Много больших мастеров вокала живут и работают в Украине и радуют своим пением украинских меломанов. Многие из них — известные в мире исполнители, удостоенные наград, знаков отличия и титулов. Но часто бывает, что артист показывает перед аудиторией только свою высокую технику, неповторимые краски голоса. Его мастерство вызывает уважение, но он не может взволновать слушателей. И поэтому часто, выходя из зала после такого концерта публика уже через несколько минут забывает об услышанном и начинает думать о своем. Но все это не касается лауреата международных конкурсов, заслуженного артиста Украины, солиста Национальной оперы Тараса Штонды.
Его можно назвать «слугой двух господ», потому что трудно сказать, где лучше проявил себя Штонда — то ли в оперной, то ли в камерной сфере исполнения. Он также замечательно создает на сцене образы оперных героев и демонстрирует умение передать все тонкости камерно-вокальных миниатюр. Хотя главное амплуа Тараса Штонды — оперное пение, потому что голос у него сильный и он достойно продолжает лучшие традиции украинских басов: Ивана Паторжинского, Бориса Гмыри, Анатолия Кочерги. Радует, что этот успешный артист, который гастролирует по миру, прославляя украинскую вокальную школу и своего педагога профессора Галину Сухорукову, плодотворно работает в Большом театре, у себя дома и дальше возрождает славные традиции камерных музыкальных вечеров, что в последнее время несколько подзабылось. Потому что романс, который можно сравнить с изысканной живописной миниатюрой, где важны мельчайшие детали, тончайшие переливы музыкальных красок, требует от исполнителя умения передать все оттенки музыкально- поэтического текста. У искусства Тараса Штонды всегда есть своя аудитория. Когда в Национальной филармонии звучала Симфония N14 Дмитрия Шостаковича для сопрано, баса и камерного оркестра — Колонный зал им. Лысенко был переполнен. Конечно, многие слушатели хотели послушать музыку выдающегося композитора ХХ века, кто-то пришел посмотреть на то, как дирижер Роман Кофман после работы в Германии с дисциплинированным оркестром Боннской оперы и филармонии справится с управлением Киевского камерного оркестра, кое- кто хотел послушать молодую солистку Национальной оперы Оксану Дыку. Но подавляющее большинство присутствующих в зале пришло послушать именно Тараса Штонду. И он не разочаровал поклонников: показал себя, как настоящий мастер пения, безукоризненно владеющий голосом. После концерта певец ответил на несколько вопросов «Дня».
— Тарас, обычно артисты готовят для сольного концерта 8—10 номеров, а вы исполняете 20. Потому что знаете, что еще на «бис» вас обязательно вызовут?
— Вы знаете, сложность в том, что в перерывах между оперными спектаклями нельзя расслабляться, нужно заботиться о здоровье, следовать режиму, подавлять волнение, чтобы слова не забыть. В моей практике было несколько таких случаев. В камерных концертах у певца суфлера нет. Однажды в Мариинском дворце на президентском приеме у Леонида Кучмы я забыл первые слова песни «Два кольори». Песни, которую я знаю с детства! «Як я малим збирався навесні» — вылетело из головы и все. Так стыдно было. После этого я без нот на камерные выступления не прихожу. И еще я понял, что не нужно полагаться на механическую память, которая может вдруг отключиться. Нужно сознательно учить текст.
— Вам часто приходится петь на других языках: немецком, французском. Полностью ли понимаете все, о чем поете?
— Почти каждое слово. Одна француженка после того, как услышала меня в опере «Фауст» Гуно (она исполняется на французском языке) подошла ко мне и сказала: «Я поняла 90% того, что вы пели». Это высокая оценка. Конечно, если ты понимаешь нюансы поэтического текста, ты совсем иначе поешь, нежели когда просто зазубрил партию механически.
Оперный и камерный репертуар расширяет вокальные рамки певца. Например, мой преподаватель вокала, профессор Сухорукова, в свое время имела 15—20 камерных программ. А я все-таки преимущественно оперный певец. Поэтому у меня пока четыре программы. Это 50 романсов и песен. И каждый раз я свой репертуар расширяю. Я считаю, что главное — передать нюансы произведений, чтобы каждое слово, нота — запали в душу слушателей.
— Тарас, скажите, почему оперные певцы не часто приглашают публику на вечера камерной музыки?
— Тут есть некоторые нюансы. Оперный певец делит ответственность, как за художественное впечатление от спектакля, так и за денежные сборы со своими партнерами. А камерный певец за все отвечает сам. Если человек не осведомлен в музыке, ему лучше начинать знакомство с оперы. Там больше действия, есть декорации, костюмы... Можно вспомнить, как Петр — герой пьесы Котляревского «Наталка Полтавка» после того, как побывал в городе, рассказывал, что же такое комедия. Там, мол, дерутся, любят, а в конце все умирают. «А если бы на самом деле умирали, то было бы тогда за что деньги платить?» — спрашивает он. А в камерном концерте певец стоит перед публикой и должен компенсировать своим пением отсутствие костюмов, декораций, и только с помощью своего голоса создать художественный образ.
— Расскажите, о вашем совместном проекте с дирижером Романом Кофманом «Все симфонии Шостаковича».
