— Как, по вашему мнению, изменилась оценка привлекательной для многих молодых людей идеи «открытой борьбы» (которую они до сих пор могли наблюдать в телехронике событий из-за границы) под влиянием увиденной по телевидению «картинки» противостояния демонстрантов и милиции 9 марта?
— Какая, по вашему мнению, роль телевидения в освещении событий около памятника Шевченко? Как подали эту ситуацию различные телеканалы?
Евгений СВЕРСТЮК, писатель, руководитель национального Пен-клуба:
— Вряд ли у молодежи изменится мнение об образе открытой борьбы. Было бы наивно думать, что эта инсценизация изменит молодежь. Эта открытая борьба продолжается тысячелетиями и она всегда непривлекательна.
Зависимое телевидение может создать в лучшем случае имитацию объективности, телевизионное расследование состоит не в акцентации кадра, а в выявлении того, что стоит за кадром или за феноменом, например, что стоит за «русскоязычным» УНСО. Аналитик В. Пиховшек верно замечает, что к 9 марта готовились и власть, и оппозиция. Но из дальнейшего вытекает, что оппозиция готовила железяки и камни, чтобы тем дискредитировать себя. Совсем неизвестно, как же готовилась власть. Какие методы власти? Из показа по телевидению видно, что студенты хотели отделить Президента от национальной символики и от любви к Шевченко. А из вокзальных приключений видно почему: их вылавливали по языковому признаку. Что касается упрека, что они сквернословили перед милиционерами, то это настоящая острота.
В частности ТВ должно было бы изучить тот странный «экспонат», который проходит во многих кадрах со щитом (кто-то же разрешил!) и свастикой. Наверное, он делает наглядным тезис об угрозе «коричневого путча».
Игорь СИНЧИЧ, заместитель председателя Союза украинской молодежи:
— Я считаю, что отношение молодежи к событиям 9 марта изменилось в пользу отстаивания их позиций в дальнейшем. Потому что аресты студентов на вокзале заострили чувство справедливости. Насколько я знаю, во Львове студенческая забастовка проходит очень горячо. Я думаю, что она начнется и в Киеве. Эти события характеризуют власть и милицию, как один из рычагов власти, очень негативно. Отношение к оппозиции в молодежной среде или индифферентное — у более значительной части, или позитивное. Власть в молодежной среде, по моему мнению, поддерживает очень маленький процент. Я таких людей знаю лично: это люди, которые любят, чтобы все было спокойно, чтобы не было никаких выступлений, их интересует не причина конфликта, а его отсутствие. Такие люди относятся к этим выступлениям негативно: они считают их нарушающими покой, о котором они мечтают. Большинство активной молодежи радикально настроено бороться и далее. Они считают, что власть действует неадекватно.
Я лично пересматривал ряд передач по телеканалам. Думаю, что передачу Вадима Долганова и УТ-1 комментировать не требуется. Мы считаем, что объективнее всего отображала ситуацию служба новостей ТСН канала «1+1». Это высокие профессионалы. Что касается наиболее известных каналов, которые имеют всеукраинское вещание («Интер», ICTV и т.д.), они явно заангажированы. И даже если журналисты хотят показать события, они их показывают, но в комментарии чувствуется тенденциозность.
Наша организация не принимает участия в этих событиях. Мы являемся молодежной общественной организацией, а не политической и не вступали ни в какие комитеты, ни в одно из движений, не брали участия ни в каких демонстрациях. Но как люди, которые живут в этой стране, мы обязаны и вправе оценивать то, что происходит. С нашей точки зрения, власть в наивысшей степени некомпетентна, а оппозиция в наивысшей степени неорганизована. Недостаток ума демонстрирует и та, и другая стороны, но власть более тупоумна. Ибо оппозиция имеет основания для неудовлетворенности, а власть совершать такие действия не имеет никаких оснований. Этот дебилизм с ограждениями в Киеве каждого умного человека выведет из себя.
