Владислав Троицкий создал собственный театр «Дах», этно-коллектив «ДахаБраха». Несколько лет подряд проводил ГОГОЛЬFEST. На протяжении многих лет Владислав Троицкий содержит за собственные деньги и «Дах», и «ДахаБраха». Несколько последних месяцев пан Троицкий был художественным руководителем Киевского муниципального театра оперы и балета для детей и юношества, но недавно ушел оттуда...
«МИНИСТЕРСТВО КУЛЬТУРЫ — ЭТО БЮРО РИТУАЛЬНЫХ УСЛУГ»
— Вы все-таки ушли из театра. Почему?
— Потому что понял, что никаких шансов что-то сделать там нет.
Этот театр, как и практически все институции Министерства культуры, — нечто застывшее в середине ХХ века, еще в Советском Союзе, некая субстанция, которая абсолютно не предусмотрена для каких-либо новаций.
Что такое вообще Министерство культуры? В 1930-ые годы была придумана идеологическая машина для выполнения определенной функции — говорить, как мы прекрасно живем.
Советский Союз почил в бозе. Министерство культуры осталось. Функции идеологии нет, поэтому вообще непонятна цель существования этого огромного государственного органа.
И получилось, что все, кто под ним, прекрасные и неприкасаемые, типа театров, хоровых ансамблей, приватизировали право говорить, что является духовными скрепами нашей страны.
Считаю, что, например, хор имени Веревки, «Думка», ансамбль Вирского могут выполнять немного иные, более модерные функции. Но нет, они говорят, отцепись от нас, мол, мы являемся «священными коровами». Этих «священных коров» менять нельзя. К ним вообще нельзя притронуться. Они должны существовать пожизненно. Причем с огромными бюджетами. Им всегда кто-то должен, они же ничего не должны — мол, мы и так, слава Богу, вам что-то даем своим духовным наследием.
Поэтому новшество, которое я предложил, будучи в театре, воспринято не было. Я хотел, чтобы там было новое пространство, чтобы это был действительно театр для современных детей, которые готовы смотреть не только «Щелкунчик», но и что-то современное, с определенной технологией, чтобы и студенты Могилянки туда ходили. Предложил переименовать этот театр в Центр Сковороды, сделать там несколько площадок... Но все это не прошло.
— А вообще, по-вашему, нужны ли украинскому обществу вот эти, как вы выразились, «священные коровы»?
— Понимаете, иногда человек в какой-то момент исчерпывается. Это даже не зависит от возраста, скорее от дара, который приходит и уходит. Это природа человечества. С этим ничего не сделаешь. И для того, чтобы кто-то вечно не сидел в кресле руководителя, дается определенное время. И какой бы ты ни был волшебный, в один день ты должен уйти.
В Украине эта система не работает. Почему? Потому что Министерство культуры — это бюро ритуальных услуг, обслуживание «мемориала Советского Союза». Не больше и не меньше. С раздутыми немыслимыми штатами, какими-то непонятными функциями. И какой бы хороший ни пришел министр, он ничего не сможет сделать.
Например, я не мог провести ни одной репетиции, потому что в театре есть худсовет, который на все мои предложения говорил: не хотим. Я как художественный руководитель должен был утвердить репертуар на худсовете. Было пять голосов против моего одного. Скажем, предложил поставить оперу «Алиса» на украинском языке. Они сказали, что это неинтересно. Сказали, что музыка вообще непонятна. А музыку, кстати, написал очень хороший украинский композитор.
Предложил поставить танцевальный спектакль с французским хореографом, мне сказали, что в театре танцуют только классику.
«АГРЕССИВНОЙ ИНФАНТИЛЬНОСТЬЮ ЗАПОЛНЕНА ВСЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ СИСТЕМА»
— А как стоило бы реорганизовать Минкульт?