— Началось с того, что я исполнил 14 симфонию Дмитрия Шостаковича с известной певицей Светланой Добронравовой осенью 2002 года в Национальной филармонии Украины. Потом Кофман поехал работать в Германию главным дирижером Боннского Бетховенского оркестра и Оперного театра Бонна. Там ему понадобился певец для «озвучания» двух вокальных, как их называют, симфоний в проекте «Все симфонии Шостаковича». 13-ю симфонию (для баса, мужского хора и оркестра) я и исполнил в концерте в Германии в Бетховенском зале и записал на компакт-диск. 14-ю симфонию (для сопрано, баса и оркестра) только записал, потому что вскоре передо мной эту музыку в Бонне услышали в исполнении легендарного баса Анатолия Кочерги (и вообще масштабные произведения часто не исполняются). В Киеве, вместе с Оксаной Дикой, мы участвовали в исполнении 14-й симфонии. Кстати в сентябре в рамках этого же проекта я спою в Киеве 13-ю симфонию уже с дирижером Владимиром Сиренко.
— Расскажите о вашем дуэте с Оксаной Дыкой. Эта молодая певица — лауреат первой премии II Международного музыкального конкурса им. Николая Лысенко и ваш партнер по сцене.
— На сцене Национальной оперы Украины мы вместе выступаем в нескольких спектаклях. В «Мазепе» Чайковского я исполняю партию Кочубея, а Оксана Дика — дочери Кочубея, Марии. В опере Верди «Аида» пою партию царя Египта, а она — эфиопской пленницы Аиды. Мы вместе часто выступаем в различных гала-концертах. Например, несколько лет назад, выступая в Луганске на праздничном концерте, когда об Оксане широкая публика мало знала, я обратился к залу и сказал: «Обратите внимание на прекрасную певицу, запомните ее имя, потому что скоро она станет звездой оперы». Сейчас Оксана Дыка успешно гастролирует по странам Европы, как и наши прославленные сопрано — Ольга Микитенко, Виктория Лукьянец.
— Для меломанов хорошо, что на нашей оперной сцене появилась успешная артистка, а у вас лично нет ревности, что эта певица перетянет на себя внимание слушателей?
— Я считаю, что конкуренция подталкивает всех певцов выступать еще лучше. Соперничество может быть между певцами одного амплуа: тенора соревнуются с тенорами, басы с басами... Без этого у артиста не будет творческого роста. Конкурировать — это совсем не означает желать коллеге зла, интриговать, как иногда бывает в мире оперы. Наша профессия диктует желание быть лучшим, но я всегда рад успехам других и сам стараюсь подняться выше в профессиональном плане.
— Вы выступали в Бонне и Киеве с дирижером Р. Кофманом. Чувствуется ли существенная разница между этими двумя оркестрами?
— Музыканты, которые получают зарплату четыре тысячи евро, конечно отличаются от наших. И конкурсы, чтобы работать в западных оркестрах бывают не пять человек на место, а по двести музыкантов. Хотя наши инструменталисты, получая зарплату на порядок ниже, имея худшие инструменты очень часто являются мастерами высокого класса. А еще наши музыканты, как правило, настоящие подвижники. Это касается всех наших оркестров. Думаю, что не пригласили бы на гастроли японцы пятьдесят спектаклей нашего Киевского оперного театра — «Аида» и «Турандот», если бы там был плохой оркестр...
— Национальная опера Украины осенью впервые отправится на большие гастроли в Японию с этими спектаклями. А поедете ли с театром вы?
— В этих операх нет ведущих басовых партий, главные тут сопрано и тенора. Я занят во второстепенных ролях, а это артисту обычно не так интересно. Я присоединюсь к нашему театру в середине гастролей. На это время у меня есть предложения выступить перед публикой Мадрида и Лиссабона в партиях Бориса Годунова из одноименной оперы Мусоргского и Захарии из «Набукко» Верди.
— Есть певцы, основное внимание уделяющие исполнению сложных виртуозных арий для демонстрации профессионального уровня и не очень охотно берущиеся за народные песни. Потому что это, мол, слишком простая задача для выдающегося мастера. А у вас наряду с мировой классикой в репертуаре есть украинские песни и романсы...
— Я спел немало музыки из Баха и Генделя — XVIII в. и до ХХ в. — Дмитрия Шостаковича и Платона Майбороды. От больших ораторий и опер до утонченных вокальных миниатюр. Я не считаю, что петь народную песню — легкая задача. Бывает, что вроде бы мелодия простая, непритязательная, нет сложных колоратур, негде голос во всей силе и красоте показать, а возникает сложность, когда нужно так подать музыкально- поэтическую жемчужину, чтобы она заиграла, словно бриллиант. Поэтому очень люблю петь украинскую музыку.
— Вы — солист двух ведущих театров Украины и России. Подписали ли контракт с Большим театром на следующий сезон?
— Я очень плодотворно работал в Москве три года, особенно последний сезон, когда спел 20 спектаклей. Сейчас главная сцена Большого театра на ремонте. Спектакли идут только на Малой сцене. В этом сезоне я спел только четыре спектакля: «Екатерина Измайлова» Шостаковича (партию священника). Буду еще петь в июне. Летом с Большим театром поеду на гастроли в Лондон. Буду выступать в опере «Борис Годунов». Правда, не в ведущей партии, потому что царя Бориса я пою только в Киеве. У меня не очень большая, но важная роль — летописца Пимена. В феврале я записал в Москве на компакт-диск из проекта «Шедевры русской музыки» сказание старого цыгана из оперы Рахманинова «Алеко». Там собрали голоса всех известных певцов.
