...Но жизнь мастера измеряется его сочинениями, а Губаренко написал без малого 60 произведений (!), и это не считая музыки к кинофильмам и театральным спектаклям: десять опер, опера-оратория, опера-балет, четыре балета, симфонические произведения, концерты для солирующих инструментов с оркестром...
Виталий Губаренко вошел в украинскую музыку в 27 лет — и сразу мастером. Его Первая симфония, написанная всего спустя год после окончания консерватории, сделала Виталия известным (он победил на Всесоюзном конкурсе-смотре творчества молодых композиторов в Москве), и с тех пор каждое его новое произведение с нетерпением ждали исполнители, критики и поклонники.
Виталий Губаренко не стеснялся казаться романтичным. Он утверждал, что «в искусстве находят отражение идеальные проявления всех высоких чувств», а кульминацией их считал Любовь. Вопреки тогдашней советской идеологии и западным модернистам, он искал свой идеал в творчестве Гоголя, Шевченко, Леси Украинки, Шекспира, Мериме, в фольклоре. И не только нашел, но и по-своему прочитал.
Любовь стала главной мелодией человеческой судьбы героев театра Виталия Губаренко. Она пронизывает каждую партитуру мастера (в моноопере «Нежность» и «Одиночество», двуопере «Монологи Джульетты», опере-балете «Вий», балетах «Каменный властелин», «И долг, и вера, и любовь», «Майская ночь», симфониях-балетах «Ассоль» и «Libestod» и др. произведениях)... В письме другу композитор написал: «Пусть нас бережет наш общий Бог — Музыка»!
В 1990-е годы Виталия Сергеевича попросили ответить на несколько вопросов анкеты, ознакомиться с которой мы предлагаем читателям «Дня».
— Когда вы впервые почувствовали себя композитором?
— Я не знал сомнений в выборе своего музыкального пути. Семнадцатилетним я выдержал экзамен в Харьковское музыкальное училище. Тогда там было композиторское отделение. Не представляю, чем иным я хотел бы заниматься. Возможно, этот выбор сделала за меня судьба.
— Считаете ли вы, что благосостояние государства дает стимул для творчества, или наоборот — лишь страдающие, голодные художники создают шедевры?
— Из плохого хорошее никогда не выходило. Если художнику диктует желудок или бытовые неудобства, это всегда негативно будет отражаться на его творчестве. Шедевры появляются несмотря на эти сложности, а не благодаря им. И только наиболее сильные таланты выдерживают давление неблагоприятных обстоятельств.
— У вас прямой, честный характер. Как с ним живется?
— Я всегда стремлюсь быть самим собой и ненавижу лживость и приспособленчество. Но, возможно, мои взаимоотношения с людьми складывались бы иначе, если бы в определенных ситуациях я обнаруживал большую сдержанность. Никогда не стремился быть дипломатом, но свой характер совсем не считаю образцовым.
— Кто ваши музыкальные кумиры?
— Время кумиров для меня, очевидно, миновало. Раньше любимым композитором был Шостакович. А вообще меня интересует разная музыка, в каждой нахожу для себя неповторимые детали, каждая вызывает сочувствие, если речь идет о классике. Музыкальные вкусы — это не установившееся и незыблемое понятие.
— Ваша жена музыковед, профессор (Марина Черкашина — Губаренко). Помогает ли она вам в творчестве? Чем именно?
— Еще со студенческих лет она была первой, кому я показывал свою музыку в процессе ее рождения. Во время таких прослушиваний мы всегда спорим и даже ругаемся, поскольку наши вкусы и представления часто не совпадают. Иногда я соглашаюсь с ее критическими замечаниями, иногда нет. Также спорим, когда жена пишет для меня либретто.
— Вы разрабатывали советскую тематику в своем творчестве, имеете правительственные награды. Это было конформизмом или вы действительно верите в коммунистические идеалы?
— Толчком к тому, чтобы разрабатывать ту или иную тему, было желание найти для своей музыки заказчиков и слушателей. Я принадлежу к тем авторам, которые пишут не для себя, а имеют в виду определенную аудиторию, к которой обращаются. Кроме того, положение композитора, который своим творчеством зарабатывает на жизнь, требовало удовлетворять спрос тех, кто руководил нашим искусством и репертуарной политикой театров. Конечно, сегодня в нашем искусстве все так быстро меняется, что нужно время для объективной оценки не только некоторых моих, но и большого количества произведений советских авторов, связанных с официальной идеологией. Но я уверен, что со временем лучшие из этих произведений будут восприниматься как страница истории, часть нашего прошлого, которое тоже нельзя отбросить.
— Что преобладает в балансе рационального и эмоционального в вашем творчестве?
— Когда пишу, кажется, преобладают эмоции. Но без железной логики, без технических навыков, которые складываются годами, готовое произведение не может существовать. Когда произведение рождается, все рациональное в нем — лишь способ реализации чистых эмоций.
— Вы считаете свою судьбу счастливой?
— Сегодня трудно на это ответить, потому что живем, вобщем-то, в несчастливое для нашего музыкального искусства время. Когда наша музыка не имеет спроса, то причины этого — не в отдельных судьбах, счастливых или нет, а в тех обстоятельствах, которые влияют на всех музыкантов.
Из книги И. Драч «Композитор Виталий Губаренко: Формула индивидуальности»
