Лето, солнце, море — обычный набор ассоциаций. Впрочем, у значительного числа молодых людей к этой волшебной триаде добавляется еще один элемент — регги. Или раста. Что практически одно и то же.
Думается, многие читатели «Дня» видели на улицах или на разного рода рок-концертах юношей и девушек с необычными прическами, состоящими из множества косичек, да еще и в вязаных трехцветных шапочках. Вот это, собственно, и есть растаманы, или, как они себя называют, раста. Конечно же, можно считать их еще одной субкультурой наподобие панков, хиппи или рэпперов, и это будет недалеко от истины; но в данном случае имеется еще и очень богатая предыстория, о которой следует рассказать подробнее.
Изначально растой, или растафари, называли афрохристианский культ, зародившийся на Ямайке. Растаманство вполне закономерно появилось в среде чернокожих латиноамериканцев. Негроидную Латинскую Америку вообще можно уподобить алхимической реторте, в которой с конца XIX в. рождались самые невероятные культы и верования, источниками которых были в равной степени местные, чисто языческие суеверия, радикальное протестантство, специфически переработанный иудаизм, католицизм, и, конечно, мощный афроамериканский национализм.
Собственно, растаманство, при всей его многосоставности, было с самого начала преимущественно националистическим движением. Богоизбранность черного народа культивировалась множеством сект и так называемых эфиопских церквей (Эфиопия здесь — синоним Африки, именно так континент назван в англиканском переводе Библии 1611 г.; здесь и далее используется некоторая информация из статьи Н. Сосновского в журнале «Забриски Rider», 1/1994 г.). Объединяющим для этих общин был сугубо иудаистский тезис о скором приходе Мессии, который выведет свой народ из рабства в царство справедливости. Согласно этой концепции, все величайшие мудрецы прошлого, древнеиудейские цари и пророки, Христос и апостолы были чернокожими, а белые иудеи, соответственно, — самозванцами.
Одним словом, паства была готова, осталось только явиться пророку. Им стал Маркус Гарви, проповедовавший в США возвращение афроамериканцев на их историческую родину и даже основавший для этих целей пароходную компанию. Высланный из Америки за финансовую нечистоплотность (дело для пророков нередкое), Гарви в 1927 г. осел на Ямайке, где его ораторские таланты обрели благодарную аудиторию. Среди его рассказов о великом предназначении черных имелось и пророчество о том, что верным знаком начала Исхода будет воцарение черного императора в Африке. Гарви редкостно повезло. Его пророчество сбылось. Для истории расты это ключевой момент: в 1930 г. в Эфиопии действительно взошел на престол рас (в переводе с древнеэфиопского языка амхара — глава, князь) Тэфэри (Тафари) Макконнен. Его короновали как императора Хайле Селассие («Власть Троицы») Первого. Учитывая, что эфиопская династия считала своим прямым предком царя Соломона, что вскоре разразилась война Эфиопии (единственного тогда независимого африканского государства) с фашистской Италией, которую вояки Муссолини проиграли, нетрудно понять, какое впечатление все это произвело на ямайских правдоискателей. Сразу после коронации уже несколько проповедников понесли в народ идею о божественности Раса Тафари, или Джа Растафари (Джа — искаженное «Иегова»). Кстати, идея не слишком экстравагантная — еще в придворных эфиопских хрониках XVIII века встречается славословие в честь раса Микаэля Сэхуля и его семьи: «Во имя Микаэля, отца-вседержителя, и Феодора-сына, творца небес и земли,
И святого духа жизни Вальда Самуэля ученого,
Троих, единых деяниями,
Ибо исповедую, во что верую» (Эфиопские хроники XVIII века. Пер. с эфиоп. С. Б. Чернецова. — М.: Наука, 1991).