Владимир ЗДОРОВЕГА, профессор Львовского университета:
— Я поддерживаю энтузиазм молодых людей, которые недовольны ситуацией, сложившейся в стране, в первую очередь — экономической, политической. Я понимаю их недовольство, которое может вести к конфликтам, но мне кажется, что нужно думать о завтрашнем, послезавтрашнем дне. Эти события для молодежи, если хотите, целая революция в сознании. Молодежь нынче критически мыслит, хочет, чтобы мы жили в нормальной стране. Минимальный прогресс ведет к тому, чтобы бороться всяческими способами против существующего строя. Неизменным является то, что нужно менять систему.
Относительно роли телевидения. Властные структуры, включая Президента, не понимают, в каком мире они живут. Всевидящий глаз камеры показывает все детали. И здесь телевидение сыграло колоссальную роль. Но вместе с тем, если посмотреть различные телеканалы и то, кто какие эпизоды показывает, то нетрудно понять, как можно и этим техническим средством спекулировать. Оценку объективности каналов давать очень тяжело. Однако мне кажется, что ближайшим к объективности был канал «1+1». Потрясающие кадры несколько раз демонстрировал УТ-1, но в них речь шла только о тех случаях, когда действия шли со стороны демонстрантов. Я даже не знаю, или это провокаторы, или просто озлобленные люди, которые бросались этими камнями, бутылками. И это поразительно. На людей моего поколения, даже старше, эти кадры оказали очень сильное влияние. Но там не было других эпизодов, которые, возможно, и не снимались, а когда снимались, то изредка: когда к поездам выходили представители карательных органов, хватали, били людей, бросали их в кутузку. Реакция на последние события происходит и сегодня в различных городах Украины, куда вернулись участники этих событий.
Александр ДЕНИСЕНКО, кинорежиссер:
— Пока что все идет на уровне светского скандала, когда одна баба с одной улицы кричит другой, что та у нее что-то украла, а другая кричит, что нет, это она у нее украла. Все это выглядит как междоусобица, а не как политическое противостояние. Поэтому мне тяжело склониться в любую сторону, поскольку я очень хорошо знаком с национальными патриотическими силами. Но я знаю, что они с начала существования не создали ничего фундаментального, теоретического и идеологически важного для Украины. Это выглядит пока что как обычный провинциальный скандальчик.
Относительно студенчества: я не знаю, насколько требуется, чтобы молодой человек мог ощущать свою избыточность силы в проявлениях такой, как они думают, социально важной позиции. Я не вижу ничего позитивного в том, что произошло, и в том, что было показано: брань по телевидению, все это грубое поведение.
Я, как профессиональный телевизионщик и киношник, знаю, что сериал можно смонтировать как угодно, и каждый канал делал это со своей точки зрения. У каждого канала были свои основания давать ровно столько информации, сколько они показали. Я не могу занять ни одной позиции и вообще не понимаю, что произошло, и мне огорчительно, что люди прибегают к таким ужасным выпадам, матерятся, ходят с цепями. А относительно УНА-УНСО, то я считаю, что это провокаторская организация в Украине, которая все свои действия направляет только на то, чтобы подстрекать на какие-то смуты, противостояния, она не направлена на консолидацию. Я вне политики, мне неприятно, что уровень культуры настолько низкий, что мы, во-первых, все это смотрим, а потом еще и обсуждаем. Я пока что не вижу ни одной политической силы, за которой можно было бы пойти, во всяком случае думающему украинцу.
Роман КОБЕЦ, философ:
— Нужно сразу разделить два события, которые в тот день происходили. Во-первых, съезд форума «За правду», где присутствовали молодые люди, которых вечером на вокзале вылавливали, садили в омоновские машины и развозили по райотделам. Они попали в ситуацию, которую условно можно назвать «похмельем чужой пьянки»: их обвиняли в тех вещах, в которых они непосредственного участия не принимали. Такая ситуация может повлиять на психику молодежи, вызывать корпоративную консолидацию. Когда люди ни за что страдают, безусловно, у них возникает возмущение.
Зная максималистские настроения юношества, я могу прогнозировать, что возникнет как возмущение, так и страх, а также попытки солидарных действий, студенческих забастовок, которые происходят во Львове. Я сам был непосредственным участником событий 1990 года и могу сказать, что, возможно, это был единственный случай, когда студенты выступили целостной корпоративной силой, ощущалось это чувство локтя и солидарности. Будет ли что- то подобное на этот раз, мне тяжело спрогнозировать, хотя уровень неудовлетворенности молодежи ситуацией, в которой она оказалась, чрезвычайно высокий, поскольку это наиболее социально незащищенная категория.
