В газете мы уже традиционно называем участников Летней школы «мечтателями», однако вкладываем в это понятие гораздо больший контекст. Мечтать — это не ждать манны небесной, а действовать! Нынешняя Летняя школа в сравнении с предыдущими имеет чрезвычайно быстрый темп: ежедневные встречи (иногда по 2-3 в день!), мастер-классы, участие в акциях, путешествия, интеллектуальные экскурсии. Внутри Школы пытаемся обсудить наиболее важные темы последних дней: «список 148-ми» и дискуссии относительно Волынской трагедии, насильственные действия во Врадиевке и Святошино, перспективы творения новейшей истории и возможности действующей политики. Поэтому «школьники» осознают, что просто мечтать — это только одна миллионная сделанного. Нужно формировать новую медиа-сборную, где каждый журналист не будет позиционировать себя как самостоятельный бренд, а, «закатав» рукава, будет работать в команде наравне с конкурентами и сторонниками. Участники Летней школы побуждают настроиться на журналистику со счастливым будущим. Несмотря на присутствующий в текстах участников романтизм и юношеский запал, они не отказываются от остроты и живых реакций на общественные процессы. Именно поэтому этот оптимизм — не наивный, а, наоборот, свидетельствует о выходе из эры Мора и Кампанеллы!
Юлиана Лавриш, координатор ХІ Летней школы журналистики
«ТРИ ЗАПОВЕДИ ДЛЯ ПРАКТИЧЕСКОЙ РЕАЛИЗАЦИИ МЕЧТЫ В ЖУРНАЛИСТИКЕ»
Елена ЗАШКО, Донецкий национальный университет
Еще в Густинской летописи отмечено: «Каждому человеку читане гистории есть барзо потребно». С этим мнением нельзя не согласиться. Ведь знание своей истории и языка — самый главный признак умного человека. Возможно, я скажу ужасную вещь, но читать «сухую» историю Украины мне не очень интересно. Это такие тексты, которые содержат в себе монотонное изложение дат, терминов, характеристик того или иного периода. Не возникает даже желания переворачивать страницу. Другое дело — тексты, при чтении которых ты поводишь бровями и говоришь: «Ну, ничего себе!», помня при этом, что читаешь не вымышленный роман, а летопись прошлого.
Об истории пишут не только (извините за тавтологию) историки. Сегодня главными реставраторами событий выступают и журналисты. Поэтому первая заповедь — «Журналист должен в совершенстве знать тему своей работы». Ведь история не может выдержать неточности и путаницу. Джеймс Мейс в совершенстве владел этим принципом. Например, возьмем материал «Политические причины Голодомора в Украине (1932—1933)». Его специфика — детализация проблемы, глубокий анализ затронутого вопроса. В материале, кроме собственных мыслей, автор использует и выводы других ученых — Стивена Винкрофта, Марка Таугера.
Заповедь вторая — «Журналист должен пропускать материал через себя». Как журналист, Джеймс Мейс позиционирует себя по-другому в статье «Земля на крови». Перед тобой не только американский исследователь Голодомора в Украине, а чуткий и неравнодушный к чужому горю человек. Заповедь третья — «Журналист-стратег». Дело в том, что опытный сотрудник СМИ должен найти собственные способы заинтересовать ради того, чтобы человек прочитал материал. С моей точки зрения, самый первый способ поймать читателя «на крючок» — это задать ему вопрос. Например, возьмем материал «Выборочная память». Уже первое предложение привлекает внимание: «Что бы мы знали о Холокосте, если бы Гитлер выиграл Вторую мировую войну?» И я говорю себе: «Точно! А что бы мы знали?». Это срабатывает. Мне нравится то, что в каждой статье Джеймс Мейс использует примеры из собственной жизни. Это сближает его с читателем. Возьмем хотя бы «Культ молчания». В статье «Любить Оклахому!» Джеймс Мейс написал: «Разрешите мне быть откровенным». Именно таким и должен быть журналист. Он не имеет права умалчивать. Главное — это писать правду. Этот подход, я думаю, и является определяющим!
«ПРОЧЬ ОТ МОСКВЫ!»
Наталья ПОНЕДИЛОК, Днепропетровский национальный университет им. О. Гончара
«Быть украинцем — дело не крови, а выбора». Это словно большая гора с плеч. Ведь как бывает: только что ты родился, а уже что-то своей стране должен. Ты должен ЛЮБИТЬ ее. А почему, зачем, а как же личная свобода? А быть украинцем по воле — это достойно, это действительно привлекает?