С точки зрения ортодоксального христианства, — поразительная ересь, ибо Микаэль уподобляется Богу-Отцу, его сын Феодор — Богу-Сыну, его брат Вальда — Духу Святому. Но христианство в эфиопском варианте — особая тема; его специфика была унаследована ямайцами, которым весть о Джа, напротив, не показалась кощунственной. Наиболее преуспел среди прочих Леонард Хоуэлл. В 1930 г. увидела свет его книга «Обетованный ключ», в которой идеи избранности черных были изложены с категоричностью догмы, подкрепленной цитатами из Библии. Даже само Святое Писание провозглашалось написанным на амхара и затем искаженном при переводе. Хоуэлл основал общину («братию») в количестве от нескольких сотен до полутора тысяч адептов. Несмотря на репрессии со стороны полиции, на дальнейшую психическую болезнь Хоуэлла, движение братии-растаманов росло. В общинах изучали амхара, историю Африки, молились, придерживались специальных постов, толковали Библию, в том числе используя для этого марихуану — «траву мудрости». Управлялись такие группы, как правило, красноречивыми пророками из народа наподобие Гарви или Хоуэлла. Всяческих групп и сект вообще существовало множество, с пышными именами — Миссия Царя Царей, Эфиопское общество Спасения, Эфиопская космическая вера, Африканский центр рекрутирования движения Растафари, Торжествующая церковь Джа Растафари, Божественный теократический храм Растафари, Растафарианский африканский национальный конгресс и т. д. Почти у каждой из них была своя идеология, но по нескольким пунктам царило полное согласие:
— Хайле Селассие I — живой бог, очередное и последнее воплощение бога чернокожих Джа Растафари (предыдущие — Моисей и Христос);
— за грехи Джа наказал свой народ 400-летним вавилонским пленением, которое вот-вот должно закончиться, и тогда черные иудеи вернутся из Вавилона на холм Сионский (в Аддис-Абебу);
— в нужный момент Джа Растафари пришлет корабли, а поведет их Маркус Гарви — новое воплощение Иоанна Крестителя;
— следует быть готовым к Исходу, сохраняя даже в бытовых мелочах свою культуру и традиционную мораль, попираемые Вавилоном.
Конечно, у расты были все шансы затеряться среди сонма других афрохристианских культов, однако две особенности утвердили ее всемирно: марихуана и регги. В последнем растаманство обрело мощнейший музыкальный канал трансляции своих идей. По сути, раста, регги и конопля связались в массовом сознании воедино, чему сами растаманы немало способствовали, обосновывая курение «травы» как эзотерический акт: «Посредством священной травы, которую создатель дал человеку для пищи (духовной), Е.Г.О. слуга отделяет себя от Вавилона, даже находясь посреди него. Человек очищает храм свой, воскуривая в нем этот божественный фимиам. Эта трава есть причащение... к Джа, к Псалмам, чтобы изгнать порочные понятия из Живой Церкви человека и преградить Вавилону дорогу назад. И хотя Система борется с травой, она не может помешать расте пользоваться этим божественным средством очищения, чтобы возносить хвалу Джа Растафари» (журнал британской расты «Jahug», 2/92). Сходных взглядов придерживался и гений регги, Боб Марли: «Когда ты куришь траву, это открывает тебе твою собственную суть. Все твои недостойные поступки открываются тебе травкой — это твоя совесть, и она дает тебе честную картину самого себя. Травка заставляет тебя предаться созерцательному размышлению...»
Важно еще раз подчеркнуть, что для ортодоксального растамана марихуана — средство не наслаждения, а самопостижения. Здоровый образ жизни, запрет на табак и алкоголь, зачастую даже вегетарианство — составные части «братского» быта. Важная сторона — занятия исскуством. «Братьям» просто вменяется в обязанность проводить своего рода постоянную арт-терапию ради раскрепощения сознания; наиболее же органичным для ямайца искусством являются пение и танец. Поначалу было то, что называлось ризонингс — обряды расты, и бурра — исконный ямайский стиль ритмического речитатива, унаследованный еще от Африки. Музыкально одаренный «брат» Иов адаптировал бурра для ризонингс, новый стиль получил название «вибрация корней». В 1949 г. появилась «вибро»-группа Каунта Осси «Мистическое Откровение Растафари», аккомпанировавшая раста-песнопениям и проповедям. Скоро «Откровение» разрослось до «Общины и культурного центра Каунта Осси». Братия откликнулась созданием легиона ансамблей, благодаря чему раста из увлечения изгоев стал стилем ямайской богемы.
