«День» уже писал, что кадровые перестановки одни артисты приняли на «ура», но есть немало танцоров, которые довольно болезненно восприняли нового руководителя балета театра. Соглашаясь возглавить столичный балет, Денис не скрывает, что хочет модернизировать коллектив, надеясь привлечь к сотрудничеству известных мастеров хореографии из разных стран, чтобы на киевской сцене появились спектакли разных жанров. О том, каким получил Матвиенко «наследство — балетное хозяйство», что нужно менять в первую очередь, и каким он видит будущее Национальной оперы — наша беседа.
«ЧЕРЕЗ ПОЛГОДА МЫ УВИДИМ СЕРЬЕЗНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ»
— Если говорить о профессиональной стороне труппы, то состояние было.... расслабленное. На самом деле, подавляющее большинство ребят талантливы, но из-за длительного отсутствия дисциплины люди элементарно теряют форму. Я говорю об общем впечатлении от балетной труппы, — признался Денис МАТВИЕНКО. — Исключения есть, это радует, но моя задача в кратчайшие сроки поднять общий уровень балета в театре. Для этого меня и пригласили, это является главным в моих должностных обязанностях. Первым делом пришлось воскрешать краеугольные вещи, например, обязательные ежедневные уроки-репетиции, за которыми я тщательно слежу. Не прошло и месяца — появились первые результаты. Балет — это красота, красота — это стройность, утонченность, линия. Тело танцовщика требует постоянной тренировки, как сложный инструмент — настройки. Нельзя, один раз научившись, остановиться на достигнутом результате. Тренировка и развитие, снова и снова...
— Выходит, все не так страшно и достаточно сделать косметические методы, чтобы балетная труппа заработала?
— Если есть желание работать, страшного ничего и быть не может. А методы для кого-то косметические, а для кого-то и хирургические. Еще на самом первом собрании труппы я поставил перед артистами кордебалета цель за два месяца изменить положение: кому-то похудеть, кому-то технику подтянуть. Для того чтобы реализовать эту задачу приходится напрячься всем, в том числе и педагогам. Да, я настойчив, критичен и самокритичен и этого же требую от других. Результат уже есть. Когда изо дня в день работаешь над ошибками, они исчезают. Это естественно. Достойное похвалы — хвалится. Из классов все переносится на репетицию, а оттуда на сцену. Я уверен, что если спустя месяц есть результат, то через полгода мы увидим серьезные изменения в балетной труппе. Я не придумывал ничего нового, а только вернул и элементарно, с карандашом в руках, наладил планомерную работу, которая должна вестись: женские классы, мужские, отдельные для солистов. В каждой группе своя специфика. Солисты обязаны работать над собой больше, дольше и разнообразнее, поэтому мы увеличили время их урока. Теперь урок длится не час, а час пятнадцать. Все включились в работу: и кордебалет, и солисты. У солистов балета есть право не ходить на уроки. Их я не буду контролировать и требовать обязательного посещения. Их техника — на их совести, ведь уровень подготовки солистов — это их хлеб! Нет техники — нет приглашений и нет работы. Солист без амбиций — просто не солист.
«НЕ БУДУТ ТАНЦОВЩИКИ РАБОТАТЬ — НЕ БУДУТ НА СЦЕНУ ВЫХОДИТЬ!»
— Выходит, об уровне работы солиста можно судить уже по спектаклю?
— А как иначе? В балете ничего не скроешь, видно абсолютно все. У меня есть правило: если один раз солист будет не в форме, он получит предупреждение, второй раз — это уже привычка, а третий — закономерность. В таком случае надо принимать меры или просто прощаться. Это касается абсолютно всех участников труппы. Моя обязанность — обеспечить высокий уровень балета Национальной оперы. Не будут танцовщики работать — не будут на сцену выходить! Я не знаю, чем они будут заниматься, но на сцену точно не выйдут. Не позволю портить лицо театра, ведь это и мое лицо.
— Вы не встретили сопротивления со стороны тех, кто привык к другому ритму работы?
— Без противников, конечно, не бывает. Любое новое дело, даже если оно — хорошо забытое старое, всегда вызывает сопротивление. Но главное достоинство противников в том, что они не дают расслабиться. В коллективе, насчитывающем 160 человек, невозможно ожидать, чтобы тебя все любили. Да мне это и не нужно. Ныне в театре работают две полноценные труппы, необходимость в которых обоснована большим количеством спектаклей, гастрольной деятельность, занятостью балета в оперных постановках. Другое дело, что много лишних людей, если возвращаться к вопросу о профпригодности. Также не следует забывать о травмах, декретных отпусках. Реально работает около ста танцоров. О том, сколько человек останется работать, мы будем говорить уже через месяц, когда проведем класс на профпригодность. Подобные мероприятия должны проводиться раз в год, в середине сезона. Такая практика существует, например, в Мариинском театре и касается всех.
«ПОСТЕПЕННО ПЕРЕСМОТРИМ ВЕСЬ РЕПЕРТУАР»
— За короткий срок вы многое смогли сделать. Ярким событие стал мастер-класс, проведенный по Вашему приглашению известным педагогом из Мариинки Реджепом Абдыевым. Вы планируете делать такие занятия регулярно?
— Конечно, это очень важно и я планирую регулярно приглашать известных педагогов и хореографов. Единственная сложность в том, что подобные мастер-классы — дорогостоящее удовольствие. Но все возможно решить.