Как человек и как писатель Мыкола Хвылёвый действительно отходит от тех штампов, которых я в свое время о нем наслушалась. Содержание памфлета «Україна чи Малоросія?» и манера его изложения достаточно наглядно продемонстрировали, что быть писателем — это не просто пописывать что-то по вечерам от нечего делать. Это приговор, беспокойство, необходимость выводить каждую строчку словно собственной кровью. И быть услышанным. Действительно, прошло уже так много лет, а лозунг «Прочь от Москвы — даешь Европу!» до сих пор остается актуальным. Почему прочь от Москвы? Потому что это не наша психология. «Возможно, Сириус и больше, чем Солнце, но от него не зреет наш виноград». Украина как тогда, так и сегодня требует Европу, ее активность, авторитетность и умение постоять за себя. Но не в контексте обычной переориентации, а в распространении своего опыта, в приобретении лучших черт, в сохранении своей индивидуальности и ее укреплении. Европу нам «дали», однако не превратилась ли наша внутренняя евроинтеграция в обезьянничанье Запада?
У Кондрада Лоренца есть замечательная цитата: «Недостающее звено в цепочке между животными и настоящим человеком — это, наиболее вероятно, мы с вами». Так вот, куда мы спешим? Если граждане европейских стран имеют достаточный уровень национального самосознания, то это, на наш взгляд, полностью закономерное явление, ведь у них, мол, на это было достаточно времени. Однако изменить действующее положение вещей — не утопия! Пока мы не изживем наш приспособленческий менталитет, пока будем слышать: «А что Украина, вот при Советском Союзе...», до тех пор и будем оставаться на маргинесах. Европа — это не только хорошая жизнь, высокие зарплаты, соблюдение законов, это еще выработка культуры порядка и самоорганизации. Поэтому Европа в каждом из нас, ее всего лишь надо открывать и реализовать ежедневно!
«О МЕЧТЕ С ЮЖНОУКРАИНСКИМ АКЦЕНТОМ»
Дмитрий ЩЕДРОВ, Таврический национальный университет им. В. Вернадского
Моя украинская мечта может звучать наивно, по-детски, назовите как угодно, но на то она и мечта. Как говорил Наполеон, требуй невозможного, тогда получишь максимум.
Я вырос на юге нашей страны, воспитан в русскоязычной семье, по родословному древу проследил свои корни, которые переплетаются в странах России и Югославии. Не стану обманывать, что взрослел на украинской культуре в обширном понимании, но всегда переживал за любовь всей жизни — киевское «Динамо». По коже бежали мурашки, когда Александр Пономарев исполнял гимн перед матчами национальной сборной. Помню зарождение украинского независимого телевидения, за которым внимательно следил и знал имена многих ведущих. Я боготворю украинскую кухню, не фанат, но есть несколько любимых песен на украинском языке. Сделав осознанный выбор, я отдал год службе в Украинской армии, и когда плац гудел от исполнения гимна на вечернем построении, мурашки бежали по коже еще сильнее. Одним словом, я являюсь гражданином Украины с российско-балканскими корнями. Я специально делаю на этом акцент, чтобы привлечь внимание к своей украинской мечте.
Я мечтаю, чтобы исчезло понятие региональной неприязни. Чтобы закончились междоусобные, внутригосударственные движения, нарушающие целостность Украины. Оставим историю историкам, а политику политикам и начнем со своих сегодняшних действий, потому что никто за нас не позаботится о будущем государства!
«МЕЧТА ВОСПИТАТЬ В СЕБЕ ВЕЛИКОГО ЧЕЛОВЕКА»
Татьяна МАЦКЕВИЧ, Львовский национальный университет им. И. Франко
Стою в конце длиннющей очереди, непрестанно разрастающейся благодаря нахальным женщинам бальзаковского возраста, которые, видите ли, были здесь 20 минут назад. А еще в очереди неподалеку. И у кассы № 9. «Вставай, мила моя, вставай...», ? гремит в наушниках. Святослав Вакарчук призывает к борьбе. И я готова стоять до конца, чтобы наконец купить билет. Еще немного, и в моем бумажнике будет лежать последний билет в Галич... Домой!
