В Национальной опере Украины знаменитой «Сюитой в белом» на музыку Эдуарда Лало, открылся фестиваль «Французская весна», а 2 апреля, в день рождения Сергея Михайловича, стартовал V Международный конкурс балета его имени. В этом году он приурочен 100-летнему юбилею Мастера танца.
«Сюита в белом» — украинско- французский творческий проект. Лифаревскую постановку перенесли на киевские подмостки премьеры «Гранд-опера», ученики Сергея Михайловича Кристиан Власси и Жильбер Майер. Дирижер спектакля — Владимир Кожухарь. Главные партии исполнили: Елена Филипьева, Татьяна Боровик, Анна Дорош, Татьяна Голякова, Артем Дацишин, Максим Чепик, Денис Матвиенко, Вадим Буртан и др.
Французские мастера балетной сцены любезно согласились рассказать читателям «Дня» о нашем выдающемся киевлянине, который почти три десятилетия работал в Париже. В разные годы он выступал, как ведущий танцовщик, возглавлял балетную труппу «Гранд- опера», преподавал в Университете танца, основанном им еще до Второй мировой войны с целью популяризации искусства балета; в Сорбоне для Лифаря была создана кафедра хореографии. Он являлся членом Французской академии.
«ЧЕЛОВЕК ФАНТАСТИЧЕСКОЙ ПОПУЛЯРНОСТИ И СЛАВЯНСКОГО ТЕМПЕРАМЕНТА»
— Как вы познакомились с Сержем Лифарем?
Кристиан Власси: — Я поступила в Школу танца при «Гранд- опера» еще маленькой девчушкой. Старшие ученики нас, новичков, называли «маленькими крысками». К Лифарю у всех в театре было восторженное отношение. Он в ту пору был главным балетмейстером. Очень известной и популярной личностью для всей Франции. Я видела несколько его постановок и была в восторге. Мечтала, что когда выросту, то обязательно буду танцевать в его спектаклях. Но лишь когда я стала работать в труппе, вначале выступая в кордебалете, а затем уже став солисткой, поняла насколько мне повезло. Ведь я танцевала во многих лифаревских постановках. Как балетмейстер он являлся новатором. До него французский балет был классическим. Я дебютировала как солистка в «Лебедином озере». А потом в моем репертуаре появилась лифаревская «Сюита в белом», «Федра». Интересным спектаклем были его «Миражи», в котором я создала образ женщины-видения. Серж был очень плодовитым хореографом, поставившим более сотни балетов.
Жильбер Майер: — Мое первое «крещение» в лифаревской постановке произошло из-за болезни одного из танцоров. Пришлось срочно вводится в роль Меркуцио в «Ромео и Джульетте». Кстати, когда 10 лет назад в Киеве проходил первый Конкурс имени Сержа Лифаря, то на фотовыставке посвященной балетмейстеру, на одном из стендов висела моя фотография в том спектакле. Буквально с первого появления в театре, Лифарь меня заметил и потом всегда интересовался успехами. Всю жизнь и до его кончины нас связывали теплые дружеские отношения. Это был старший товарищ, готовый всегда подсказать, помочь.
Лифарь был творческой натурой. Красив, прекрасно сложён. Годы его не портили. Настоящий светский лев. Его портреты не сходили с обложек газет и журналов. Казалось, что его все знают, и он знал многих. Серж бы человеком обеспеченным, но так и не удосужился купить в Париже ни квартиры, ни дома. Он предпочитал жить в шикарных отелях. Быт его мало интересовал. Кстати, в Лозанне, где он провел свои последние годы, Серж тоже снимал номер в гостинице. Балет, музыка, живопись, литература, философия — вот его стихия. Он был прекрасным рассказчиком, которого можно было слушать часами. Высокообразованным человеком, заядлым коллекционером. Собирательством книг, картин, театрального реквизита, рукописей его «заразил» Сергей Дягилев. Он завещал Лифарю свою коллекцию, которую тот неустанно пополнял. (Например, в 1986 г. Серж передал «Собрание театральных костюмов и декораций» и архивы в дар городу Лозанна. Он мечтал, чтобы в Монако открылся Музей костюма и танца. — Т. П. ). Однако когда бывали трудные в финансовом плане времена, ему приходилось расставаться с ценными экспонатами. Очень болезненно пережил расставание с «Балетными материалами и рукописями», «Библиотекой Дягилева—Лифаря», письмами Пушкина, которые хранил в течение 25 лет. Ныне вдова Сержа, графиня Лиллан Алефельдт является наследницей его коллекции. (В частности, в дар Киеву она передала права на постановку его балетов «Ромео и Джульетта», «Сюита в белом», часть архива, книги, «золотую» туфельку — высшую награду танцовщика. — Т. П. )
— А как работал Сергей Михайлович? Ведь он был настоящий «нарцисс». Как относился к славе?
