Все путешественники в этом прекраснейшем из миров ключами кино, литературы, музыки, кухни (всех не перечислишь и не назовешь) открывают двери в видимые и потаенные страны. Мой ключ — театр. Шведский — рассудительный, современно оснащенный, польский — патриотичный и растерянный, финский — героический и понятный. Есть много чудесного на круге сцены без границ. Нет объяснения движению театральной моды по несообщающимся подмосткам. Нельзя понять, как формируется степень доверия к театральной правде, как прогрессирует мера условности, переводящая язык любого национального театра в русло речи вразумительно-интернациональной.
Но каждый раз набор света открывает что-то радостно знакомое и восхитительно неизвестное. Неповторимы нации, города, театры. «Все цветы прекрасны», — говорил Конфуций. Каждый неповторим — понимаем мы, но радость познания друг друга, чудо существования в одно время и на одной планете часто разбиваются о быт.
Что нам португальский театр? Что мы португальскому театру? Пусть диалог на века дает ответ на эти вопросы. Но сказать в нем «а» предстоит фестивалю искусств «Київ Травневий-2008».
Всего три спектакля увиденных и с десяток на DVD дают представление о сегодняшних сценических реалиях в этой стране. Не просто быть бодрым в 22.00 по местному и в 24.00 по нашему времени, но живой театр, настоящий, управляет временем.
Так «Нора» по пьесе Г. Ибсена «Кукольный дом» в два часа сценического времени вместила вечность страданий и мгновения веселости героини. Так много смеха не было еще ни на одном спектакле по этой пьесе. Исходно все основательно и на века: дом, семья, традиции. Куб сцены обозначен разорванным багетом рамки к семейному портрету.
На полу — квадрат натертого паркета, за его пределами зона персонажей, внутри куба стол, елка, Нора. Она молода, озорна, суетлива. На самом деле всего важней в ней страх. Страх разоблачения. Прибегнув однажды к обману во благо семьи, она рассыпается на осколки перед угрозой оглашения правды. Как любой из нас поступок, связанный с провинностью, оправдывает обстоятельствами и непредвиденностью последствий, так и Нора пытается списать свой грех на наивность и нерасчетливость. Спектакль игриво, ласково, выжав из ситуации всю возможную веселость, объявляет инфантильность преступлением. Для Португалии это актуально в высшей степени. Она — страна первой цветочной революции. Когда гвоздики появились на одежде и в руках у большинства людей, всесильный самодержец пал без сопротивления. Диктатура Салазара, впрочем, как и любого диктатора, оставила по себе чугунные памятники. Когда открывали до сих пор самый большой мост в стране, названный в честь диктатора, сиятельный спросил, каким способом нанесут надпись. Узнав, что краской, пророчески сказал: «Значит, после смерти переименуют».
Нетленными именами в истории Португалии остаются принесшие открытиями и завоеваниями колоний богатство и славу стране Васко да Гама и описавший как участник и воспевший как поэт события той героически- грабительской поры — Вашело. Жизнью последнего навеяна премьера муниципального театра Алмада. Главный режиссер театра и постановщик спектакля Мария Эмилия Нетто де Соуса также является директором одного из международных театральных фестивалей Португалии.
За 10 лет его участниками были коллективы из многих стран, и никогда — из Украины. У театров, как и у собак, есть инстинктивный интерес друг к другу. Надеемся, от обнюхивания дело перейдет к обмену фестивальными визитами. Что касается премьеры, судя по генеральной репетиции — спектакль масштабный, просветительский.
Эта последняя черта характерна для всего сегодняшнего португальского театра. Во времена диктатуры демонстративно не заботились о грамотности, сегодня за грамотность юных и вполне зрелых идет борьба. И театр не остается на обочине.
Две сцены муниципального театра «Клип» имеют приблизительно по 100 мест. Здесь спектакли играются ежевечерне при аншлагах. Некоторые из них носят характер социальных программ — для развития способностей детей и для приобщения к знаниям об истории страны, о мировой литературе.
Дневные аматорские спектакли пенсионеров собирают полные залы, завершаются бурным клубным общением и, наконец, доходят до внуков восторженными рассказами дедушек и бабушек об открывающей чудеса силе знаний.
Летом, используя разноуровневые террасы, здесь играют спектакли-путешествия, точнее — спектакли-восхождения. Впрочем, каждый спектакль подымает зрителей на следующую ступень духовного осознания смысла собственного бытия. Звучит это, вероятно, несколько пафосно, но для нации, в XXI столетии обретающей грамотность, — вполне прозаично.
Впрочем, проза для португальцев — жанр нежизненный. Былое богатство и величие в один день было сметено землетрясением. Отстроенный три века назад Лиссабон производит впечатление, хотя говорят — во много раз более скромное прежнего, разоренного стихией. С тех пор идет традиция грустного городского романса «Фаду». Недекларативное предостережение перед фатумом, силой сдержанности в грусти и веселье, чувствуется во всем и всюду.
Нация, сложившаяся из эмигрантов, с пониманием относится к новым поселенцам. Приятно, что украинцев здесь уважают и в случае выбора неизменно отдают предпочтение, чтя трудолюбие и порядочность наших земляков. Есть еще одна черта, объединяющая наши нации. Воспитанная разными причинами. Богатство португальцев однажды было сметено стихией, богатство украинцев многократно отнималось завоевателями. И мы, и они не считаем приличным демонстрировать, выхваляться, ослеплять. Нас влечет красота скромности, основательности и гармонии. Впрочем, ключом театра португальского, возможно, откроется зрителям фестиваля «Київ Травневий» что-то очень личностное и общечеловеческое, что добавит к нашему знанию и пониманию соседей по планете.