— Министерство — это инструментарий для достижения определенных целей. Чтобы разработать функции инструмента, нужно понимать, что мы строим. Есть такое понятие, как разработка стратегии политики государства. Этим в Украине вообще никто не занимался. И то, что оторвали у нас кусок территории, и то, что сегодня происходит на юго-востоке страны — это отсутствие гуманитарной стратегии. Мы все время оказываемся под влиянием чужой гуманитарной стратегии. И не являемся субъектом в этом процессе.
Наша власть имущих вообще не воспринимает гуманитарную политику как что-то важное.
Я придумал и уже предложил министру культуры создать общественное движение «комитет государственной безопасности».
Я бы просил власть задуматься над гуманитарной политикой. Если этого не будет, тогда мы потеряем вообще все. Потому что гуманитарная стратегия — это не только культура, но и образование. Эта готовность отвечать социальным вызовам, которые очень сильно накоплены в нашей стране.
Я столкнулся в театре с инфантильной агрессивной средой, ею заполнена вся так называемая государственная система в культуре, образовании, медицине, а также в промышленности. Юго-восток вообще весь поражен этим патерналистским ожиданием, мол, кто-то что-то им должен. И это чревато серьезнейшими проблемами, начиная от социальных взрывов.
Одна из функций комитета, который я предлагаю создать, — позиционирование страны как внутри нее, так и за рубежом. Кто мы такие...
Слава Богу, произошел Майдан, и появилась какая-то надежда, потенциал мечты. Дальше начинается период тяжелейшего труда. Работать должны все без исключения. А пока что наша «стратегия» такая: день простоять да ночь продержаться.
«ПУТИН СТАЛ РАБОМ СОБСТВЕННОЙ ТЕХНОЛОГИИ»
— Выходит, Путин, в отличие от украинских властей, очень четко понимал, что такое гуманитарная политика?
— Конечно. Он же КГБист. Там очень серьезно финансируется культура. Поэтому и получилось то письмо в поддержку Путина. Там действительно много людей искренне подписали его, потому что они ощущают себя частью «великой империи». В их системе координат это нормально.
Конечно, все это чревато. Путин в один момент перестал отдавать себе отчет, что он стал рабом технологии, которую сам запустил.
Именно это сегодня происходит с Путиным и тем же Дмитрием Киселевым. Они смотрят на себя в зеркало, народ кричит им браво, и они думают, что они классные пацаны, такие волшебные, что святых вон выноси.
— Вы родились в Улан-Уде. Это Россия. А сейчас ассоциируете себя с этой «великой страной»?
— Ассоциирую себя с русской культурой. Воспитывался на Достоевском, Тургеневе... И глупо от этого отрекаться.
С Россией?.. У меня там много друзей, с которыми я общаюсь. На следующую неделю едем с гастролями в Петербург.
Я определил соответствующую для себя стратегию, что нужно оставлять зону для диалога. Особенно для людей, которые чувствуют дефицит воздуха в России.
Если бы была правильная стратегия нашей страны, то Украина могла бы быть реальной площадкой для тех людей, которые не могут реализовываться в России.
«У ЛЮДЕЙ, ОРУЩИХ «ЗА РОССИЮ», НЕВЫСОКИЙ УРОВЕНЬ ОБРАЗОВАНИЯ»
— По соцопросу более 70% россиян поддерживают военное вторжение в Украину. Как такое может быть?
— Ну, они же находятся под влиянием определенной пропаганды, что тут, мол, бандеровцы, фашисты захватили власть и «мочат» русских... И искренне в это верят. Тем более, что у них всегда был комплекс относительно того, что Союз распался и что Украина независимое государство. Преодолеть эти комплексы на самом деле очень непросто. А их еще и подпитывают.
Но есть еще почти 30% — это развитые, нормальные люди. И вокруг них воздух свободы очень сильно суживается, и они это чувствуют. А если сейчас мы, украинцы в Украине, возьмем на себя такую же функцию вешать ярлыки, мол, все русские — дураки, фашисты, путинизм, гетлеризм, ла-ла-ла — все дела, то это будет диалог по типу «сам дурак», который приведет, в конце концов, к мордобою.