Вообще, чтобы понять, почему именно Ямайка стала центром столь влиятельного движения, следует сказать хотя бы несколько слов о местной специфике. Близость США с их поп-культурой, ужасающая бедность, социальное расслоение, контраст между богатыми туристическими участками на побережье и кварталами трущоб в глубине острова, политические партии, которые в борьбе за власть не выбирают средств — вплоть до применения оружия и убийств, и при всем том — музыка и песни как единственная отрада, масса прирожденных певцов и музыкантов. Единственным местом развлечения небогатой молодежи были уличные дискотеки, устраиваемые прямо в трущобах владельцами акустических систем, — то есть усилителя, проигрывателя и нескольких достаточно мощных динамиков. С другой стороны, хозяева танцевальных клубов при туристических отелях заказывали местным ямайским ансамблям исполнение рок-н-ролльных и ритм-энд- блюзовых американских хитов; местные все старательно делали, но при этом меняли ритмическую основу знакомых песен — так и родился первый сугубо ямайский стиль ска — веселый, быстрый и ритмичный. Вскоре он зазвучал и в трущобах. Очень быстро появилось и первое поколение, для которого эта музыка стала своей, — полукриминальная прослойка «руди бойз», то есть «крутых деток». Они охотно воспринимали философию расты, заодно с большим удовольствием отплясывая на уличных дискотеках под ска. К 1969 г. музыка «крутых» смешивается еще и с «вибрацией», и рождается регги. Дальнейшее известно: в 1972—1973 гг. выходят первые, феноменально успешные альбомы Боба Марли. Параллельно в раста приходит генерация хорошо образованных молодых ямайцев, вооруженных модными левацкими идеями. Фигура Хайле Селассие для этой новой волны уже окончательно потеряла свой божественный статус, а в нищую, голодающую, захваченную коммунистами Эфиопию никто и не думал возвращаться. «Исход» превратился в символ возвращения к своей истинной духовной сути. Все это, конечно, огорчало «старую школу», воспитанную на проповедях Гарви и Хоуэлла. Зато раста стала поп-феноменом, окончательно перешагнувшим узкоэтнические рамки и прославившим Ямайку на весь мир.
Эта идеология идеально подошла к поствудстокским 1970 м.С одной стороны, любовь и мир, марихуана и духовное освобождение от цивилизационного Вавилона импонировали тогда еще очень распространенным хиппи. С другой — бунтарство, яркая музыка и та же марихуана — неплохой рецепт для панков (регги — единственное, что они могли слушать, кроме своего рева). Но в конце концов раста пережила своих временных союзников.
В СССР первые отголоски этого карнавала стали слышны еще в начале 1980-х, когда Борис Гребенщиков сочинил свои первые регги-песни «Вавилон» и «Все, что я хочу». Чем более освобождалось общество от собственного коммунического Вавилона — тем больше становилось регги: даже столь угрюмая группа, как сибирская «Гражданская Оборона», записала целый «Красный альбом» в соответствующем стиле; однако наиболее известными растаманами в музыке конца 80-х стали сначала калининградская группа «Комитет Охраны Тепла», а потом — «Джа Дивижн» (Москва). На территории Украины все началось с еще большим опозданием, однако со своими, оригинальными вариациями; очень интересна регги- сцена есть в Крыму, ну а настоящими звездами в масштабах всего СНГ стал харьковский дуэт «Пятница». На разнообразных «тусовках» и акциях наподобие ежегодного «Марша» за легализацию марихуаны замелькали красно-желто-зеленые шапочки, натянутые на вышеупомянутые косицы, которые, между прочим, называются дрэды, или дрэдлокс, в переводе с ямайского английского — «ужасные патлы». История повторяется.
Причина долговечности расты проста — принципиальный инфантилизм программных установок движения. Не надо работать на Вавилон, только на себя, марихуана, пение и музыка — богоугодное дело, главный труд — духовное освобождение — что еще надо пытливому уму? Мир расты — это солнечное детское сновидение, или, точнее, сновидение о детстве, в котором даже малейший из малых может, при желании, поиграть с самим Господом Богом в прятки среди зарослей огромных пятилистников.