Так живу. Изо дня в день, год за годом, между двумя городами, на пересечении магистралей. Сердцем в Украине, душой неизвестно где. У меня всегда были две родины. Об одной почти ничего не знаю. Село, река, вытканное камышами озеро, которое кишит карасями, бабушка, прячущая под платком длинные волосы, цветник у старой хаты. Хочу запомнить ее такой, не вспоминая о масштабах и геополитике, «вечном президенте», маргинальном обществе, Таможенном союзе и других серьезных вещах. В конце концов, я люблю ее не за это. Как и Украину. Люблю. А разве нет? Я не люблю иностранные языки, не влюблена в государства за пределами Украины, не брежу путешествием на Кипр или побегом в США. Я знаю, что Швеция и Норвегия — передовые европейские страны в экономическом плане. Что ТС — это всего лишь комфортабельная клетка, в которую нас заманивают пряниками. Что этот народ уже свыше двух десятилетий ждет взлелеянную в мечтах волю, независимость, сильную нацию и достойного гаранта Конституции. Что Помаранчевая революция была чем-то большим, чем кажется теперь, когда публицисты взялись анализировать ее, вооружившись лупами и детекторами лжи. Что в действительности мы не идем в Европу, а топчемся на месте. Что всех парализовала усталость — от страха, разочарований и надежд. Последние, говорят, угасают в конце.
И тем не менее я верю, что мне никогда не придется покинуть эту страну. Что в ней можно будет работать и дышать. Просыпаться утром. Пить кофе. Идти на работу. Любить. Рожать детей. Заботиться о ком-то. Я до сих пор надеюсь, что эта страна не уничтожит таких, как я. Не убьет самое святое, что у нас есть, — веру в будущее, с которой украинцы пережили самые темные века своей истории.
«Тревога! Тревога!», — кричит информационная система. Мигают красные лампочки. Пронзительно пищит сигнализация. «Внимание! Соберитесь немедленно! Консолидируйтесь. Времени мало. Тревога!».
Ежедневно украинцы просыпаются и засыпают под аккомпанемент этой гамартромы. СМИ бьют в набат: фиктивная независимость, охлократия вместо демократии, своеволие чиновников, экономический кризис, драки в Верховной Раде, судьба политзаключенных, антигосударственные законы. Что поделаешь, такова у журналистов адская работа — видеть патологию и указывать на нее обществу. Об этом метко написал Иван Франко:
Ти, брате, любиш Русь,
Як хліб і кусень сала, —
Я ж гавкаю раз в раз,
Щоби вона не спала.
Жаль, что попытки не слишком эффективны. У людей выработался иммунитет. «Кнопкодавы» и олигархи разваливают государство? О, какой поражающий блокбастер! Принесите попкорн, пожалуйста. И выключите свет в гостиной, хочу попробовать ЗD-очки.
Ежедневные наблюдения за поведением людей убедили меня в том, что корень всех проблем растет не под фундаментом парламента, а непосредственно в сердцах украинцев. И не важно, где мы будем — будем плавать в рудиментах советских реалий, присоединившись к Таможенному союзу, или прыгнем в Европу, так сказать, «из грязи в князи». Это не будет иметь значения, если мы останемся вот такими, как сейчас.
Украинская мечта или, если взять более глобально, национальная идея. От чего зависит ее воплощение? Прежде всего от мудрого воспитания нации. Давай посмотрим на себя. Хамство, озлобленность, безразличие — все это не просто перечень слов, а настоящее в масштабном и локальном смыслах. Такой грязи много в нашей действительности, но она является лишь фоном, своеобразной кучей отходов у огромной помойной ямы, название которой — «неумение любить». Большинство живет по весьма сомнительным принципам наподобие «моя хата с краю» и «никто никому ничего не должен». Вот она, ловушка под названием «безответственность». Был прав польский писатель Чеслав Милош: «Настоящий опиум для народа — это вера в небытие после смерти. Огромное утешение в том, что за наши свинства, падения, трусость, убийства не будем судимы».
Чем я могу помочь своему народу? Амбиции у меня скромные, на пост Президента не претендую. Вряд ли смогу повторить подвиги Василя Стуса, Вячеслава Черновола или Георгия Гонгадзе. Единственное, что я действительно готова отдать этой стране — свои сердце, мысли и труд. Не буду убегать. Не буду прощаться. Постараюсь быть достойным журналистом, писать правдиво, а жить — честно. Не сломаться. Не потеряться. Воспитать в себе Человека. Воспитать своих читателей.
