По-летнему яркая экспозиция обильно выплеснулась на стены галереи «Арт-микс», где открылся вернисаж. Абсолютно разные по технике выполнения, сюжетности и материалам, работы двух мастеров объединяет эмоциональное слияние с народным творчеством. Каждый по-своему — один лаконично и монохромно, а вторая детализированно и с множеством оттенков используют и интерпретируют народные традиции декоративного искусства, воспроизводя мир таким, каким его видит глаз художника.
Людмила Туркевич, за плечами которой обучение в Киевском художественно-промышленном техникуме, в студии изобразительного искусства у Василия Забашты, а также опыт работы на фабрике сувенирной продукции, иллюстратором книг, была она и художником-постановщиком телепередач, а за последние годы взорвалась абсолютно новой, авторской техникой работ. Мазок ее деликатной кисти настолько мелкий, если рассматривать вблизи, что такая кропотливая работа над каждой деталью картины действительно поражает, но именно она и создает то колдовство, когда, отступая, с каждым шагом проясняется и вырисовывается сюжет. Здесь объединились фольклор, мистика, религиозные мотивы и мечты. А живой мазок, он вибрирует, пульсирует, интерпретируя когда-то увиденное или абсолютно вымышленное в захватывающие картины.
Нынешняя экспозиция — микс из разных тематических периодов, практически каждый из которых завершался персональной выставкой в самых престижных галереях Киева, и в то же время заявка на новую серию, которая уже вырисовывается в творческом воображении художницы.
Богдана Задорожного (сына известного художника Ивана-Валентина Задорожного) искусствоведы называют «ярким представителем декоративного абстракционизма», отмечая, что наличие в работах художника декоративистики, украинских этнических мотивов роднят его с художниками Александром Богомазовым, Михаилом Бойчуком и Марией Приймаченко. Добавим, Задорожный-старший был одним из самых выдающихся последователей «бойчуковщины», то есть, образно выражаясь, художественного движения, которое отказалось от приукрашенного копирования действительности, присущего соцреализму, который избрал двухмерность, условность, художественную схематичность без острых деформаций форм и пропорций, в свою очередь характеризующих иконописную, витражную технику. Именно отец стал и первым учителем, и указателем. И все же Богдан, оттолкнувшись от базового направления, нашел собственный путь. Он распространил избранную и апробированную до него технику на самый разнообразный спектр сюжетности, а иногда даже и на первый взгляд бессюжетности, когда речь идет о чистой абстракции как проявлении собственной мифологии. Его пейзажи завораживают зрителей простотой и четкостью, словно увиденное прищуренным глазом, или с высоты птичьего полета, а затем приближенное и выделенное без лишних нюансов. Натюрморты Богдана Задорожного созвучны с росписями керамики, с сюжетными вытынанками, а другие имеют вид удобно «упорядоченного» хаоса, который можно встретить на столе, когда не ждут гостей. Это «неожидание» и делает его работы привлекательными, непринужденными, красноречивыми.
Самое главное с технической точки зрения для самого художника — это работа с цветом, который сам по себе после вдумчивых поисков становится содержательным. В особо эмоциональных работах возникает даже драматургия цвета: «Весна» — как взрыв красок после серо-черно-белой зимы, как отклик собственного сознания на то, что видят все, но каждый по-своему. Задорожный деликатно следит за вибрацией цвета, выбирая гаму для избранного сюжета — солнечного или сумеречного, исследует возможности передачи настроения соответственно тепло-холодности, глубине тона.