К. В.: — Он был очень чувствительным, эмоциональным, тонко чувствовавшим музыку. Артистам Серж не уставал показывать разные «па», позы, добиваясь точности в соблюдении пластического рисунка танца. Например, в «Миражах» Лифарь требовал от меня найти такие краски, чтобы зритель почувствовал, что перед ними женщина-загадка, фатальная особа, ускользающая от героя. Серж знал потенциал каждого танцовщика и требовал максимальной самоотдачи на сцене.
Ж. М.: — Лифарь был сильной личностью, натурой харизматической. В Париже как танцовщик, а затем и как хореограф он сделал блестящую карьеру. Он, повторяю, был фантастически знаменитым. Но «звездной болезнью» никогда не страдал.
«Я всегда прав, даже если ошибаюсь, — написал Лифарь в «Мемуарах Икара». — Я человек слова и дела. У меня очень скрытый и нелюдимый характер. Я никогда не мщу за себя. Моя месть — это мои победы. Я не тщеславный. Но очень гордый человек. Я всегда страдаю молча. Не ревнив. Всегда расстаюсь с подлецами. Прощаю всем все. Но, увы, не забываю никогда».
Хореографом Серж был требовательным. Во время репетиций мог даже выйти из себя, если не добивался от артистов поставленной перед ними задачи. Лифарь не уставал что-то переделывать, улучшая детали, четко выстраивая каждое па-де- де. Маэстро обладал даром сочинять великолепные адажио и вариации, умея подчеркнуть лучшие черты танцовщика, досконально зная все пластические и технические возможности артиста. Лифарь пытался пробудить в нем желание участвовать в создании балета. Он обладал исключительной трудоспособностью, силой, выносливостью. Работал без ассистента. Все делал сам, оттачивая малейшие детали на репетициях. «Гранд-опера» считал своим родным домом. Приходил в восемь утра, а уходил в полночь, питаясь одним кофе. Серж никогда не сочинял балеты заранее, как это делает большинство хореографов, чтобы танцовщики потом разучивали их. Ему удавалось извлечь индивидуальность артиста для полного раскрытия исполняемого образа. В общении Лифарь был прост. Очень искренний, настоящий славянин. Мог внезапно перейти от бурной радости к глубокой печали.
«ТЕЛО ТАНЦОВЩИКА ПОДОБНО СИМФОНИЧЕСКОМУ ОРКЕСТРУ»
— Как рождались его балеты? Музыка его вдохновляла или сюжет либретто?
— Это зависело от типа постановки. Один из знаменитых его балетов «Творение Прометея» был создан на великую музыку Бетховена. В нем он исполнял главную партию и выступал как хореограф. Лифарь доказал, что он не только прекрасный артист, но и интересный балетмейстер. Этот спектакль долгие годы украшал афишу Парижской оперы. Например, Джорджа Баланчина называли хореографом-музыкантом потому, что его балеты хорошо ложились на музыку. Серж имел титул хореогафа-танцовщика. А после представления «Икара» получил еще звание этуаля.
— Между Лифарем и Баланчиным вначале была дружба, потом их пути разошлись. Серж покорил Европу, а Джордж — Америку. Они даже стали творческими соперниками.
— Лифарь и Баланчин работали в труппе Русского балета Дягилева. Только после смерти патрона, каждый стал искать свои пути. Оба в своих балетах развивали неоклассику. С той разницей, что большинство спектаклей Баланчина были более абстрактными, а Лифарь предпочитал ставить драматические, психологические и романтические балеты. Каждый старался доказать свое превосходство в балете, но от этого только выигрывали зрители.
— В чем сложность для артистов исполнения «Сюиты в белом»?
К. В.: — В спектакле Лифарь использовал музыку Лало — красивой и лирической, чувственной и мощной. Я бы хотела отметить дирижера Киевской оперы В. Кожухаря, который тонко прочувствовал это произведение. Это передается танцовщикам и публике. В «Сюите» Серж сумел прославить и проявить во всем блеске технику французского балета, основываясь на неоклассическом стиле. Если говорить схематично, он использовал сдвинутость поз.
Ж. М.: — Я поясню. Лифарь отталкивался от академической позы (прямой), сделав наклонную (под углом) позу для пуанта балерины. Классическая техника наполнена изысканными двойными арабесками со смещенным центром, которая создает иллюзию продленной горизонтальной линии позы.
Серж видел красоту в красоте, в линии, во внутреннем ощущении артиста, которого считал сотворцом спектакля. Лифарь говорил, что тело танцовщика подобно симфоническому оркестру. Руки — поют, ноги — отбивают и рисуют ритм. «Сюита в белом» — апофеоз неоклассического стиля хореографа. Танцорам технически очень сложно исполнять этот балет. Нужно показать не только виртуозность танца, а проникнуться духом, тонкостями. А если нюансы плохо поняты, то они могут извратить лифаревскую хореографию.
