Недавно известная пресс-офицер одной из известных боевых бригад очень возмущалась в «Фейсбук», почему иностранный журналист, который был на позиция украинских военных и будто бы объективно освещал конфликт на Донбассе, вдруг написал в соцсетях о «гражданской войне в Украине». Позже репортер исправил пост с этим определением (после замечания украинцев), но осадок остался. Как и почему даже будто бы незаангажированные зарубежные — европейские и американские — медиа пользуются сомнительными определениями наподобие «гражданская война в Украине», «внутренний конфликт», «повстанцы на Донбассе» и др.?
И в целом — почему этот нарратив до сих пор популярен в информационном пространстве?
СИМУЛЯКР ВМЕСТО ПОИСКОВ ИСТИНЫ
Первым объяснением является общепринятый подход западных средств массовой информации к освещению вооруженных конфликтов в зарубежных странах. Частично он базируется на известных журналистских стандартах, но по большей части на многолетней практике. Это подход заключается, в первую очередь, в максимальном дистанционировании от того, что происходит «где-то там». Никакой эмпатии, никакой приязни — только бизнес, в смысле, классическая журналистская работа для объективного освещения событий. Конечно же, все факты и заявления должны быть подтверждены из независимых источников или источников, которые вызывают доверие — международные организации, общественные структуры или же собственное правительство, то есть правительство страны, где расположены медиа.
Но осознать, что цель — объективность и незаангажированность — не всегда достигаются путем глубокого исследования темы и поиска истины. Впечатление равно отдаленности от воюющих лагерей можно создать и через представление информации с учетом позиций всех сторон конфликта — независимо от того, кто говорит правду, а кто нет.
Известное всем журналистам требование представления в материалах двух противоположных мнений может действительно помогать созданию объективной картины реальности, а может быть и ее симулякром.
Есть много примеров, когда попытка достичь баланса, иногда даже между правдой и ложью, часто ведут к фейкизации материалов СМИ вместо их большей объективности.
Это одна проблема.
Вторая — это информационная война.
ТРАДИЦИИ СССР
Россия, которая фактически стала наследницей советских технологий времен «Холодной войны» масштабно и методически работает на этом фронте в странах ЭКС-СССР и на Западе, фактически, с 2008 года — когда война в Грузии актуализировала это направление. А с 2014 года российская активность в этой сфере, которая стала частью общей войны против Украины, интенсифицировалась в разы.
Одним из главных направлений этой активности — работа россиян с западными медиа и в целом с западными аудиториями. Российские медиа, нанятые россиянами аналитические центры и просто «говорящие головы», продвигают кремлевские нарративы по всему миру. Причем, делают это системно, масштабно и очень настойчиво.
Украина на этом фоне выглядит очень бледно, почти незаметной.
Но наиболее проблемным для утверждения в мировом общественном мнении украинской точки зрения на войну на Донбассе является присутствие российских нарративов внутри медиаполя Украины. Этот факт означает не только то, что тезисы российской пропаганды распространяются в тылу нашей армии. Но и то, что для Запада этот «плюрализм» является аргументом того, что «не все так однозначно».
Если бы пресс-офицер боевой бригады посмотрела передачи украинских (!) телеканалов т. назв. «кремлевского» или «медведчуковского» пула, она бы поняла — проблем с информационной войной РФ против Украины внутри страны намного больше, чем за рубежом.
12 ОСНОВНЫХ «КРЕМЛЕВСКИХ» НАРРАТИВОВ
«Детектор медиа» осенью запустил новое исследование — мониторинг (про) российских дезинформационных нарративов. В сентябре-октябре 2020 года в течение семи недель эксперты проводили исследование в общенациональных медиа и в региональном медиапространстве восьми областей — Донецкой, Луганской, Николаевской, Херсонской, Одесской, Запорожской, Днепропетровской и Харьковской. В каждой области анализировали онлайн-издания, новости телевизионных каналов, Телеграм-канал и фейсбук-страницы, которые распространяют политические новости.
Отар Довженко, медиаэксперт, который координировал мониторинг пророссийских дезинформационных нарративов, рассказал «Укринформу»:
«Гражданская война» (плюс отрицание российской агрессии и роли России как агрессора и врага Украины) — один из нарративов базового списка, которые мы отслеживали. Он не был самым популярным. Думаю, ему не отводили центральную роль в пророссийской предвыборной риторике, потому что само по себе отбеливание России не помогает ОПЗЖ выиграть местные выборы (а именно на это была направлена данная риторика). Но из информационного пространства этот нарратив никогда не исчезает».
По данным итогового мониторинга тезис «гражданская война в Украине» вошел до 12 основных «кремлевских» нарративов.
Нарратив «гражданская война», как обнаружили исследователи, включает отрицание российской агрессии, переложения ответственности за боевые действия и оккупацию части Донецкой области и Луганщины на украинскую власть, утверждение, что Украина не хочет мира, потому что не выполняет Минские соглашения, и тому подобное. Мощный «всплеск» распространения этого нарратива в общенациональном инфопространстве пришелся на 28 сентября — 4 октября: в течение этой недели вышло почти треть всех материалов с месседжами о «гражданской войне», зафиксированных в течение исследования. Вероятно, это было связано с обострением ситуации в Минской трехсторонней группе, в частности резонансными заявлениями Витольда Фокина о непричастности России к оккупации части Донецкой области и Луганщины и его последующим исключением из группы.
В целом эксперты сделали такие выводы:
• Кремль и его союзники в украинской политике выстроили эффективную, хорошо скоординированную и централизованную систему распространения пророссийских дезинформационных нарративов. Она продуцирует качественный и разнообразный по форме контент, который, кроме традиционных медиаканалов, распространяется в социальных сетях и заимствуется другими медиа далеко за пределами зоны непосредственного влияния пророссийских политических сил.
• Прокремливская повестка дня в информационном пространстве в любом случае не доминирует — наоборот, она локализирована в ограниченном количестве медиа, которые занимают сравнительно небольшую долю медиарынка, — хотя, как свидетельствует исследование Киевского международного института социологии по заказу «Детектора медиа», доверие к ним растет.
• Для распространения и усиления своих месседжей система пропагандистских СМИ использует большой арсенал манипуляционных средств и нажимает на «болевые точки» украинского общества — неуверенность в будущем, страх перед коронавирусной эпидемией, «усталость» от войны, неудовлетворение уровнем жизни, междунациональное напряжение, языковые и религиозные вопросы.
• Во время периода проведения мониторинга, который совпал с местной избирательной кампанией, главной целью пророссийских пропагандистов было улучшение результатов «Оппозиционной платформы — За жизнь». «Детектор медиа» свидетельствует, что по завершении выборов интенсивность распространения дезинформационных месседжей в медиа, что принадлежат к двум главным пророссийским группам, не снижается, поэтому проблема пророссийской пропаганды в украинском медиапространстве остается насущной и нерешенной».
То есть, война с Россией длится уже седьмой год, а в нашем информационном поле без препятствий транслируются кремлевские пропагандистские нарративы. Что здесь можно сказать? Лишь то, что наши военные — герои, а наши все вместе взятые власть предержащие в тылу — ...нет. И так, с этим нужно что-то делать, иначе никакую войну, ни конвенционную, ни гибридную, мы не выиграем, потому что в 21-м веке войны выигрывают не только в окопах.
