В мировом эфирном пространстве есть каналы круглосуточного информационного вещания с названием «24». Аналогичный есть и в Украине, еще раньше он появился в Германии. Регулярно, через каждые 25 минут этот канал передает короткие выпуски новостей, хронику.
Я не буду анализировать, сравнивать выпуски новостей, их оперативность, объективность, весомость и независимость. Для этого у нас есть специальные аналитики. В Германии — новости, как новости. Коротко, ясно и отовсюду. Никому и в голову не придет что-либо утаить или переврать. Коллеги и рейтинг скажут: «Вы — слабаки!».
Меня заинтересовал другой вопрос: чем же наполняется эфир немецких «24» между краткими выпусками новостей, в каждые 25 минут, ежедневно и еженощно? А ведь это огромное время вещания.
Конечно, есть сенсации, катастрофы, мода, погода, реклама и спорт. Но! Немалое время на этом информационном канале отведено — науке, знанию, ремеслам. Тому, от чего мы постепенно отвыкаем возле нашего ТВ. Да, wissen (знания и ремесла) во всем многообразии, в программах с продолжениями, документальными и просветительскими лекциями, сериалами, репортажами.
Профессорского вида пожилой ведущий представляет науку — от космоса и биологии до инженерии и агрономии. И свои, и покупные программы сделаны и содержательно, и увлекательно. На высоком профессиональном уровне.
Внимание! Они помнят и не забыли значение слова ПРОФЕССИЯ. Слово, которое соседствует с понятиями ЗНАНИЕ, МАСТЕРСТВО. Многие программы посвящены тому, КАК ЭТО СДЕЛАНО?!.
Конечно, глаз не оторвать от репортажей взлета и посадок на авианосце (и как это все работает) или сооружения на огромной высоте гигантского моста, или расчета и действия стремительной огромной карусели... Но проза жизни может быть также увлекательна, если посмотреть на виртуозность приготовления сосисок, сборки и разборки автомобиля, покраски корабля, секретов комбайна для уборки улиц, мусоросжигающего завода...
Они «снисходят» даже до оплеванного и осмеянного нами немецкого Афони — сантехника. Репортаж об одном дне обычного немецкого сантехника поражает воображение. Это благородная и чистейшая фигура настоящего мастера. Камера следит за его артистическими действиями. Все мгновенно чинится и снова работает отменно. Этот мастер канализации повсеместно уважаем, хорошо оплачивается, желаем в каждом доме.
Мастерство требует уважение к традициям и следования им. Сериал о старых немецких паровозах и поездах состоял из нескольких выпусков. Знаете ли вы, что один из первых немецких паровозов с гордым именем «Adler» (Орел) любим здесь как невеста. И действует, восстановленный на железных путях, при собрании обычной и костюмированной публики под паровые свистки, вокзальный колокол и гром духовых оркестров. Вот он двинулся под аплодисменты публики и под управлением настоящего машиниста в строгом костюме и белоснежной рубахе с галстуком и, конечно же, в шляпе.
Орел познания и ремесел летает здесь постоянно. И вполне может обойтись без политики. Есть вещи поважнее для искусного сапожника, портного, маляра.
Да, соотечественники сооружают Памятники неизвестному солдату. Правильно, а вот в немецком городе Наумбург есть замечательный средневековый собор. И все знают, что это — «Памятник неизвестному мастеру», который он сам себе поставил.
И у нас это было. Уважали керамику старинных украинских гончаров, живописцев, вышивальщиц, силу Поддубного, самолеты Сикорского, картины Глущенко, сварку Патона, микроминиатюры Сядристого. Наш изгнанный великий ученый-механик Степан Тимошенко стал председателем Американского общества инженеров-механиков, а в Союзе целые поколения студентов готовились по его учебнику сопромата при неизвестности автора.
Где Левши и Правши мастерства и ремесел? Там же, где и все наше просветительское телевидение и кино.
Оказывается, равнодушие и неуважение к мастерству приходят быстро. Не я, пессимист, но мастер мультипликации Юрий Норштейн: «Опасно, что в обществе сложилось презрение к труду. Понятие «сделать вещь» стало архаичным. На первый план вышло понятие «отдыхай».
Профи стали называться те, кто может слямзить или купить за бугром удачный проект, пригласить чужих звезд, любой (дешевой) ценой обеспечить рейтинг. Да, коммерсанты, но с мастеровой импотенцией.
От высоких материй — к сапожникам. Я прошелся одним кварталом возле своего киевского дома. По обеим сторонам обнаружил 5 (пять) магазинов обуви. Любой. Но заграничной. А мы сами не умеем, забыли сапожничать?
Запамятовали, что в Киеве издревле жили и работали обувщики и не все были «пьяными, как сапожники», но оставляли после себя династии. По наследственной профессиональной цепочке: учитель мастеровой — способный ученик. Здесь действовали крепкие мастера своего дела, которым под силу и хромовые сапоги, и изящные женские туфельки.
Пройдитесь на Подол к дому № 3 по Константиновской. Здесь со времен Киевского братства (XVI в.) размещалась гильдия подольских мещан-сапожников со своим уставом, формой одежды, знаменем и печатью. На эмблеме — огромный сапог в окружении всевозможных женских сапожек и ботиночек. Гордились профессией.
Куда это все подевалось? И почему на смену пришли «Пазолини» из крокодиловой кожи? Знаете ли вы, сколько в одном только Киеве было обувных фабрик не так давно? И что осталось от самого духа и мастерства наших «Цеховых братств» по профессиям?
Не будем преклоняться, но в Германии в любой профессии можно отметить с гордостью: «Gutes arbeite!» — Хорошая работа!.. Не сомневаясь в этом, я сделал несколько фотографий и о сапожниках, и о портных. Обыкновенных. Мастеровых.
От сапожников — к моей профессии. Я ехал в киевском метро и случайно взглянул на крупные буквы рекламного объявления прямо на стекле дверей. Некий, конечно, «Национальный» университет радио и телевидения приглашал абитуриентов к себе учиться по всем телепрофессиям (редактора, сценариста, режиссера, оператора, звукооператора, продюссера и т.д.). Я был потрясен последней строчкой призыва: «Срок обучения — 9 месяцев».
Как бывалому журналисту и телевизионщику мне стало обидно. После школы я поступил в университет, где обучался в теории и на практике пять лет. Потом несколько лет набирался опыта в многотиражке. Затем устроился на телевидение, где проработал шесть лет, овладевая новыми навыками. Потом поступил на Высшие курсы в Москве, где нам преподавали мастера-документалисты, а также Тарковский, Чухрай, Ромм, Ольшанский. Еще два года. Затем мне сильно повезло, и я почти 30 лет «развивался» на прославленной Киевской киностудии научно-популярных фильмов.
Значит, зря я столько учился и практиковал на своем веку. Оказывается, есть лихачи, которые в современных условиях дают гарантию (за деньги, конечно) обучить моему делу не за полвека и даже не за пять лет, а только — за девять месяцев!
Но к ним идут. Конечно, не за мастерством и долгом. За чем-то другим, чего я не знаю. И что мне неинтересно.
А тем временем некоторые телеканалы за рубежом зовут телезрителя: «Добро пожаловать в мир знаний!». На разных языках. Только не на нашем.
У наших продюсеров есть другая установка — «В мир знаний и умений вход невыгоден!»
