Валерий Александрович Куринский принадлежит к поколению, которое сегодня называют детьми войны. Эти люди, как никто другой, знают цену мира, которого сейчас так не хватает украинской земле.
Наш разговор с Валерием Александровичем состоялся как раз в канун его 75-летия (он отпраздновал свой юбилей 13 июля), возрастного предела, переходя который, наверное, едва ли не каждый человек отдает себе отчет о пройденном.
Отмечу, что Валерий Куринский сделал достаточно большой вклад в копилку духовных достижений украинцев. Приведу только несколько ярких фактов из его творческой жизни. Начиная с 60-х годов и до сих пор песни на стихи Валерия Александровича исполнялись и исполняются такими коллективами, как трио «Лыбидь», «Думка», Украинской мужской капеллой, Хором украинского радио и телевидения, Ансамблем песни всесоюзного радио, филармоническими коллективами, трио «Мареничи», первыми исполнителями его песен были еще начинающие Павел Зибров и Лев Лещенко, а также такие метры, как Евгения Мирошниченко и Дмитрий Гнатюк. Для театра русской драмы им. Леси Украинки В. Куринским в свое время было написано много зонгов (вид баллады) и немало песен к художественным кинофильмам.
Немало сделал Валерий Александрович и работая на ответственных должностях, хотя не считает себя человеком кабинетным. Он был заведующим литературной частью Киевского оперного театра, корреспондентом газеты «Вечерний Киев», членом Киевского комитета драматургов (впоследствии — Киевский комитет литераторов, как литератор и поэт-песенник). А еще — ответственным секретарем Союза композиторов Украины (занимая эту должность, Валерий Куринский провел съезд композиторов, на котором в союз композиторов был принят выдающийся композитор Валентин Сильвестров, документы которого до этого удалялись из списков кандидатов на вступление. Вместе с паном Валентином был написан целый цикл вокальных произведений).
Но сам юбиляр, как ни странно, делает акцент в своей жизни еще и на другом повороте творческой карьеры: он гордится своими исследованиями в области постпсихологии и философии. Самостоятельно овладел около ста языками, осуществил открытие и разработал новые методики в овладении языками, провел множество языковых тренингов, которые изменили жизнь многих его учеников и последователей. Все эти открытия легли в основу его книги «Автодидактика». И в этом направлении работы его тоже не обошли звания и регалии.
Наш разговор — о том, чем сегодня живет известный автодидакт.
«УКРАИНЦЫ УСТАЛИ БОЯТЬСЯ СИСТЕМЫ»
— Валерий Александрович, много читаю отзывов о вашей «Автодидактике». С чего она началась?
— С детства. Мои родители очень много сил вкладывали в наше с братом образование и в семейных разговорах делали акцент на самообразовании. Они заботились о том, чтобы мы знали несколько иностранных языков, уделяли внимание нашему музыкальному образованию.
Даже после войны родители, когда вокруг были голод и разруха, купили на откорм поросенка, откормили, продали его и купили нам с братом не что-нибудь, а самый настоящий рояль, чтобы мы могли заниматься музыкой.
Родители очень переживали, что мой старший брат Юрий много времени потерял в учебе из-за войны, но благодаря их стараниям и самообразованию он окончил школу экстерном, год за два. Потом брат учился в Москве и стал известным певцом. Я, как и брат, тогда уже не представлял своей жизни без музыки, и в будущем, когда начал свои лектории, музыка в них присутствовала достаточно часто. Это скрипка и фортепиано.
Знаете, война сделала из меня интернационального ребенка. Мы три года прожили с родителями в трудовом лагере в Австрии, пока нас не освободили советские войска. Кроме ужасов, которые я испытал (в начале войны я был трехлетней ребенком), у меня была возможность начать изучать польский, немецкий, венгерский языки, поскольку лагерь был многоязычным. Именно там я и начал первые исследования своего речевого аппарата, которые потом через десятки лет развились в целую систему.
— Если уж мы затронули тему войны, не могу не спросить вас о вашем отношении к тому, что сейчас происходит в Украине? К тому же Донецкий регион — это ваша малая родина.
— Война — это ужасно во все времена, я до сих пор помню, как мама, когда мы бежали из оккупированной территории, когда нас бомбили и рядом с нами погибали люди, закрывала мне маленькому глаза рукой и, наверное, опасаясь за мою психику, говорила: «Это куклы, сынок».
Но, вспоминая войну и свое детство, я вспоминаю и людей, обычных людей с большим сердцем, которые мне попадались тогда, они определенным образом подружили меня с миром, тогда беда объединила нас всех.
И сейчас происходит то же самое, украинцы устали бояться системы, они объединяются за свое государство, собирают средства, провиант, в людях проснулись лучшие чувства взаимопомощи. Другое дело — цена дорогая. Но я уверен, что мы выстоим, потому что есть такая молодежь, которой не страшно доверить страну. К тому же хочу сказать, что тогда, как и сейчас, люди обращались больше к церкви. И сегодня, посмотрите, сколько людей молилось на Майдане, мы все молимся за наших военнослужащих, за наше государство. Украинцы в конечном итоге почувствовали, что у них есть церковь, настоящие духовные лидеры встали рядом с народом.
«КАЖДЫЙ ДОЛЖЕН УЧИТЬСЯ ДЕЛАТЬ СОБСТВЕННЫЕ МАЛЕНЬКИЕ ОТКРЫТИЯ»
— Вернемся к «Автодидактике»...
