Уже почти год идет усиленное обострение и шантаж вдоль российско-украинских границ со стороны Российской Федерации, которые знаменуются не только регулярными военными учениями, в том числе на территории соседних государств (Беларуси), но и реальным угрожающим и беспрецедентным накоплением войск. Но именно после того, как Washington Post 30 октября прошлого года обнародовала статью, в которой прямо была указана возможность дальнейшего вторжения России на территорию Украины, геополитический alarm приобрел особо очерченные формы – Москва все-таки намерена к дальнейшей экспансии военным путем.
От того вопрос «умиротворения» агрессора, который каждый раз при такой активизации силы выторговывал себе те или иные дивиденды, заиграл новыми тревожными тонами – где предел такого «умиротворения» и уступок? Насколько эффективен тот инструментарий, который используют мировые лидеры для разрешения конфликта на востоке Украины и восстановления территориальной целостности нашего государства?
Напомним, что именно военная активизация России возле границ с Украиной уже несколько раз становилась поводом для звонков президента США Джо Байдена к Владимиру Путину. То есть таким образом Путин буквально провоцировал Запад на диалог, где последний должен вроде бы «проситься» к непредсказуемому, но агрессивному кремлевскому лидеру с предложениями уменьшить аппетиты российского оккупанта. Поведение со стороны России наглое, но пока действенное, учитывая склонность многих европейских лидеров к построению отношений с агрессором на базе компромиссов и материальной выгоды. В этом плане серия визитов ряда лидеров западных стран в Москву и Киев показательна.
«Визит президента Франции Макрона в Москву и в Киев – это попытка стратегического посредничества с тем, чтобы предотвратить возможную полномасштабную российскую агрессию против Украины, – говорит «Дню» дипломат Александр Чалый. – Безусловно, он решает свои внутренние задачи, ведь у него скоро президентские выборы, но сегодня он – глава Европейского Союза и он пытается решить ряд стратегических задач безопасности, которые являются вызовами как для ЕС в целом, так и для Украины. Поэтому я положительно оцениваю его попытки найти формулу деэскалации вокруг Украины. Пока продолжаются переговоры, пока говорят дипломаты, пушки молчат. Во-вторых, он ищет новые подходы к восстановлению архитектуры европейской безопасности, в том числе в таком ключевом вопросе, как будущий статус безопасности Украины.
На сегодняшний день, на мой взгляд, ключевым вызовом во внешней политике для Украины является недопущение полномасштабной агрессии России против нашей страны. В этом плане мы должны говорить со всеми нашими друзьями, стратегическими партнерами, которые могут нам помочь. Чтобы не допустить этой агрессии, у нас есть два стратегических, принципиальных инструмента – сдерживание и дипломатия. Великобритания – это больше вектор сдерживания. Франция – это больше вектор дипломатии и диалога. Позиция Анкары интересна тем, что это определенная комбинация и сдерживания и диалога. Позиция Эрдогана относительно возможного проведения диалога Зеленского и Путина в Анкаре весьма своевременна. При этом, я понимаю, Анкара претендует на то, чтобы взять на себя роль работы трехсторонней контактной группы. В этом есть рациональное зерно, потому что это позволит восстановить Минский процесс. Понятно, что после того, что произошло в последнее время, ТКГ свою работу, как говорят дипломаты, «на земле» уже не возобновит. Не нужно также забывать о роли США в этом процессе, которая является выдающейся. США является лидером коллективного Запада и является ключевой страной среди стран-членов НАТО. Российские требования безопасности не могут быть решены вне прямого диалога между Россией и США».
В этот раз под аккомпанемент Вашингтона с его заявлениями, в том числе положить конец «Северному потоку-2» в случае продолжения российской инвазии в Украину (Джо Байден заверил, что у него есть для этого рычаги, но так и не объяснил, как в этом плане он собирается воздействовать на Германию), уже европейские мировые лидеры совершают регулярные визиты на территорию повышенного напряжения: Москва – Киев.
Недавний визит премьера Великобритании Бориса Джонсона в Киев стал особенно знаковым, ведь на фоне внутриполитических проблем в США Великобритания все больше демонстрирует свои амбиции, в том числе в восточной Европе. И эти амбиции обладательницы морей, выходящие за пределы решения локально-европейских вопросов, сейчас абсолютно совпадают с интересами национальной безопасности Украины. В этом плане следующий визит президента Турции Реджепа Эрдогана в Киев лишь усилил риторику «позиции сильного» в контексте восстановления новой геополитической оси «Лондон – Анкара», в которой роль Украины, находящейся на фронте сопротивления, и других стран, которые, кстати, входят в НАТО (в частности, Польша, Румыния), имеет особое значение.