И великий человек — только человек (Гете).
«РЕАЛИЗАЦИЯ УКРАИНСКОЙ МЕЧТЫ НУЖДАЕТСЯ В ЛИЧНОСТНОМ ВКЛАДЕ»
Ирина МАЛЮК, Львовский национальный университет им. И. Франко
«Я не хочу возвращаться в свою Отчизну именно потому, что я люблю свою Отчизну. Она мне снится каждую ночь, и все же я не хочу возвращаться. Почему? Потому что там большевизм...», — писал Иван Багряный в 1946 году. В наше время тоже звучали «мечты»: «Украина без Кучмы!», без всех президентов, без коммунистов, националистов, депутатов. Скоро будет «Украина без политики», однако так мечта не мечтается. Для меня украинская мечта — это украинская Украина. Пусть лучше это словосочетание будет тавтологией, чем оксюмороном. Пусть Украина не будет российской, американской или польской, а простой украинской Украиной. Пусть пьют себе украинцы кока-колы, пусть покупают в польских супермаркетах продукты, пусть слушают российскую попсу, но пусть остаются украинцами. Мечта — это довольно абстрактное понятие, однако мечтам можно осуществляться, а еще их можно осуществлять. Неизвестно, зависит ли это от ожидания, терпения и желания, но она имеет удивительное свойство жить в каждом государстве. Представьте, что на площади людно, а есть другая площадь, где мечтательно. На скамейках сидят цветные мечты и мило о чем-то болтают. Раздается приказ мечтам поделиться, они торопливо становятся каждая к своим. Вижу нашу мечту, такая хрупкая и маленькая, едва не растоптали ее, пока она бежала на свое место... почти последнее. Успешно презентовали свою мечту американцы — дом и автомобиль. Когда пришла очередь презентации украинской мечты, то сначала не было желающих огласить, а затем не было понимания, поскольку на первом месте молодой украинской мечты стояли все те, кто хочет планшет, айфон... Наша мечта говорила о сохранении украинского генетического кода, о жизни диаспоры, об исторической памяти, об оттоке эрудированного и интеллектуального населения, шептала о религии. Она говорила об Украине. Я стояла рядом и толкала ее, спрашивая: «А разве ты не хочешь айфон? Разве тебе не нужен принц?». Она так скривилась, что я поняла абсурдность своих вопросов. На фоне других мечтаний она выглядела убого, однако оригинально и куда более мечтательно.
Украинская мечта хотела рассказать о жизни заробитчан, которые оставили здесь своих детей — социальных сирот, чтобы заработать на кусок хлеба, чтобы осуществить мечту детей об образовании. Наша мечта не хочет видеть заплаканных глаз детей во время Святого вечера или во время завтрака на Пасху, а в это время их мамы по италиях, португалиях и испаниях, окончив вузы, нянчат старушек.
Свой вклад в украинскую мечту пытаюсь делать ежедневно. Прежде всего это общение на украинском, молитва за сохранение духовного начала, чтобы молодое поколение не повторило ошибки 50-х годов ХХ века, о чем пишет Иван Багряный.
Мой вклад в украинскую мечту — четкое понимание трагедии украинского народа. Не могу согласиться с тем, что всегда виновато время, поскольку вспоминается материал «Суд над ХХ веком», опубликованный в «Тигоднику повшехному». Судили век, когда за жесткостями, антигуманизмом, сплошным диктаторством и тоталитаризмом стояли люди. Время обвинили, тем самым частично оправдали всех лидеров, марионеток правила «целого мира много, а половины что-то мало», но забыли, что время — это только абстрактность. Иван Багряный в романе «Сад Гетсиманский» написал: «Человек — самое несчастное из всех существ; человек — самое подлое из всех существ; человек — самое счастливое из всех существ». Разве те, которые погибли на протяжении адского ХХ века, не самые несчастные? Неужели те, которые уничтожили миллионы людей, не самые подлые? А мы все-таки самые счастливые из всех существ — кроме права на жизнь, еще имеем и мечту. «У смелых всегда счастье есть», поэтому стоит иметь смелую и сознательную украинскую мечту, а она только с нашей помощью осуществится.