— Есть несколько направлений, которые были в основе этой работы. Они все сводятся к сумме желаний, которые можно осуществить. Это желание начинается в человеке с какого-то впечатления, которое его задело. Вот, для примера, если говорить об изучении иностранных языков, меня поразила в детстве встреча с итальянскими солдатами, их какая-то влюбленность в детей, которые, возможно, напоминали им собственных, оставшихся дома. Я не помню лица этих людей, но до сих пор помню интонацию, с которой они говорили мне «бамбино», когда я приближался к их группе. Крошечные «военные» эпизоды зажгли во мне детское любопытство к иностранным словам, которые, когда мы оказались в трудовом лагере, я слышал отовсюду. Я благодарен Богу за тех настоящих людей, попавшихся мне на пути. Эта заинтересованность в старшем возрасте переросла в настоящую любовь и желание познакомиться с языками в совершенстве.
Следовательно, должен существовать мостик между тобой и тем, кому ты хочешь передать то, что умеешь. То есть для начала нового дела человеку на пути должен попасться кто-то, кто зажжет в нем интерес к этому делу — Учитель. Тогда будет раскованность, которая дает свободу, чтобы двигаться дальше в этом направлении.
— А почему некоторым сложно овладеть чем-то самостоятельно, а кто-то делает это с легкостью?
— Все зависит от двух-трех вещей — от своеобразной намоленности в отношении к тому, чем ты занимаешься, от того, что ты можешь понять что-то сам. Мои отец и мать много импровизировали в своей жизни, отец ставил спектакли на предприятии, где он работал главным бухгалтером, он импровизировал, и даже истощенный работой в трудовом немецком лагере он тоже смог сделать несколько театральных постановок. Я уверен, что каждый человек должен учиться делать собственные маленькие открытия.
«НАДО МЕНЯТЬ ФИЛОСОФИЮ СОБСТВЕННОЙ ЖИЗНИ, ЧТОБЫ ОНА СТАЛА БОЛЕЕ НАПОЛНЕННОЙ»
— А как на вас повлияла учеба в консерватории? Были ли у вас особенные друзья, единомышленники?
— Консерватория свела мои пути с прекрасным композитором, нынешним моим другом Леонидом Грабовским, который сейчас, к сожалению, живет в Америке, но композиторское наследие которого сегодня только начинают достойно оценивать на родине, а еще — с Валентином Сильвестровым, Евгением Станковичем, Мирославом Скориком, Владимиром Губой. Моему песенному творчеству способствовала дружба с Игорем Шамо, в дуэте с которым мы написали немало песен. Одна из них даже была отмечена высокой премией на фестивале молодежи и студентов в Берлине.
Все тогда уже знали о моей одержимости изучением языков. Однажды мне пришлось переводить известному дирижеру Николаю Колесе, когда приезжали иностранцы.
Впоследствии я знал уже несколько иностранных языков, в том числе и латынь, а еще — начал изучать китайскую и японскую иероглифику, познакомился с полиглотами, анализировал их опыт. Смешно вспоминать, но ко мне за переводческой помощью однажды обратились даже сотрудники КГБ.
— Валерий Александрович, я знаю, что вы в своих выступлениях исполняете 24 каприса Паганини. Это достаточно сложная программа, вы исполняете их давно, почему именно Паганини?
— Это мой эксперимент. Я лет двадцать назад перенес довольно сложную операцию на руке. Операция была не очень удачной, я потерял чувствительность некоторых мышц. Чтобы ее возобновить, решил поставить эксперимент над собой, ведь врачи не верили, что рука полностью возобновится, а она, как видите, не только возобновилась, но и неплохо играет (Улыбается).
— Сегодня многие люди мечтают сами овладеть языками. С чего бы вы посоветовали им начинать?
— С автодидактики. Я имею в виду книгу и систему. Книга «Автодидактика» написана мной еще в 80-е годы, а затем издана на спонсорские средства сначала в Москве. Недавно, кстати, был издан двухтомник «Автодидактики» и в Киеве. Я горжусь этим изданием и очень благодарен всем, кто причастен к его выходу. Автодидактика помогает многим людям войти в область современной философии и языкознания, соединить музыку изучения языков и много других направлений своей творческой деятельности. Это все то, к чему стремится современный человек, но не знает с чего ему начинать.
— А с чего ему начинать?
— С философии. Человеку надо менять философию собственной жизни, чтобы она стала более наполненной. Такие люди, которые прожили наполненную жизнь, были и раньше. Вот посмотрите хотя бы на жизнь Шевченко, 200-летие которого мы празднуем в этом году, он, по современным меркам, прожил достаточно недолго, но объем его жизни и то, сколько он успел сделать, говорят о ее содержательности.
Все открытия, сделанные в «Автодидактике», осуществлены путем моего самоанализа, в этой книге представлены не только мои научные исследования, но и сонеты, а в последнем издании — живопись.
— А в чем секрет такой объемной жизни?
— В большом количестве навыковых целей, которые человек ставит перед собой без стремления к быстрому результату. Это постоянный труд.
— О чем мечтаете в свой юбилей?
— У меня за эти годы написано немало произведений: это и проза, и сонеты, которые хотелось бы успеть издать. А еще мечтаю о мире для своих детей и внуков.
