом того времени, если говорить о его вкладе в украинскую историю...»
«Но он до сих пор не раскрыт как человек, отдельный, очень интересная и трагическая ипостась, — доказывает скульптор. — Он еще один «продукт» того времени. Честахивский жил в военном поселении в Новой Праге, потом его талант заметили высокие лица Российской империи. Григорию повезло. Он закончил Петербуржскую академию искусств, учился у Брюллова, стал едва ли не лучшим другом Шевченко, его личным летописцем, получил должность в Петербурге. Но, выполняя указания, идя всегда за обстоятельствами, под давлением судьбы, власти — Честахивский потерял себя как художник, творец», — рассказывает Владимир Щур.
САМОЙ ГЛАВНОЙ РЕЛИКВИЕЙ, КОТОРУЮ СОХРАНИЛ ЧЕСТАХИВСКИЙ, ЯВЛЯЕТСЯ ОРИГИНАЛЬНАЯ ПОСМЕРТНАЯ МАСКА ШЕВЧЕНКО. ЕЕ КОПИЯ ТАКЖЕ НАХОДИТСЯ В МАСТЕРСКОЙ СКУЛЬПТОРА ВЛАДИМИРА ЩУРА
Получив звание неклассного художника исторической и портретной живописи, Честахивский пошел на службу в Капитул российских императорских и царских орденов. Как художник он выполнял личные заказы: копии портретов членов царской семьи, генералов, а также копии икон. Но великим художником он так и не стал. «Я видел те начальные работы Честахивского, его рисунки и зарисовки во время учебы, во время путешествия в Канев, репортажные зарисовки с места захоронения Шевченко. У него был талант незаурядный. Но он остановился на определенном этапе. И так уже никогда и не смог сполна открыть себя», — уверен скульптор.
ЭТАП СОЗДАНИЯ
Можно ли, не имея живой натуры, схватить человека из обрывков истории, выдернуть из позапрошлого столетия? Фотографии, архивные материалы? «Я создаю человека в своей голове, — открывает творческий занавес Владимир Щур. — Да, я веду поисковые работы, изучаю материалы. Но — самое важное — пропускаю жизнь человека, даже если это кто-то далекий, из прошлого, сквозь себя, я пытаюсь понять, кем он был, его боль, трагедию или счастье. И я всегда должен ухватить то, что бы этот человек хотел сказать. Что бы он в скульптуре говорил другим, тем, кто ее будет созерцать...»
«Де-факто работа начинается с эскиза, — продолжает скульптор. — Потом создается каркас. Ведь глина и все элементы изделия, созданные из нее, держатся на каркасе: пальцы, голова, туловище. Глина, как материал, очень «капризная», за ней нужен уход. Она меняет форму. Но она жива. Именно в ней ты воплощаешь замысел, вкладываешь смысл».
Судя по фотографиям, найденным в фондах Национального музея Шевченко, на которых изображен Честахивский, у него был свой шарм, неповторимая харизма. Выразительные черты лица, стиль денди, открытость и раскованность. То, что было внутри его, но что не позволялось в будничности. «Да, он, очевидно, любил фотографироваться. И на фото представлял себя как художник. То, что сидело глубоко в нем не раскрытое. Поэтому и я представил его как художника. Как он рисует — с натуры, видимо, — комментирует скульптор. — Он достаточно элегантный мужчина был. Пропорционально сложенный. На скульптуре я его изобразил в возрасте ориентировочно тридцати лет. Зритель увидит его лицо, характерное для мужчины польского происхождения, глубоко посаженые глаза, львиная шевелюра».
Для скульптуры важны детали и атмосфера. И одежда здесь не просто внешний атрибут. Чтобы воспроизвести одежду с тогдашних фотографий, Владимир Щур воспользовался образцами костюмерного цеха Киностудии имени Довженко: «Интересной изюминкой скульптуры является бабочка. Ведь важно его было показать именно таким, каким он был тогда. Не готовая бабочка, а правильно и педантично завязанный платочек. Бабочка тогда имела свою форму. Такую форму, как сейчас, она еще не приобрела в то время».
ПРАКТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ
В творении скульптуры не последнее слово за заказчиком, в его утверждении эскизного варианта. Юрису ПИСКОВОМУ, меценату, латвийскому предпринимателю, личность Честахивского близка через личную историю. Об этом раньше шла речь в уже упомянутой публикации «Дня» «Скорбная Богородица». Ведь именно он помог отыскать одну из редких икон авторства Честахивского, а также стал одним из организаторов выставления иконы в Национальном музее Тараса Шевченко.
И, возможно, именно на территории музея и будет торжественно установлена скульптура — близ памятника молодому художнику Шевченко.
А пока поисковые работы над выявлением творческого достояния Честахивского продолжаются. Юрис Писковый говорит, что «бессмысленно замыкаться на определенном кругу постоянно повторяемых деятелей, ведь есть смысл открывать для нынешнего общественного поля разных людей, показывать через них разные аспекты жизни, исторического периода, не делить на меньше или больше, а расширять, наоборот, культурный диапазон».