— Исполнительский уровень артистов вы поднимаете, а изменится ли внешний вид спектакля — декорации, костюмы?
— В репертуаре театра есть спектакли, в которых декорации и костюмы находятся в приличном состоянии, но есть и совершенно непригодные для показа. Внешний вид важен не только для зрителя, но и для артиста — в плохом антураже нет настроения работать. Мы начнем с «Баядерки». Спектакль прекрасный, в него нужно только вдохнуть жизнь. Труднее всего со спектаклями, в которых оформление представляет собой «винегрет» из старых и новых костюмов, декораций от других постановок, как например в «Щелкунчике». Постепенно пересмотрим весь репертуар.
«СЛОЖНО ИЗМЕНИТЬ МЕНТАЛИТЕТ И ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ПРИВЫЧКИ СПИСЫВАТЬ ВСЕ НА «СЛОЖНОСТИ»
— Перед вступлением на новую должность вы обещали, что познакомите киевских зрителей с хореографией современных, известных и самых востребованных ныне балетмейстеров. Приоткройте, что же появится на столичной сцене?
— Я пришел в театр с планом работы на два сезона вперед, а мог бы расписать его и на пять лет вперед! Но нужно реально смотреть на вещи. Слишком многое нужно изменить, чтобы начать внедрять что-то новое. На сегодня в репертуаре классические спектакли и есть постановки наших хореографов, за несколькими исключениями, как: «Мастер и Маргарита» в хореографии Давида Авдыша и «Грек Зорба» Лорки Мясина. До этого еще были «Картинки с выставки» и «Весна священная» Раду Поклитару. Три спектакля за десять лет. И все! А их должно быть два-три в сезон, чтобы была динамика хореографического развития. Кто сказал, что мы должны ставить только сами? Как можно отказываться от мирового опыта, ставшего уже классикой: от Джорджа Баланчина, Джерома Роббинса? В каждом уважающем себя театре есть их постановки. Я уже не говорю о Килиане, Ноймайере, Форсайте, Аштоне, Уилдоне, Дуато. Столько имен! Поэтому, поверьте, что на составление плана не ушло много времени. Мы начинаем с нуля. В этом и простота. Возглавить Мариинский театр, где ставились практически все знаменитости, и чем-то удивить — вот это действительно сложно.
— Но здесь мы уже сталкиваемся с вопросами авторского права и серьезных денег, а с этим могут возникнуть сложности у руководства театра.
— Да нет здесь никаких сложностей! Процедуры оформления прав достаточно просты. Сложно поменять менталитет и отказаться от привычки списывать все на «сложности». Заявляю авторитетно, поскольку я уже это делал. Не имея ни театра, ни танцовщиков, мы заключали договора на международные проекты, с которыми познакомили киевских зрителей (балеты «Кватро» и «Радио и Джульетта»). Вместе со мной этими вопросами занималось еще два человека... Знаете, если не пытаться работать, то все сложно...
«ПОРА ПОБЕРЕЧЬСЯ, ЧТОБЫ ПОДОЛЬШЕ ОСТАВАТЬСЯ НА СЦЕНЕ»
— А как, учитывая специфику репертуарного театра, будут в него вписываться ваши новые проекты: станут ли они частью афиши или будут проходить блоками?
— Технологию постановочной работы нужно будет корректировать, для этого придется отказываться на время постановки от громоздких спектаклей, в которых занято много танцовщиков, от опер, где много балета.
— Вас можно назвать танцующим руководителем, активно включились в работу на новом поприще. Оставите ли время на исполнительскую деятельность?
— Мне пришлось сократить свои выступления минимум на половину. Я должен сконцентрироваться на театре, да и немного отдохнуть. Вопрос не в том, что лучше меньше, да лучше. Я всегда старался делать все как можно лучше. Но когда тебе уже 33 года, честно говоря, начинает все болеть. Поэтому пора поберечься, чтобы подольше оставаться на сцене.
— Денис, не боитесь потерять форму?
— При запланированных пяти спектаклях в месяц форму не потеряешь, уверяю вас. Я остаюсь приглашенным солистом в Мариинском театре, есть и другие театры, где я выступаю. В феврале в Санкт-Петербурге на сцене БКЗ «Октябрьский» пройдет гала-концерт «Звезды двух столиц», художественным руководителем которого являюсь я. В нем будут выступать лучшие танцовщики из Москвы, Киева и Питера. Старое поколение представят: Игорь Зеленский, Фарух Рузиматов, из молодых — Иван Васильев, Наталья Осипова, Владимир Шкляров и еще многие из тех, кто смог скорректировать свои планы с моим проектом. Будем танцевать и мы с Настей. Кстати, название придумала она. После этого мы танцуем два спектакля и даем концерт в Мексике, оттуда летим в Нью-Йорк, где продолжаются «Короли танца».
— Сможем ли мы чаще видеть на нашей сцене вашу супругу, балерину Анастасию Матвиенко?
— Безусловно. Мы не только семья, но и сложившийся танцевальный дуэт. Являясь первой солисткой Мариинского театра, Настя плотно задействована в его репертуаре — три-четыре спектакля в месяц, плюс гастроли, концерты. Но всегда хочется выступить и на родной сцене. В условиях жесткой конкуренции, присущей Мариинке, Настя делает колоссальные успехи.
— И все же, скоро ли порадуете киевлян обещанным модерном?
— В апреле готовлюсь представить очень интересный проект. Пока название разглашать не буду. Но скоро вы обо всем услышите.