Но если Великобритания на европейском континенте демонстрирует мощную субъектную позицию, то Франция и Германия (несмотря на ее статус локомотива европейской экономики) остаются в фарватере общих интересов с Кремлем. Поэтому их участие в том же Нормандском формате абсолютно устраивает Кремль и, следовательно, возможное расширение такого формата в Москве вызывает раздражение, которое там не скрывают. А последний визит президента Франции Эммануэля Макрона в Москву в очередной раз доказал, что действующий Нормандский формат (следующая встреча советников которого планируется на 10 февраля этого года) и Минские соглашения – это лишь форма манипуляций Москвы, дымовая завеса для продвижения ее собственных имперских интересов. Например, Макрон на совместной пресс-конференции с Владимиром Путиным заявил: «Хочу приветствовать усилия президента Зеленского, в частности, конкретные обязательства, которые он взял на себя (!) в рамках этого формата, в частности отозвать закон, не соответствующий Минским соглашениям, и этот закон был отозван по инициативе президента Зеленского». То есть, таким образом, получается, что и официальный Киев частично подыгрывает на внутреннем законодательном уровне такой стратегии Москвы. Ведь, напомним, речь идет о временно отозванном из парламента Законе «О переходном периоде», который устанавливал ответственность России за войну против Украины, апеллировал к необходимости деоккупации Крыма и определял статус «вооруженных формирований».
Стоит добавить, что недовольство Минскими соглашениями Президентом Украины Владимиром Зеленским сам Владимир Путин прокомментировал на недавней пресс-конференции с Макроном дерзко и даже обидно: «нравится, не нравится, терпи, моя красавица…». Этот тон Путина ярко иллюстрирует его истинную позицию, которая диссонирует с миролюбивым официозом других участников Нормандского формата.
«Я встречусь с Владимиром Зеленским, и мы в координации с Олафом Шольцем (канцлером Германии – ред.) продолжим прилагать усилия в Нормандском формате, чтобы выполнить в полном объеме Минские соглашения, чтобы урегулировать конфликт на Донбассе», - заявил Макрон перед встречей с Президентом Украины. И, конечно, ни одного упоминания о России, как стороне конфликта. А уже после встречи с Владимиром Зеленским, и Президент Украины, и Эммануэль Макрон 8 февраля снова повторили мантру о необходимости выполнять Минские соглашения без указания ключевых и принципиальных моментов – выведет ли Россия свои войска с территории Украины, состоится ли фактическая деоккупация до возможных выборов на той территории? Уже не говоря, что на восьмом году войны давно стоит вопрос актуальности этих соглашений, порядок выполнения которых является спорным, а на оккупированных территориях кроме российских войск укоренилась и работает разветвленная система оккупационных администраций, напрямую зависимая от Москвы.
Как сообщает французский телеканал BFMTV, Макрон заявил, что на встрече с Владимиром Путиным достиг своей цели, заверив, что "новой эскалации на украинской границе не будет". Понятно, что, чтобы хоть как-то гарантировать те или иные действия Кремля, нужно иметь на него влияние. Иначе фраза Макрона еще раз напоминает другую фразу сентября 1938 года премьера Великобритании Невилла Чемберлена: «я привез вам мир…»
Подобная активность на внешнем политическом фронте, особенно на фоне предстоящих выборов во Франции и очевидных новых геополитических каркасов в Европе, со стороны Макрона выглядит необходимостью усиления своего статуса. Хотя, безусловно, инструменты дипломатии в ситуации возможного непоправимого развития событий необходимы. Однако, учитывая новые геополитические конфигурации, Киеву теперь есть на кого опереться, кроме Германии и Франции, независимо от их политики лояльности к агрессору и его «умиротворения». А значит, у Киева есть свои сильные карты в руках, которые, в существующих условиях, можно и необходимо усиливать.
Таким образом после визитов в Киев сильных полюсов геополитического влияния от Великобритании и Турции, есть визиты тех, кого держат в Кремле на расстоянии стола и заставляют ждать аудиенции 1,5 часа – Франции, а впоследствии и куратора «Северного потока-2» – Германии. В таком раскладе Украине обязательно нужно проявить волю не только к часто бесплодным инициативам некоторых западных лидеров, за которыми очевидно стоят интересы Кремля, но и в четкой артикуляции своих позиций в новых приемлемых и необходимых для нас стратегически важных осях, способных противостоять агрессивной России.