«МЫ ДОЛЖНЫ КАЖДУЮ СЕКУНДУ ТРУДИТЬСЯ НАД ПРОЕКТИРОВАНИЕМ СВОЕГО БУДУЩЕГО»
— Тогда что нам делать?
— Вести себя с позиции спокойной силы. По крупному счету, все зависит от нас самих. Если внутри Украины количество зрелых, ответственных людей превысит какую-то критическую отметку, и Украина покажет возможность самоорганизации, очистки от всего, что налипло за 23 года и осталось от Советского Союза, продемонстрирует свою технологичность в духовном и душевном плане, то никакая Россия нам ничего не сделает.
Понятно, что у этих людей, которые орут «за Россию», невысокий уровень образования. Им вкладываются какие-то клише, и они начинают их долдонить. И дальше с ними просто невозможно спорить. Входить с ними на территорию спора — безумие. Их невозможно переубедить. Поэтому и нужна гуманитарная стратегия, которая будет делать общество более зрелым, более интеллектуальным. Чтобы возросло число людей, которые критически относятся к жизни и к себе, которые бы могли адекватно оценивать информацию, которые могли бы мыслить.
И если бы не аннексия Крыма, то не факт, что украинское общество так бы консолидировалось. Может быть, все бы перешло в печально коррумпированную историю.
Как бы это ни звучало парадоксально, история с Крымом, юго-востоком продолжает мобилизовать людей.
Мы должны каждую секунду думать, что нам дальше делать. Мы должны каждую секунду трудиться над проектированием своего будущего. Если мы не трудимся над своей душой, то бесы инфантильного постсоветского рабства, которые живут в нас внутри, начинают сжирать нас.
Не надо сейчас брюзжать, мол, за что мы стояли на Майдане. За что стояли, то и получили. Ушел этот страшный и ужасный. Часть с ним тоже ушла, но многие остались.
Дальше вопрос — мы хотим оставшуюся жизнь потратить на борьбу или на строительство новой страны. Мы должны предъявить новое качество созидания, которого нет и в Европе, про Россию молчу.
У нас сейчас есть великая энергия мечты — мечта о будущем страны. Но мечта быстро уходит, если ты в нее не вкладываешь свой ежедневный беспощадный труд.
— Вы согласны с утверждением большинства экспертов о неизбежном распаде России?
— Неблагодарный вопрос. Там будут происходить очень сложные центробежные процессы. Понятно, что Китай будет все больше и больше оказывать влияние на Россию. Чечня — это не Россия, а страна, получающая оброк Путина. Северный Кавказ — очень непростая история. А что такое Татарстан? А сама Москва, где уже 30% мусульман?..
Потому в России и создали вот эту цементирующую идею «великой России», склейкой которой являются деньги «Газпрома». Но со временем это будет требовать все большего и большего ресурса, а управляемость страной будет все меньше и меньше. И с этим придется что-то делать...
— МИД России рекомендует своим гражданам не выезжать за пределы России, потому что американские спецслужбы будут их арестовывать. Откуда эта антиамериканская истерия?
— Ну, это элементарная психология — нужен враг.
На протяжении последних 7—10 лет я смотрел, как построены российские новости. Первая новость — как Путин и Медведев сделали что-то прекрасное, руководили на местах. Вторая — в России произошла какая-то дрянь, но власть все решила. Потом — ужасный ужас глобального характера происходит в Америке. За этим — чуть менее ужасный ужас происходит в Европе. Там иногда бывают плюсы, но в основном минусы. Далее рассказывается, какая «зашибись» армия в России. И так практически в каждых новостях. В результате в голове и у Путина, и у русского человека возникла совершенная иллюзия, что у них очень сильная армия.
Это не так! На самом деле ничего такого нет. Она намного слабее, чем американская.
В России могут ходить по разбитым дорогам и рассказывать, что Россия — экономически процветающая страна по сравнению с упавшей Венгрией или Грецией. Но сравните дороги в Греции и «в где-то» в Перми. И мне можно что угодно доказывать, но в Греции — лучше! И что плохо для грека, то было бы просто «жир» для россиянина из провинции.
