31 московский международный кинофестиваль начался и проходит по привычным лекалам, выработанным за последнее десятилетие. Изменилось разве что местоположение: теперь все сосредоточено на Новом Арбате: журналистам отдали камерный кинотеатр «Художественный», а официальные премьеры и светские акции проходят в восьмизальном мультиплексе «Октябре». Открытие фестиваля состоялось, как и ранее, в кинотеатре «Пушкинский» — показали фильм председателя жюри Павла Лунгина «Царь».
По-настоящему громких премьер пока что нет; впрочем, внеконкурсные программы в этом году составлены со вкусом и разнообразно. Настоящее открытие в этом смысле — «Свободная мысль», подборка документального, преимущественно биографического кино. Особый интерес вызвали жизнеописания журналистской легенды Хантера Томпсона «Гонзо. Страх и ненависть в Лас-Вегасе», знаменитого канатоходца Филиппа Пети «Человек на проволоке», покорителя рек Мартина Штреля «Человек Большой Реки». Киноманы также предпочитают именные ретроспективы творчества итальянского радикала Марко Феррери и утонченного бунтаря Ежи Сколимовского.
В параллельном конкурсе «Перспективы», который, согласно концепции организаторов, предназначен для режиссеров, склонных к поиску и эксперименту, наиболее заметным событием стал японо-русский мультфильм «Первый отряд», повествующий о войне призраков немецких рыцарей с... восставшими из мертвых пионерами-героями. Фильм оформлен в стиле типичных японских «стрелялок»-аниме, при этом с некоторой примесью советского агитпропа сталинских времен. Рисованные эпизоды чередуются с выступлениями живых актеров, которые играют свидетелей якобы имевшей место оккультной войны немецкой и русской спецслужб. Больше похоже на шутку, но, судя по всему, продолжения последуют не менее пафосные.
Конкурсная программа ММКФ традиционно неровна. Иногда фильм хорош в замысле, но досадно провален в воплощении. В первую очередь это «Чудо», один из двух российских фильмов, участвующих в основном конкурсе. У режиссера Александра Прошкина был великолепный сценарий Юрия Арабова. Однако из этого материала Прошкин сумел выстроить лишь банальную мелодраму, неточную в деталях, фальшивую в эмоциях, поверхностную визуально.
То же и с израильским фильмом «Муки в огне». Идея истории молодого человека, который в определенный момент просто взрывается, бросает вызов всем мыслимым моральным нормам, по-своему интересна, но снята претенциозно, без выдумки, абсолютно вторично относительно европейского арт-хауза, которому пытается подражать режиссер.
В грузино-немецком «Посреднике» режиссер Дито Цинцадзе экспериментирует со структурой повествования, показывая одни и те же события с точек зрения разных героев, добавляет сцены насилия, сгущает атмосферу, но выглядит все как несмешная пародия на европейскую жестокую драму.
И все же явный лидер конкурса уже определился — и, что самое отрадное, это украинский фильм. Речь скорее идет о первенстве не в призовой гонке, а в намного более весомом негласном состязании художественных качеств того или иного произведения. Мало того, фильм Киры Муратовой «Мелодия для шарманки» станет — уже стал — и наиболее обсуждаемым, в который раз резко расколов и зрительское, и профенссиональное сообщество. Кто-то уходил во время просмотра, кто-то осуждал режиссера, выведшего на экране столь безнадежную историю с детьми. На фестивальной пресс-конференции, где сама режиссер не появилась (не смогла приехать из Одессы из-за внезапной болезни), потрясенные журналисты с трудом формулировали вопросы. Однако у автора этих строк, как и у многих его коллег, не вызывает сомнения тот факт, что «Мелодия для шарманки» — важнейшее событие в кинематографии не только Украины, но и всего бывшего СССР за последний год. Подробная рецензия на фильм обязательно появится в «Дне». Пока же — прямая речь актеров, игравших в фильме.
Олег Табаков:
— Мне кажется, как в 60-е годы Саша Вампилов диагностировал рак совести у советских людей — в иное время, в государстве иной социально-экономической формации Кира Муратова предупреждает о душевной глухоте. О той мере разобщенности людской, которая мне предоставляется весьма опасной. Как там выберемся из этого — с нами более-менее ясно, а вот как быть с детьми, внуками — твердо ответить не могу, но вот в этом году открою школу для особо одаренных детей. Так что свою каплю добавлю в борьбу с этим заболеванием.
Рената Литвинова:
— Я до сих пор не могу пройти мимо, когда кого-то бьют. Не говоря уже о том, что мне хочется кричать на всех углах, что если ты счастлив, то надо это с кем-то разделять, если у тебя есть деньги, есть чуть-чуть лишнее, то надо делиться. Кира это не может вылечить, но у нее открытый финал и это очень грустный фильм... вы знаете, один, второй, третий ребенок, но... они умирают действительно, совсем рядом. Она хотела снимать настоящих беспризорников, но там уже были проблемы со здоровьем, дети ходили в памперсах, потому что уже были чем-то больны... То есть нельзя было задействовать как актеров, им было лет по 12, и они были глубоко больными людьми. Их проживание всем известно в Одессе. Там один человек избирался депутатом — подобрал их, отмыл, возил с собой. Как только избрали, их туда и свезли назад. Там их всех потом для фильма и нашли. Кира, как всегда, поражает. Будучи атеистом, она добрее всех верующих.
Наша газета продолжает следить за событиями на Московском кинофестивале.