Освещение этой ситуации средствами массовой информации, даже подбор кадров характеризует позицию редакции. Безусловно, то, как это было отражено у господина Долганова, немного отличалось от того, как это подавали в передачах студии «1+1», поскольку «1+1» имеет более критический подход к деятельности правоохранительных органов. У меня не было возможности пересмотреть комментарии и «картинки» всех телеканалов. Единственное, что могу отметить: чувствовалась определенная динамика. Если сначала просматривалась растерянность, телеканалы не могли четко сформулировать свою позицию, то уже начиная с воскресных аналитических программ, подбор кадров, ракурс и комментарии были уже более исключительными, более агрессивными.
Владимир ПОЛОХАЛО, шеф-редактор журнала «Політична думка»:
— По моему мнению, как очевидца, хотя различные телеканалы и освещали события под различным ракурсом, все они в значительной степени искажали само явление. С самого начала речь шла об определенной схеме, как показывать то, что не сосотоялось, т.е. не как политическую акцию, а как несанкционированные противоправные действия. Камеры фиксировали свое внимание на тех случаях насилия и столкновений, которые не были характерны для всего действия. Преобладали не профессионализм, не гуманизм и не этика, а социальный заказ на показ событий: речь шла об огромной аберрации массового сознания, которая должна была возникнуть в умах и в настроениях людей, наблюдавших эти события по телевидению. Но в то же время это стало бумерангом и достигло противоположного эффекта для тех, кто пытался дискредитировать участников демонстрации. Для Президента такой показ — огромная медвежья услуга. Поскольку власть была показана именно такой, какой она есть. Этот показ сформировал у людей фобию выявления своих элементарных прав на протест, в том числе и на улице.
Николай ОХМАКЕВИЧ, бывший президент Гостелерадиовещания (1979—1994 гг.), журналист:
— Власть доказывает, что вообще никакой оппозиции нет и нет оснований для таких выступлений. Недооценивать такую ситуацию — это просто недальнозоркость власти, особенно когда доходит до таких достаточно жестких методов противостояния. Для студентов, которые всегда были более прогрессивно и в то же время более экстремистски настроены к власти, это пример того, как грубо может вести себя власть с молодыми людьми. Исходя из этого, нужно было уже давно начать переговоры. Лично у меня ощущения, что диалог состоится в ближайшее время, нет. А применение силы — не способ найти общий язык со студентами.
Следует сказать, что последние события несколько ослабили давление на СМИ. Прежде всего это заметно на «1+1». То, что мне пришлось увидеть по «Интеру», «1+1» и УТ-1, засвидетельствовало, что почти все не очень объективно осветили события. Хотя ТСН на «1+1» одним из первых развил и показал эту историю с небольшим комментарием. Что касается «Интера», здесь также более или менее объективно показана ситуация. Национальное телевидение в различных вариантах показывало сюжеты, а в итоговой программе «7 дней» применили подход: ничего не комментировать, а только показать, мол, делайте выводы сами. Но и картинку можно компоновать соответствующим образом, когда вывод только один: кто больше виновен, а кто меньше. Зрителя пытались убедить в том, что виновные, бесспорно, — демонстранты, студенты и в меньшей мере органы внутренних дел. Непрофессионализм национального телевидения внушает отвращение. Я убежден, что за эту грубую дезинформацию общества нужно будет платить целому поколению тележурналистов.
Анатолий КОРНИЕНКО, заместитель директора Института социальной психологии:
— В данной ситуации, я считаю, действия оппозиции были недостаточно толерантными. Она вела себя более неадекватно и больше проиграла. Относительно молодежи, то есть различные категории молодежи. Я думаю, что ее мнение, конечно, изменилось. А вообще, молодежь была, по моему мнению, частично обманута. Относительно объективности освещения ситуации телевидением, то поскольку я не был во время событий около памятника Шевченко, то об объективности говорить не могу, а только о том, что увидел. Но те каналы, которые я смотрел, в основном одинаково освещали события.
