Тем не менее, он занимает свое устойчивое место в календаре международных кинособытий. Все фестивальные локации сосредоточены в центральной части Лондона, преимущественно вокруг уютной площади Лестер. Это — средоточие богемной, художественной жизни. Рядом — несколько колледжей, добрый десяток музеев с Национальной галереей включительно; рукой подать и до знаменитой Пикадили, и до Трафальгарской площади, и до местного Чайна-тауна. Несмотря на космополитичность, хаос и безумный ритм жизни в столице Объединенного Королевства, на самом фестивале лежит отпечаток какого-то особенного уюта и домовитости. Кинематографом здесь наслаждаются, как хорошим вином, его неспешно смакуют, и, наконец, даже конкурсные гонки — не главное. Хотя есть и красные дорожки, и проходы звезд под вспышки фотокамер, лихорадочного ажиотажа не наблюдается и близко. Это праздник, прежде всего, британского кино — которое всегда было как раз сильно своей сдержанной манерой, противопоставлением себя голливудскому шику. В основном конкурсе принимало участие пять фильмов, сделанных при участии Британии, в конкурсе дебютов — два, в документальной секции — тоже два. Цифры, о которых нам остается только мечтать.
Характерные черты местной кинематографии — социальные акценты, сосредоточение на пространстве семьи, на тщательном исследовании невидимых миру страстей, кипящих в стенах той крепости, которой, согласно распространенной пословице, является свой дом для англичан. Похоже, что и организаторы, и даже жюри Лондона-56 разделяли такой взгляд: подавляющая часть конкурсных лент независимо от страны была семейными драмами. Несколько контрастирующих случаев — американский криминальный триллер «Конец стражи», чилийско-американская комедия «Нет», черная комедия «Семь психопатов» (США — Великобритания) только подтвердили закономерность.
Семья в фестивальных картинах страдает как от внешних, так и внутренних испытаний, ее поколения разъединены, общественная среда — враждебна к ее отдельным членам или ко всей семье в целом. Так, победителем предсказуемо стала «Ржавчина и кость» режиссуры Жака Одияра. Французский режиссер, который прославился в 2009 году, получив с тюремной драмой «Пророк» Гран-при Каннского фестиваля, теперь снял более камерную, но столь же болезненную ленту.
В сущности, это история любви, но с определенными необычными факторами. Али (Матиас Шонаэртс) — бывалый, помятый жизнью человек, типичный герой предыдущих картин Одияра, — пытается найти житейский приют для себя и своего 5-летнего сына. Работая в ночном клубе на курорте, он встречает Стефане (Марион Котияр), у которой профессия намного экзотичнее и опаснее — тренер китов-касаток. Вот, собственно, в этой истории любви и появляется третий член — касатка, или, как их еще называют, кит-убийца. Именно он калечит Стефане, и теперь события развиваются в непредсказуемом русле.
Если «Пророку» была присуща определенная сдержанность, то «Ржавчина и кость» поражает открытой эмоциональностью, равно как и актерской работой, особенно здесь запоминается замечательная игра Марион Котияр (напомню, в свое время она получила «Оскар» за роль Эдит Пиаф в Жизни в розовом»). Именно тонкая актерская уравновешенность спасает фильм от падения в полную мелодраму.
Травмы в мексиканском «После Люсии» (режиссер — Мишель Франко) — скорее, психологические. Еще одна неполная семья — в этот раз отец Роберто и 15-летняя дочь Олехандра — пытается прийти в себя после гибели матери Олехандры и ради этого переезжает в Мехико. Отец обращает на дочь не слишком много внимания, пытаясь выбраться из тяжелой депрессии, а Олехандра в свою очередь становится в школе объектом жестокой травли. Одна беда догоняет и вытесняет другую; эмоции зашкаливают и здесь, но Франко организует сюжет скорее как триллер, как острую историю с непредсказуемой развязкой, тем самым доказывая, что даже камерную фабулу можно сделать по-голливудски увлекательно.
Такая же жестокость улиц противостоит семейной сплоченности в фильме «Мой брат — дьявол», режиссер которого Салли Эль Хоссейни получила приз как лучший британский новичок. У двух братьев-подростков, арабо-британцев Рашида и Мо, которые живут в небогатом районе Лондона, совершенно разные темпераменты. Первый — главарь банды наркоторговцев, второй — добросовестный ученик в местный школе и при этом боготворит своего харизматичного брата. Последний вовсе не желает для Мо такой же доли, пытается сам бросить преступную жизнь, чем навлекает на себя гнев со стороны бывших подельников, и здесь уже время действовать младшему. Хрестоматийный сюжет «брат за брата» воплощен Хоссайни с зрелым мастерством, от напряжения в некоторых моментах просто перехватывает дыхание.
На этом фоне «Звери дикого Юга» (режиссер — Бен Цейтлин, США) запоминаются как яркой визуальностью, так и поэтической атмосферой. Шестилетняя Хашпаппи живет с отцом Винком в небольшой общине, затерянной где-то в дельте реки на юге США. Они выживают, рыбача на лодке, сделанной из остатков автомобиля. Однажды Винк — суровый, но заботливый отец — слег от непонятной болезни, и в то же время странный недуг охватывает всю природу: тают ледники, поднимается вода, на сушу неизвестно откуда выходят стада доисторических животных. Винку становится хуже, поэтому Хашпаппи отправляется на поиски своей матери, которая исчезла много лет назад. Эту потенциально трагическую историю Цейтлину удается рассказать в удивительно светлых тонах. Показывая мир глазами ребенка, он при этом ничуть не упрощает фильм: режиссер просто помнит, что кино — не только свидетель бед и страданий, а еще и средство поэзии, один из лучших инструментов воображения. Именно поэтому «Звери...» были отмечены призом как наиболее оригинальный дебют.
Были на фестивале и фильмы украинских режиссеров; что примечательно, оба — о войне, впрочем, рассказанные очень по-разному. «В тумане» Сергея Лозницы — это горькая и жесткая история мнимой и настоящей измены, противостояние достоинства и глупости, морали общечеловеческой и фальшивой. Фильм этот — настоящая пощечина почитателям бетонного пафоса, которым до сих пор подменяют правду о войне.
С другой стороны, Ева Нейман, экранизировав в «Доме с башенкой» одноименный рассказ Фридриха Горенштейна, пыталась рассказать о ребенке на войне, точнее, в воюющей бедной стране. При всех, безусловно, интересных находках очень бросается в глаза, что режиссер так и не смогла преодолеть собственную вторичность в отношении стиля Киры Муратовой, ассистентом которой Нейман в свое время работала. В «Доме с башенкой» много визуально неточных, слабых моментов, потерян ритм рассказа, и попытки стилизовать изображение под черно-белое военное кино не выглядят убедительно.
Несмотря на это, отрадно, по крайней мере, что Украина все же была представлена в Лондоне — пусть и неровно, противоречиво. Возможно, если нашей слабой киноиндустрии не будут мешать, то в следующий раз попадем уже в конкурс. Ведь и в Британии когда-то начинали с нуля. Да и сейчас, как ни странно, у них есть проблемы, похожие на наши: лучших режиссеров и актеров постоянно и эффективно перетягивает к себе Голливуд (похожую роль у нас исполняет российская киноиндустрия), а путь местного постановщика к зрительскому успеху в своей собственной стране опять-таки лежит через океан.
Но, как доказывает тот таки Лондонский фестиваль, британцы не ропщут, а продолжают делать свое кино. Мы — ничем не хуже.