К. В.: — У вас есть очень хорошие танцовщики, обладающие замечательной техникой. Вместе с хореографом Виктором Яременко они пытались разучить балет по записи, но нюансы не смогли уловить. Кроме техники нужно показать стиль Лифаря. Украинским артистам он, пока, мало известен.
— Мадам Власси, это уже вторая ваша встреча с киевскими танцорами. Вы помогали воссоздавать лифаревскую «Ромео и Джульетту». Будет ли продолжение — перенос других балетов на украинскую сцену?
— Да, но, к сожалению, я не видела премьеру (пришлось срочно уехать), и могу судить лишь по репетициям. Судя по отзывам, публике балет понравился, а это самое главное. Я рада, что благодаря спектаклям Сержа, его хореография возвращается на родину. Вопрос о других лифаревских балетах не от нас зависит. Тут должны подключится дипломаты, и решить вопросы двухстороннего сотрудничества между нашими странами.
Ж. М.: — К сожалению, не все постановки Сержа сохранились, так как не были записаны на пленку.
— А сегодня в репертуаре «Гранд-опера» есть лифаревкие балеты?
Ж. М. — Нет. Лишь иногда, к торжественным датам, проводятся концерты, на которых исполняются фрагменты из его балетов. 2 апреля — в 100-летний юбилей Мастера в Париже, как и в Киеве, показывали его «Сюиту в белом».
«ЛИФАРЮ УДАЛОСЬ РАЗБУДИТЬ ФРАНЦУЗОВ»
— Какая сегодня труппа в «Гранд-опера»? Какой репертуар?
Ж. М.: — Наш театр имеет национальный статус, интересную историю, традиции и школу. За три века существования Парижская опера пережила разные периоды. Балет возник еще во времена короля Людовика XIV и его придворного балета. А в 1861 г. была создана Академия танца. Наш театр продолжая традиции, впитывал в себя все лучшее, что было создано в последующие периоды. На нашей сцене работали знаменитые хореографы, танцоры, художники.
К. В.: — Ныне балетная труппа «Гранд-опера» самая молодая в Европе. Большинство артистов — выпускники Школы танца при театре Академии. Коллектив сам себе готовит кадры. Артисты работают по контракту. Если кто-либо из танцоров хочет выступить в другом театре, то ему нужно получить разрешение дирекции. Хотя, если готовится какая-то постановка и руководство «Гранд-опера» не видит исполнителя в составе труппы, то в театр приглашаются гастролеры.
Ж. М.: — Основу репертуара составляют классические произведения. Но мы следим за новыми хореографическими тенденциями, эволюцией балета. В афише немало спектаклей, представляющий современный танец. Художественный руководитель «Гранд-опера» Бриджит Лифевр сумела сохранить баланс между академическими, неоклассическими и модерными постановками. Она является поклонницей творчества Рудольфа Нуриева (его виденье классики — футуристическое). У нас два театра: «Гранд-опера» и Театр Бастилии. Труппа одна (160 артистов), но работающая на разных сценических площадках в один и тот же вечер. Кстати, в эпоху Лифаря, Сержу удалось увеличить штат до 280 человек.
— Сегодня во всем мире современные хореографы, как правило, предпочитают ставить камерные или одноактные балеты без большой массовки. Почему это происходит? Чьи работы сегодня во Франции вызывают наибольший интерес публики?
Ж. М.: — Ныне только большие государственные коллективы могут себе позволить ставить масштабные постановки. Хотя можно вспомнить объемные работы Мориса Бежара, который иногда ставит даже для стадионов, используя видеоэкраны.
Всегда большой интерес вызывают балеты Вильяма Форсайта, Джона Ноймаера — в неоклассическом стиле. Ролан Пети считается самым известным мастером балета послевоенного периода. У Мориса Бежара в авангардизме появилось много последователей среди молодых хореографов. И только время покажет, кто оставит заметный след в истории современного балета.
— В мировой хореографии были периоды расцвета и спада. Что сейчас происходит во Франции? Насколько в молодежной среде популярен балет?
— Почти 30 лет балет триумфально шествует по всему миру. Можно говорить о балетной моде. В Парижской опере не прерывается связь между поколениями: от учителя к ученикам, от мастеров к молодым артистам. Лифарю удалось разбудить французов, дав новый толчок нашему балету. Сегодня молодые зрители предпочитают смотреть не классику, а экспериментаторские постановки и современные балеты. Что же касается молодых артистов, то многие предпочитают работать там, где легче. Но мода приходит и уходит, а истинные ценности — вечны.
